Несколько шагов через парк, и вот громада университета выросла перед ней. У Элис захватило дух. Так близко к исполнению своей заветной мечты она ещё никогда не была. На мгновенье она забыла и о мачехе и о предательстве отца и о старом герцоге, помолвку с которым заключили без её ведома, только стояла и смотрела на старинное здание с башенками и шпилями. Наконец, часы на башне пробили шесть. Надо было торопиться, иначе ночевать она будет на лавочке в парке. Элис двинулась вперёд, прогоняя незваную робость. Решительной походкой вошла в просторный холл и замерла, не зная, куда идти дальше. Мимо неё проходили студенты. Она знала, что в университетах есть дни, когда учатся только юноши и дни – когда девушки. Вот сегодня, видимо, был мужской день. Мимо неё проходили юноши. Кто-то смотрел презрительно, кто-то – снисходительно, а она чувствовала себя так неуютно, что хотелось провалиться сквозь землю.

Элис поднялась вверх по ступеням, с которых спускались студенты, и оказалась на втором этаже. Длинный коридор с множеством дверей. Интересно, куда ей обратиться? Она постучала в первую дверь. Никто не ответил. Дёрнула за ручку – закрыто. Постучала в следующую.

– Войдите, – послышался голос. Элис вздохнула, поправила шляпку, которую каким-то чудом не потеряла в погоне за вором, и ступила за порог. В комнате было светло. Стол, несколько стульев, стены обиты коричневой тканью – очень скромная обстановка. За столом сидел пожилой мужчина в пенсне. Он устало поднял голову и взглянул на неё. – Что вы хотели?

– Я… – Элис замялась. Ну как ему объяснить, что вот она всю жизнь мечтала учиться… – Мне хотелось бы учиться в университете.

– Учиться? – Мужчина снял пенсне и усталым жестом потёр лоб. – Госпожа, боюсь, вы опоздали. Мы принимаем студентов весной. Сейчас весенний набор уже окончен. Вам придётся подождать до следующего года. К тому же для приёма в университет вам нужно предоставить рекомендацию с места вашего предыдущего обучения и разрешение от опекунов. Ну и, разумеется, пройти экзамены.

Элис почувствовала, что на неё словно вылили ведро холодной воды. Какая же она была дурочка! Думала, что всё так легко и просто. Придёт и её примут. Как же! Если подождать до весны и взять справки из монастыря, где она обучалась, ещё было возможно, то разрешение от опекунов (то бишь от отца с мачехой) она никогда не получит, не стоило даже и пытаться.

– Простите, господин, я думала… – Она сжала губы и отвернулась к двери, чтобы, не приведи Небо, не расплакаться прямо перед этим пожилым господином.

Она спустилась обратно и вышла в холл. Никто её не удержал, никто не спросил, что она здесь делает, никому не было до неё дела. Уже на улице Элис вспомнила, что забыла спросить насчёт работы. Но возвращаться в университет, опять ловить на себе презрительные взгляды молодых людей и снисходительно-доброжелательный того пожилого мужчины, было невозможной пыткой. Она развернулась и побрела обратно через парк. Улицы начали пустеть. Скоро зажгутся фонари, и она останется одна посреди ночного города. Отчаяться не давало лишь воспоминание о матушке и прошлом, а ещё мысль о старом герцоге. Но через несколько дней такой жизни, когда платье её оборвётся, а сама она будет мечтать о корке хлеба на обед, даже замужество покажется ей не столь печальной перспективой.

Элис вздохнула, потом встала и побрела к лавочкам, которые ещё работали. Надо поискать работу. В булочной пахло так невыносимо, что она едва не упала в обморок. Ну и что, что денег мало и она должна экономить каждый кьез! Главное, поужинать вот сегодня, сейчас. Она купила себе несколько пирожков, попросила завернуть их в бумагу, и с этим тёплым, ароматно пахнущим свёртком, пошла в соседнюю лавку. Просить о работе в булочной у неё не хватило духу.

