– Какая приятная встреча, – замурлыкала Оли в одно ухо.

– Чрезвычайно рад тебя увидеть, – вторил ей братец на той же ноте, а затем добавил неожиданное: – Дорогая Лорка.

Я обмерла. Сложно изображать, что послышалась какая-то оговорка, когда сначала бледнеешь, а потом замираешь, как под гипнозом.

– Что, прости? – я все-таки нашла в себе силы уточнить.

Но Орин заглядывал мне в глаза и находил там все нужные подтверждения, оттого-то с каждой секундой и улыбался все шире:

– Что же ты, Лорка, мы ведь так близки! Неужели между нами могли оставаться секреты? Но прими почтение лисьих кланов в моем лице – сельская дуреха смогла всех обвести вокруг пальца! Искреннее уважение, твоя хитрость сравнима с нашей.

У меня в горле пересохло, а в затылке неприятно закололо. Я и про следующий урок забыла. Ужасающее осознание еще не пришло, но подсказывало первые знаки:

– Это тебе Кларисса рассказала?

– Конечно, – подтвердил он. – Твоя сестренка, которая тебе не сестренка, всего за несколько встреч так влюбилась и расслабилась, что вылила всю правду. Но передай и ей мое уважение – она еще долго держалась, обычно столичные идиотки сдаются уже на первом, находочки для шпионажа. И не забудь добавить, чтобы не вздумала мне отправлять письма в академию. Намекни, что я лис, то есть натура творческая и непостоянная, потому успел найти себе другую пассию.

Я заторможенно подняла руки – возможно, хотела закрыть ладонями лицо, но остановила их на уровне груди. Проморгалась и так же медленно руки опустила. От чего теперь закрываться? От правды? Кларисса Орину даже не нравилась! Лисы в самую первую встречу уловили какую-то странность, решили проверить – может быть, из простого интереса. Орин Клариссе сразу в сердце запал, этого она не скрывала, но она не глупышка, которая ныряет сразу в чувства и выкладывает возлюбленному все тайны. И он сам удивляется, что она не мгновенно сдалась, несколько свиданий держала язык за зубами. Но здесь вмешалась я! Именно я была готова часами ей рассказывать о том, какой честный, благородный и смелый этот рыжий красавец, как он мне помогал безо всяких условий! Вот… это оно – условия. Бесплатный сыр даже в академической столовой не раздают – он весь оплачен студенческими взносами. На Клариссу я злилась ровно секунду, после чего начала злиться на себя. Вот если бы я хоть раз сказала ей об осторожности, если бы хоть намек закинула о том, что она с Орином еще мало знакома, чтобы ему доверять, тогда бы да… тогда бы я имела право сейчас Клариссу проклинать.

Объяснение я придумала – пусть оно и сильно запоздало:

– А ведь это шутка была, Орин. Уловка, которую мы с сестренкой придумали, чтобы проверить твои чувства. И какие оказались чувства – любо-дорого посмотреть. Ты даже встречаться с ней больше не хочешь!

– Шутка? Обожаю веселье! – Он даже улыбаться не прекратил. – И очень смешно получилось! Не возражаешь, если я эту шутку перескажу всем знакомым и руководству академии? Пусть и они посмеются, какие вы с сестренкой выдумщицы!

Это провал. Он абсолютно точно знает правду, и любая ложь уже не поможет – попробуй-ка обмануть профессионального вруна. Я сокрушенно констатировала:

– Я действительно поверила в то, что мы друзья.

– Друзья, конечно! – Орин попытался меня приобнять за талию, но я увернулась. – Теперь самые настоящие – просто не разлей вода! И друзья, как ты правильно подумала, всегда помогают друг другу. Чем, интересно, ты можешь помочь нам, милая Лорочка? Ведь мы отныне хором хотим, чтобы секретик остался между нами?

У меня просто не было сил думать, а больше всего хотелось с размаха ударить по красивому лицу, стереть эту ухмылку с губ. Сейчас я каким-то образом могла разглядеть всю ее подоплеку – лисьи эмоции не бывают искренними, они всегда разыгрываются с какой-то целью. Но проблему это уже не решит. И я не имела представления, что теперь делать, потому почти жалобно спросила:

– И чего же вы хотите добиться шантажом? Деньги получить? Так ведь отныне вы в курсе – с этим вопросом тоже к Клариссе. У меня даже десяти медяков не осталось.

