– Сам не знаю, – пожал я плечами, – я просто чувствую, что он важен, мне нужно его найти, или случится что-то страшное.

– Страшнее того, что уже случилось в этом мире, вряд ли может быть. – сказал Чума, – хотя… – и он махнул рукой, – короче, дождёмся этих и валим по ногам, а там разберёмся, что куда.

И вот теперь этот малый отряд под предводительством Ивана Васильевича почти поравнялся с нами. Немного пропустив вперёд Ивана с проводником, я вдавил курок в скобу «Вала». Раздались щелчки работы механизма и приглушённые хлопки выстрелов. Ни пламени от стрельбы, ни каких других признаков «Вал» не производил, а звуки летали по тоннелю уже далеко не от стрельбы. Кричали раненые люди. В три ствола мы положили на пол десять человек за считанные секунды. После чего одиночными расстреляли фонари. И тоннель погрузился в темноту и стоны раненых. Чума мгновенно поднялся на ноги и повёл нас в этот коридор со стонами. Из темноты мы упокоили тех, кто не походил на жирного бегемота. То есть всех, кто лежал и стонал. Проконтролировали каждого в голову. И вот он, Иван Васильевич, с перекошенной от ужаса рожей озирается по сторонам ничего не видящим взглядом. Мы обступили его в темноте с трёх сторон, и Чума, пригнувшись к его уху, громко сделал «Бу». Иван взвизгнул и начал поворачивать в сторону Чумы пистолет. Я ударом ноги выбил его из рук жирдяя. Затем поднял прибор ночного видения и включил фонарь. Иван Васильевич снова взвизгнул.

– Здорова, Сало, – присел я перед ним на корточки…

Глава 16

К своим мы вернулись, едва переставляя ноги. Никому ничего не говоря, я молча свалился спать. Моему примеру поступили и Кок с Чумой. Так что нашим ничего не оставалось делать, как дождаться нашего пробуждения. Чума всё-таки профессионал своего дела. До комнаты обслуживания довёл нас за какие-то сорок минут. Проснулся я от того, что меня в морду лица лизал Фокс.

– Отвали, собака, – попытался я отмахнуться от него, – дай поспать, хоть раз в жизни.

– Вставай, Сурок, – раздался голос Штампа, – мы уже все трофеи принесли, а ты всё дрыхнешь.

– Сколько же я проспал? – спросил я.

– Часов семь точно, – отозвалась Линза.

– А Чума? – задал я очередной вопрос. – Вы же не могли без него за трофеями дойти.

– Этот вон, дрыхнет валяется, – ткнул в его сторону пальцем Гарпун, – он вначале часа три проспал, потом встал и велел идти за ним. Лихо вы там всех положили.

– Что там с Иваном Васильевичем? – задал основной вопрос Штамп. – Мы видели его труп, как только этот жирдяй сюда влез вообще?

– А я их через другой залаз сюда провёл, – раздался голос из угла с тряпьём.

– О, наш провожатый очнулся, – повернулся я в его сторону, – тебе, оказывается, жаба спать не даёт?

– Жаба, она вещь очень нужная и ценная, – поднял палец вверх Чума, – дайте пожрать, а?!

На всю комнату раздался хохот шести человек. Всё нервное напряжение спало окончательно. Да и бояться теперь больше некого. В этом подземном царстве остались только мы. Разговор о Иване Васильевиче как-то сам собой утих. Мы пожевали бутербродов, запив их обычной водой. Благо воды тут оказалось предостаточно. Все тоннели проходили рядом с подземными реками и всевозможными отводами дождевой воды, которая продолжала стекаться под землю даже через разрушенный город и его коммуникации. Раньше многие воды отравлялись нечистотами канализации, затем радиацией, но спустя годы вода очистилась от всех шлаков. Да и опыт Чумы позволял не бояться наполнять фляги. До первой берлоги нашего проводника мы шли примерно два дня. Теперь спешить было некуда, и мы часто останавливались в различных комнатах, оборудованных Чумой как перевалочные пункты для различного добра. В одной из таких мы оставили трофеи с отряда Ивана Васильевича. Забирать себе ничего не стали, в виде благодарности Чуме за его старания. Тот особо и не возражал. Ещё бы, всё это дело вполне могло поправить его карман как минимум на пять золотых. Единственное, что мы взяли, так это боеприпас, и то в том количестве, который мы потратили на стрельбу в метро. На воздух мы выбрались глубокой ночью, как Чуме удавалось рассчитать всё это время входа и выхода, оставалось загадкой. На часы он не смотрел, за отсутствием таковых, но всегда знал, который час, с точностью до десяти минут. А как он ориентировался под землёй – это вообще из разряда супергероев каких-то. Хорошо, что этот человек оказался на нашей стороне. Ну и припахать он нас тоже не забыл. Наверх мы выбрались, навьюченные его товаром, как ослики. За это он обещал нам на утро по одной любой вещи из его лавки. Что, в целом, было не так-то и плохо. Ценных девайсов там присутствовало немало.