Следующая лавка принадлежала хозяйке готового платья. Элис восторженно осмотрелась. Они заезжали несколько раз с отцом в такую лавку, где она могла подобрать себе одежду. Но та лавка была намного беднее. Здесь перед ней на манекенах висели платья, десятки платьев разных фасонов и размеров. Если уж в лавке готового платья была такая роскошь и разнообразие, то что же говорить о модных портнихах. Наверное, Гьерж безумно богатый город. Элис любила читать, но в домашней библиотеке не было никаких книг ни по географии, ни по истории, только бесконечное множество томов о породистых скакунах, охотничьих собаках, да романы о любви, поэтому кроме того что в городе есть университет, она абсолютно ничего о Гьерже не знала.

Она медленно бродила между рядов с готовым платьем, пока в лавке не начало темнеть. Потом опомнилась и подошла к хозяйке лавки.

– Вам что-то нужно, госпожа? Показать какое-то платье? – вежливо спросила у неё хозяйка.

– Нет. Я… Вам не нужна работница? Я умею подрубать платья, немного шить, мыть пол…

– Нет, простите, не нужна, – хозяйка сразу отвернулась от неё, давая понять, что она ей больше не интересна, но потом, помолчав, добавила. – Впрочем, кажется, госпоже Анриэтте, цветочнице, нужна помощница. Но она сегодня уже закрыта.

– Благодарю вас, – прошептала Элис, краснея, и вышла на улицу.

Помощница цветочницы! Что-ж, это звучало достаточно прилично. Но куда ей теперь идти и где переночевать? На улице уже зажглись фонари, и первые звёзды украсили небо. Элис обречённо побрела в парк, к знакомой лавочке. Всё лучше, чем до утра бродить по улицам города.

Глава 2

С первыми лучами солнца она проснулась и даже не сразу вспомнила, где находится. Спина и ноги затекли, сильно болела шея. Оказывается, она уснула-таки на лавочке в парке, сидя. Хвала Небесам, что за ночь никто не заинтересовался её персоной. Элис потянулась и встала, чтобы размять руки и ноги. Девушка, ночующая на лавочке в большом городе, выглядит нелепо, если не сказать, что неприлично. Но ничего, надо верить, что сегодня всё закончится. Цветочную лавку она заметила ещё вчера, когда проходила мимо булочной. Сейчас она отправится узнавать насчёт работы, надо только позавтракать и привести себя в порядок.

Элис огляделась, в надежде обнаружить неподалёку ручей или фонтан, чтобы умыться и почистить туфельки, но, увы, поблизости ничего подобного не было, а уходить далеко от центра города, она не решилась. Ничего, на работе сможет привести себя в порядок. Она как могла, пригладила волосы, потом купила пару пирожков в булочной и бутылку молока у разносчика. Позавтракав, уверенной походкой, она направилась к цветочной лавке. Если она получит эту работу, то сможет снять себе какую-нибудь каморку и купить новое платье, а там уже видно будет, что дальше делать.

У цветочной лавки стояло несколько девушек. Она попыталась пройти внутрь, когда одна из них грубо её окликнула:

– Не видишь, что ли, закрыто! Принимают только тех, кто на работу пришёл.

– Так я как раз на работу, – Элис намеренно постаралась не замечать грубости, сквозившей в голосе девушки.

– Таак, – девушка встала, уперев руки в бока, – Анни, ты посмотри ка! Мы тут день стоим и ночь ночуем, чтобы на работу устроиться, не пропустить ничего, а эта прохвостка хочет нас опередить!

– А мне может за жильё платить нечем, – вступила в разговор та, которую первая девушка назвала Анни.

– Да, а у меня в деревне мать и трое сестёр, всех кормить надо. А ты пришла наше место отбирать!

– Иди, иди отсюда!

– Но как же так? – Элис удивлённо посмотрела на девушек, чьи красивые лица исказила злоба. Только сейчас она заметила, что выговор у них просторечный, а одеты они совсем неказисто. – Разве работы не хватит на всех?

– Не мели глупость! Лучше убирайся, пока цела. Думаешь, раз одета лучше нас, можно командовать? Госпожой ты будешь в своём доме, а не здесь!

– Но… у меня нет дома, – попыталась она разжалобить девушек, заранее понимая, что всё тщетно.

– Значит иди, откуда пришла, и не мешкай. А то, вот мы тебе! – И девушка сжала кулак и показала ей.