Он покачал головой:

– Вряд ли она сможет взять у своего папеньки такую сумму, которая меня бы устроила, а его не насторожила. Потому расслабься – ничего сверхординарного. Да к тому же мы друзья! Зря так смотришь, дорогая, мы ведь остаемся на твоей стороне – разве сотрудничество не взаимовыгодное?

– Взаимовыгодное, – ответила Оли вместо меня. – И в неприятностях поможем, если будем только способны, и сплетни о тебе остановим, если кто-то еще заподозрит. Тебе бы петь вместе с нами, подруженька милая!

Петь мне хотелось в последнюю очередь. Я просто переводила взгляд с одной на второго и ждала, когда они перестанут мурлыкать и озвучат свои требования. Ведь не просто так все это затевалось, не для того хитрозадые гады целую аферу проворачивали – и они свой приз получили затем, чтобы на что-то его обменять. Кстати, жаль, что не на деньги – это хотя бы принималось легче, хотя и не знаю, как бы мы с Клариссой выкручивались.

Моя интуиция не ошиблась – деньги были бы намного лучше… У меня уже на первых словах Орина мороз по коже побежал:

– Дорогая Лорочка, ты единственная, кто может помочь мне и моей сестренке обеспечить себе светлое будущее. От тебя почти ничего не требуется – лишь замолвить словечко перед высшим драконом. У вас с Сатом было хорошее знакомство, если мы правильно поняли, но потом что-то сломалось. Так почини – и помоги своим друзьям.

– Вы мне не друзья, – отрезала я. – И это невозможно! Дурой я была не только с вами, но и с Сатом, потому нет возможности к нему обратиться с такой просьбой! Да и что бы я сказала? Возьми через несколько лет на работу двух рыжих сволочей, которые волков презирают за то же, что делают сами? Волки-то хотя бы честны в своих порывах, а у вас все через какие-то многоходовые схемы!

Оли поморщилась, но спорить не стала. Вероятно, последнее даже как комплимент восприняла. А Орин продолжал давить:

– О чем ты говоришь, Лорочка? Самые настоящие друзья! И вписали тебя в этот лист сразу же, когда ты помогла моей сестре! Но разве плохо просить подтверждения, что мы не ошиблись в выборе? Покажи, что и тебе наше товарищество приятно. Ну, чего тебе стоит? Необязательно на работу, но доброе словечко за нас замолви. Семья Дикранов очень влиятельна, Сат – племянник нашего ректора и родственник чуть ли не половины столичной элиты. Одно его хорошее отношение открывает тысячи дорог!

– Да это невозможно! – я невольно подняла тон.

– Невозможно, – бархатным шепотом ответил Орин, – оказаться в академии по поддельным документам и проучиться здесь несколько месяцев. А все остальное – уже вполне реально.

– Колокол звенит, мне на урок нельзя опаздывать. – Я резко развернулась. – Ненавижу вас, лисы. Всей душой ненавижу.

– Это ничего, – ответили мне в спину. – Со временем привыкнешь. Если, конечно, тебя до привыкания отсюда не вышвырнут.

Угрозу я поняла прекрасно, сомнений не оставалось. Последние занятия провела как в тумане. Меня не отругали за невнимательность только благодаря прекрасно выполненным домашним заданиям. Клариссе я могу пока только записку отослать – но, подумав, решила, что в этом нет никакого смысла. Какой совет она даст? Или так, или эдак, третьего не дано. Она даже заставить меня не сможет сделать какой-то выбор. Обиднее всего было осознавать все свои достижения – я столько сделала для того, чтобы здесь закрепиться, училась как проклятая, сдвинула гору с места собственными руками, мозгами и бессонными ночами. Прозвучало бы подобное тогда, когда я вообще просвета не видела, тогда и выбор был бы проще.