Спали мы практически до обеда. На утро, – а как ещё назвать время пробуждения, – мы, кряхтя и постанывая, доковыляли до ближайшего кабака и позавтракали обедом.

– Ну что? – спросил я. – К Чуме, за подарками?

– Подарки – это хорошо, – ответил единственный бодрый из нашей компании Гарпун, – надо бы на всякий деньжат прихватить, вдруг к подарку ещё и покупка понадобится.

– Здравая мысль, – кивнула Линза, – мне бы вот дальномер цифровой не помешал и зарядник к нему, как у Сумрака.

– Ты можешь прекрасно попросить её у меня, – решил я включить галантность, – мне не жалко.

– Ага, сейчас, – фыркнула она, – мне свою хочется.

Мы сходили в гостиницу за металлическими пластинками, которые заменяли в этом мире денежную единицу. У каждого из нас уже имелось довольно-таки неплохое накопление. Ну а что, жизнь охотника полна халявы. Избавил доброго крестьянина от злого монстра, так он тебя за это накормит, напоит и спать уложит. Да и администрации местных поселений не такие жадные, как в моём, современном обществе. Выгоду от сотрудничества с охотниками понимают и нередко добавляют сверх назначенного по заказу. Да и ночь в гостинице легко оплатить в состоянии, как нередко бывало в моём случае. Для администрации это даже не деньгами меряется, чаще взаимозачётом. Вот и выходит, что заработок хоть и опасный, но довольно-таки хлебный. От чего и не переводятся охотники – это при всей нашей смертности. К примеру, вот за прошедший год мы потеряли пятерых. И не каких-то там молодых искателей приключений, а матёрых специалистов. Потеря, конечно, сильная, но их ряды уже в этом же самом году восполнили двадцать молодых выпускников академии, которая работает при гильдии. Казалось бы, для чего столько нужно? Зачем тратить средства и силы на их обучение? Так ответ прост – за этот же самый год к нам присоединилось около тысячи мирных жителей. Нет, не в городе, конечно, эта цифра по всему нашему району. Казалось бы, что такое тысяча для целого района? Но в этом, возрождающемся мире, тысяча человек – огромна. И идут к нам люди в основном потому, что жить здесь спокойнее. Нет нужды просыпаться среди ночи от каждого шороха. Да и в лес за припасами ходить можно без особого страха.

Вот так, под все эти мысли, я со своими друзьями ввалился в лавку к Чуме. Встретил нас всё тот же парнишка, у которого я и отоварился перед нашим походом в подземелья.

– Чума здесь? – задал я в лоб вопрос парнишке, прежде чем он успел открыть рот.

Тот кивнул и скрылся за дверью, ведущей в подсобное помещение. Буквально через минуту из неё вышел Чума, сам хозяин.

– А, это вы, – завидев нас, он поменялся в лице, – а я было хотел предложить пешую эротическую.

– Ты давай нам подарки предлагай, – ответил я, – тоже мне, турагентство.

– Будем считать, что я не слышал этого обзывательства в мой адрес, – картинно обиделся тот, – полки перед вами, прошу. Если что непонятно, спрашивайте, я всё подробно расскажу.

– А что это? – сразу же схватил какую-то штуку Штамп.

– Это, Бугай, называется плеер, – с умным видом произнёс Чума, – давай покажу.

Он подошёл к Штампу и вставил ему в уши гарнитуру наушников. Затем включил само устройство. А я с улыбкой на лице, уже понимая, какую реакцию ожидать, увидел, как подпрыгнул Штамп и, выдернув наушники, чуть было не дал в зубы хохочущему Чуме.

– Ну ты и козлина, – пытаясь прочистить ухо мизинцем, выругался Штамп, – что, предупредить нельзя было?

– Можно, – едва отсмеявшись, сказал Чума, – но так неинтересно.

– Я вот сейчас как двину тебе в ухо, – завёл свою песню Штамп, – знаешь, как интересно будет?!

– Ладно, Бугай, – примирительно выставил руки ладонями вперёд Чума, – больше не буду.

– А ну дай сюда, – отобрал Штамп плеер обратно и вставил наушники обратно в уши, тот всё ещё что-то играл. Лицо Штампа сразу же расплылось в улыбке, и он закивал головой в такт музыке, которая звучала в наушниках. Судя по едва уловимым звукам, там долбила какая-то клубная кислота.

– А много тут музыки? – проорал Штамп, не слыша за громкостью своего голоса.

– Часов на двенадцать, – ответил Чума, – но за отдельную плату могу закачать ещё.

– Что? – опять закричал Штамп, не слыша своего собеседника.

Чума подошёл к нем, вынул один наушник и прямо в ухо прокричал: «Нихера».

– Чего орёшь? – вылупил он глаза на Чуму. – Нормально сказать нельзя?

– М-да, пока он с этой балалайкой в ушах будет, нас сожрать успеют, – выдал своё заключение Гарпун, – мало того, что он всё понимает с пятого раза, так теперь ещё и глухим станет.

У соседней полки хрюкнула от смеха Линза. Кок тоже смотрел на боевого товарища с доброй улыбкой.

– Ой, да идите вы в жопу, – махнул на нас рукой Штамп и снова заткнул уши гарнитурой.

Как и ожидалось, Штамп плеер не вернул. Доплатил ещё за целую кучу разной музыки и купил зарядное устройство на солнечных батареях. Остальные же взяли полезные вещи для нашей профессии. Линза, как и планировала, приобрела себе дальномер плюс зарядку. До кучи прикупила себе тактический фонарик на короткоствол. Гарпун тоже приобрёл фонарик, а в качестве подарка взял себе хороший цифровой бинокль с функциями ночного видения и тепловизора, а также встроенным дальномером и ещё многими полезными фишками. Я поступил его примеру и схватил себе точно такой же. Дольше всех копался Кок. Бинокль ему тоже приглянулся, но он посчитал, что всегда может взять попользоваться один из наших. В итоге взял навороченные тактические часы, которые, кроме хронометра, содержали в себе секундомер, компас, считывали сердечный ритм и ещё какие-то прибамбасы. Чума так увлёкся их рекламой, что даже дважды стрельнул по ним из своей «Беретты», дабы доказать их надёжность и защищённость. Ну и дополнительным плюсом было то, что они не нуждались в подзарядке или смене батарей, так как имели встроенную зарядку от солнечного элемента. В общем, Кок оказался тем ещё скрягой.

Лавку мы покинули счастливые и довольные новыми игрушками.

– Ну что, обмоем новьё? – сразу же на пороге магазина предложил Штамп.

– Нет! – обрезал его Гарпун и посмотрел на меня. – Расскажешь, что там произошло, в тоннелях? Или всё же обмывать?

– Нет, не обмывать точно, – почесав макушку, сказал я, – но и рассказывать я ничего не буду, – все уставились на меня удивлёнными взглядами. – Лучше покажу.

– В смысле покажу? – опять чего-то недопонял Штамп.

– В том самом, Штамп, на камере, – терпеливо ответил я, – на той самой, которую обязан иметь при себе любой охотник и фиксировать на неё любое доказательство своих слов.

– Точно, – наконец поняв, заулыбался тот, – у нас же всегда камеры с собой.

Я махнул на него рукой, а за спиной опять начались смешки и подначки товарища. Штамп картинно грозился расправой и бубнил про бывших друзей, но это никого не останавливало. Все знают, что при всей его силе человек он добрый, по крайней мере к тем, кого считает друзьями.

Мы так и шли до гостиницы, шутя и подначивая друг друга. Зайдя внутрь, вся честна́я компания завалилась ко мне в номер, точнее, в мой с Коком. Я поставил фотоаппарат на зарядку от солнечного элемента, выложив тот на подоконник, и включил своим запись допроса.