Элис сникла и направилась обратно в парк к заветной лавочке. Если здесь так мало работы, что и на одно место выстраивается такая очередь, то как ей дальше жить? Можно было, конечно, попробовать поискать работу няней или гувернанткой, но диплом монастырской школы лежал у неё на дне того самого украденного чемодана, а без диплома ей никто не поверит. Да и с дипломом шансов, честно говоря, никаких не было. Знания монастырской школы были настолько поверхностны, что ими вряд ли можно кого-то заинтересовать, разве что совсем малышей. Можно было бы попробовать найти работу в ближайших деревнях. Но там наверняка требовались такие служанки, которые могли ухаживать за животными и работать в поле, а она этого не умела. И чем больше Элис думала, тем больше отчаянье овладевало ей.

Часы на шпиле университета пробили одиннадцать. Становилось жарко. Лавочка стояла на самом солнцепёке. Пришлось встать и отправиться искать какое-нибудь более тенистое место. Можно было попробовать по поспрашивать о работе в домах богатых горожан, но Элис представила, какой получит там отпор и ей сразу стало плохо. Можно было узнать, где в городе находиться храм и попросить помощи там, но бродить по Гьержу в такую жару было просто опасно. К тому же она боялась заблудиться. Опять захотелось есть. Элис купила в булочной ещё пирожков, кусок жареной ветчины у мясника и ещё бутылку молока. После всех покупок, она обнаружила, что денег у неё осталось едва ли ещё на день. Что ждёт её дальше? Смерть от голода и жажды?

Она заставила себя встать и нехотя побрела к ближайшему богатому дому, потом свернула в тенистый проулок и внимательно осмотрелась, чтобы не забыть дорогу назад и не приведи Небеса, не заблудиться опять. Потом прошла мимо нескольких домов и всё-таки решилась, подошла к двери дома и постучала. На стук открыл дворецкий.

– Что угодно госпоже?

– Мне бы поговорить с хозяйкой или хозяином, – Элис старалась, чтобы голос не очень дрожал.

– Хозяин в отъезде, а хозяйка почивает. Что вы хотели, госпожа, я передам?

– Нет, ничего, уже ничего, спасибо.

Элис отвернулась и направилась обратно. Отчаянье медленно закрадывалось в душу. Но она заставила себя постучаться в следующий дом. В нём никого не было, на стук никто не открыл. Наконец, в третьем доме ей улыбнулась удача. Дворецкий позвал хозяйку. Но пожилая матрона, появившаяся вслед за ним, захлопнула дверь, едва услышав просьбу о работе. Элис вздохнула и отправилась обивать пороги других домов. И везде либо закрывали у неё дверь перед носом, либо вежливо отвечали, что работницы не требуются. Наконец, промучившись так несколько часов, она не выдержала, отошла от очередного богатого особняка и расплакалась в голос. Усталая и измучанная она хотела сейчас только одного – отдохнуть и нормально поесть. Может быть, замужество со стариком-герцогом не было такой уж и страшной судьбой?

Вдруг кто-то тронул её за плечо. Элис вздрогнула и едва не подскочила.

– Вы ищете работу, леди? – Добрый женский голос привёл её в чувство. Она вытерла слёзы и посмотрела на говорившую. Прилично одетая женщина, но судя по одежде, скорее экономка или гувернантка, чем хозяйка в доме, средних лет с добрым выражением на лице.

– Да, ищу.

– Тогда мне есть, что предложить вам.

– Я вас слушаю, – Элис внимательно посмотрела на неё. Может быть, даже ей повезёт и она найдёт работу. Может быть… Она уже сама с трудом в это верила. Наверное, придётся всё-таки вернуться домой каким-то образом, хотя денег на билет у неё не было, и подчиниться решению мачехи и отца.

– Я слышала, что вы ищете работу по дому, уборщицей. Но, мне кажется, леди, что вы из хорошей семьи и не привыкли к такой тяжёлой работе.

– Из хорошей, если можно так сказать, – Элис грустно улыбнулась. – Но к работе привыкла.

– А есть ли у вас образование, леди? Я не просто так спрашиваю.

– Есть, – удивлённо ответила Элис, потом честно добавила. – Но в монастырской школе. А там только общие дисциплины, ни арфы, ни танцев, ни языков, ни рисования, ни истории с географией.