На протяжении нескольких уроков я все еще надеялась отыскать какой-то другой путь. Вроде бы драконьей магии подвластно все – может, она даже способна каким-нибудь образом заставить забыть кого-то о секрете? Я не была уверена. А хуже всего, что в общем зале библиотеки не было вообще книг с прямыми драконьими заклинаниями. Но я-то не простая девчонка, уже десяток раз в этом убедилась. Что я буду делать в селе, даже не разобравшись со своим драконьим началом? Не сожру ли, действительно, всех родных, когда случайно обращусь? Этим аргументом убеждали братья и сестры маму, и этот же довод стал более актуальным теперь: магия во мне велика, что уже все подтвердили, включая Сата, и эту силу надо уметь обуздывать, чтобы не стать угрозой для людей.

В общежитии я зачем-то подошла к комендантше в коридоре и обняла ее. Женщина сжалась в одной позе, но отшвыривать меня от себя не стала. Зато поинтересовалась:

– Опять что-то натворила, Реокка? А то я уж было решила, что время твоих приключений закончилось!

На вопрос я прямо не ответила, а задала свой:

– Почему я такая глупая, госпожа Найо?

– Понятия не имею. Дурная наследственность, дурное воспитание или все вместе. Ты и Мия – самое смешное, что со мной происходило за последние несколько лет.

– Спасибо и на этом, – я вздохнула. – Можно еще секундочку так постою?

– Зачем?

– Не знаю. По маме очень соскучилась, по сестрам, братьям и папе. Соскучилась хоть по кому-то, кому не все равно.

– Мне все равно! Ты чего себе придумала?

– Придумала, что вы, ведьма, очень много кричите и неуместно смеетесь, а внутри у вас целое море настоящего тепла.

Она фыркнула и все-таки отодвинула меня от себя:

– Придумала тоже, Реокка! Да я здесь первая, кто праздник закатит, когда тебя выгонят! Кстати, зайди ко мне через часок – внучка пирожные передала, угощу.

– Ну вот, – я грустно улыбнулась, – именно об этом я говорила. Большого человека за обидными словами не спрячешь.

– Что ты там плетешь?! – она зачем-то завопила громко. – Просто у меня внуки один другого бездарнее, отравят еще. Я на тебе стряпню сначала проверю, себя-то жалко! Через час и без опозданий!

– Конечно, госпожа Найо.

Пирожные оказались восхитительными на вкус и подозрительными на вид – неумелыми, кривыми лепешками с ягодной прослойкой. Комендантша сначала ела молча, а потом не выдержала и рассказала, что это ее младшая внучка себя в пекарстве пробует – тоже ведьмой уродилась, но с малых лет показывает большой дар в кулинарии. И столько гордости в этом звучало, столько непоказанной любви к какой-то девочке за столичными воротами, что я еще сильнее заскучала по матери. Уходила я из ее кабинета под крик:

– И не вздумай частить за вкусностями, Реокка! Самой мало! И не смей реветь – явилась сюда права качать, так хотя бы продолжай качать права – единственное, что такие, как ты и Мия, умеют делать в совершенстве!

Ей удалось немного меня отвлечь своей грубой душевностью, но трудности тем временем просто ждали, когда же я и до них созрею. Сомневаюсь, что Сат вообще будет меня слушать – уж особенно про каких-то там лис. Но притом я понимала, что последние теперь тщательно следят, что я делаю. Я должна продемонстрировать хотя бы попытку. Иначе правильнее уже сегодня складывать вещи Клариссы в сумку.

Глава 18

Сказать, что это было для меня непросто, – ничего не сказать. Я будто бы сама на себя гигантской ногой наступила и давила, ощущая, как неприятно хрустит тараканий панцирь. Альтернатива же угнетала еще сильнее. Из двух зол я выбрала меньшее – точнее, поставила на чашу весов еще и интересы Клариссы, они и дали небольшой угол наклона в выборе.

Вечером я вышла на прогулку. Примерно уже знала, где могу встретить Сата. Разглядела издалека и на ватных ногах пошла ближе.

– Досточтимый господин Сат Дикран! Можно на два слова?

Прозвучало это жалко, но совсем без сарказма – я мысленно тренировалась. Причина такого обращения была важной – пусть его друзья услышат, что я уважаю их народ и конкретно этого эйра, не качаю права, как утверждает комендант, и стараюсь соблюдать традиции. Хотя бы те, в курсе которых.

Он глянул на меня удивленно, а его друг отчетливо произнес: