Мальчики росли, и хлопот у их родителей только прибавлялось. Денег и времени постоянно не хватало. Однако в какой-то мере это компенсировалось правильным отношением к жизни, и Дон с Мими по-прежнему верили, что в этом смысле их семья – пример для подражания. Ежедневно кто-то из мальчиков прислуживал на мессе. Их старый приятель отец Фрейденстайн по-прежнему присутствовал в их жизни, хотя переехал из Колорадо-Спрингс и теперь служил в трех разных сельских приходах. Для Фрейди это вряд ли стало повышением – большинство священников стремится переходить в более крупные приходы. Но он продолжал быть духовником Мими и стал любимцем некоторых старших ее сыновей, поскольку проводил мессу в рекордно короткое время, показывал все те же фокусы и продемонстрировал им игрушечную железную дорогу и игорный автомат, стоявшие в подвале его денверского дома. Как-то раз Фрейди – ревностный курильщик и нераскаявшийся выпивоха – потерял свои водительские права, и старшеклассник Дональд целую неделю работал у него шофером.

В те годы Дон виделся с детьми ровно постольку, поскольку они были нужны для помощи с соколами. Большую часть времени он проводил на работе или в разъездах. Хозяйством занималась Мими, придерживаясь в этом строгого распорядка. Дважды в неделю она отправлялась за продуктами и привозила домой двадцать двухлитровых бутылок молока, пять коробок кукурузных хлопьев и четыре буханки хлеба. Не раз и не два она просто выбрасывала разбросанные по дому детские игрушки. По утрам она вытряхивала из постелей мальчиков монетки. Каждый вечер она готовила ужин на одиннадцать человек: салат из помидоров, огурцов, морковки и зелени, говяжьи отбивные с минимумом соли и перца и толченые консервированные томаты. Если Дон был дома, то после ужина расставлял четыре-пять шахматных досок, сажал за них кого-то из мальчиков и устраивал сеанс одновременной игры. После школы дети учили уроки или занимались на фортепиано, а не гуляли на улице. Поздним вечером Мими стирала и гладила пеленки.

В 1959 году Дон появился на масленичной вечеринке в шикарном отеле Broadmoor в чалме и с живым короткокрылым ястребом на левой руке. Он сообщил окружающим, что нарядился древним пророком или ясновидящим. Его фото попало в газету. На нем рядом с Доном улыбается Мими. Она тоже сделалась знаменитостью, и все благодаря детям. Газета The Rocky Mountain News напечатала рецепт Мими: карри из баранины, приправленное луком, яблоком и чесноком, с гарниром из вареного риса, стручковой фасоли, колотого миндаля и сердцевинок артишока. Заголовок гласил: «Своих девятерых детей она кормит экзотическими блюдами».

Помимо прыжков с парашютом, занятий классической гитарой, дзюдо, хоккея и альпинистских вылазок с отцом, старший сын Гэлвинов Дональд был звездой легкой атлетики и универсальным полузащитником под номером 77 школьной футбольной сборной. Поход на игры с его участием часто становился для семьи событием недели. В выпускном году Дональд выиграл первенство штата по борьбе в своей весовой категории, его команда одержала победу на первенстве штата по футболу, а на свидания он ходил с девушкой, которая по чистой случайности оказалась дочкой босса отца – генерала ВВС, командовавшего академией. Тогда Дональд во многом походил на своего отца – такой же симпатичный, спортивный и популярный. Для своих братьев он стал недосягаемым образцом для подражания.

Однако при этом он был не совсем таким, каким хотели его видеть Дон и Мими, которые не придавали значения или предпочитали не замечать заслуги сына. В средней школе Дональд был мягче, чем Дон, и несмотря на все его спортивные успехи его не выбирали старостой класса. Учился он средненько и в результате получил место в менее престижном колледже, чем Колорадский университет. При полном внешнем сходстве ему не хватало отцовского умения притягивать к себе людей. Еще с подросткового возраста казалось, что есть нечто, мешающее Дональду нормально контактировать с окружающими. Он чувствовал себя спокойно и комфортно в скалах, на вершины которых забирался в поисках выводков хищных птиц, но в обществе людей уверенности не ощущал.

Дома Дональд безраздельно властвовал над своими младшими братьями, сперва в качестве заместителя родителей, а затем с менее благими намерениями. В отсутствие отца с матерью он превращался то в озорника, то в хулигана, а то и в зачинщика беспорядков. Все начиналось с достаточно безобидных вещей, которые постепенно приобрели пугающие для некоторых из братьев масштабы. Дон мог отправиться заниматься соколиной охотой, а Мими – в оперный кружок, и тогда Дональду приходилось сидеть дома с детьми, а ему этого совершенно не хотелось. Чтобы развлечься, он дурачился с младшими братьями: «Закрой глаза, открой рот, и я тебя очень удивлю», – и наполнял рот взбитыми сливками.

Затем игры стали меняться. Дональд мог ударить братьев по рукам в местах, где это особенно больно. Потом он стал устраивать поединки: Майкл против Ричарда, Ричард против Джозефа. Он заставлял двоих из братьев держать третьего, пока он бьет его по щекам, после чего приказывал остальным делать то же самое. Некоторые из младших братьев навсегда запомнили его указание: «Если не задашь ему как следует, сам будешь следующим на очереди».

Сначала Мими и Дон практически никак не реагировали на все это. Не то чтобы братья не жаловались, просто они не могли поверить, что Дональд способен на такое. «Я умолял родителей не оставлять его со мной дома. Думаю, Дональд был любимчиком отца. Он верил в первую очередь ему. Так что мне приходилось куда-нибудь прятаться», – рассказывал Джон, третий из сыновей, который был на четыре года младше Дональда. По его словам, и Мими «не имела понятия о том, что творилось. Я пытался рассказать им про самого старшего из нас, а они меня просто игнорировали». Не ябедничай – хуже будет…

Возможно, Мими и Дон считали бессмысленным глубоко вникать в междоусобицы братьев-подростков. В любой многодетной семье неизбежно складывается неофициальная иерархия. В отсутствие родителей главным становился Дональд, а когда не было его, власть переходила к Джиму. «Самый старший обычно держал ситуацию под контролем», – вспоминает Майкл, пятый из сыновей, который на восемь лет младше Дональда. Правда, однажды произошел случай, когда в поединке с Ричардом Майкл вывихнул локоть. Ричард, который был младше, остался в полном восторге от своей победы. В свою очередь Майкл как-то раз стукнул Марка так сильно, что у того образовался синяк в пол-лица. Путь до школы стал небезопасным. Каждый день приходилось объединяться с кем-то из братьев, иначе ты просто напрашивался на то, чтобы над тобой поглумились.

Пусть уж лучше мальчики сами улаживают конфликты между собой, думали порой Дон с Мими. То и дело вступаться за кого-то неправильно – так братья никогда не научатся самостоятельно находить общий язык друг с другом. Даже при желании выявлять правых и виноватых в каком-то инциденте им было бы непросто разобраться, с чьей подачи все началось. Дело в том, что стремление Дональда держать остальных мальчиков в ежовых рукавицах отнюдь не мешало Джиму постоянно копать под него и стремиться верховодить самому.

Если Дональд был образцовым сыном, то Джим скорее бунтовщиком, впитавшим дух эпохи Джеймса Дина и Марлона Брандо – кожаная куртка, быстрая машина, непокорная шевелюра. Сначала он старался походить во всем на Дональда, но не справился. Несмотря на эпизодические успехи, превзойти старшего брата ни на футбольном поле, ни в соколиной охоте у него никак не получалось. Вскоре Джим убедился, что и пытаться нет особого смысла. Он не мог не заметить, что все надежды и внимание родителей обращены не на него, а на старшего брата, и это его злило и обижало. Разумеется, был единственный человек, на которого он мог направить весь свой гнев по этому поводу. Начиная с подросткового возраста Джим всегда вел себя так, как будто сводит с Дональдом счеты. «Это было похоже на данный самому себе обет», – говорил Майкл.

Казалось, будто Джим с Дональдом дерутся постоянно – в подвале, в спальнях, в кустах на заднем дворе. Джим был слабее, и, получив от Дональда в очередной раз, он шел заниматься с гантелями или подговаривать младших братьев навалиться на Дональда всей толпой. Из этого ничего не получалось. Остальные братья боялись их обоих. Произошел случай, когда Джим разбил Брайану лицо, стукнув его створкой входной двери. Сначала стычки проходили по вечерам, когда Мими и Дона не было дома, потом и днем, пока родители не видят, и в конце концов стали беспрерывными. Когда драки начали случаться в гостиной, Дон и Мими поняли, что обязаны вмешаться. Майкл вспоминает: он учился в третьем классе и однажды увидел, как его обычно такой сдержанный отец гонится за Дональдом и валит его с ног, чтобы прекратить издевательство над другим братом. Майкл оказался очень впечатлен эти зрелищем. Однако Дон наверняка понимал, что долго так продолжаться не может. Дональд – футбольная звезда. А мальчики подрастают.

В зависимости от ситуации может применяться тот или иной стиль командования, и Дон начал поиски подходящего. Он решил, что в первую очередь нужно подобрать верную тональность. Семейная атмосфера оказалась слишком перегружена юношеским задором, и именно он должен был помочь своим сыновьям, каждому по отдельности, стать на путь возмужания. Как благопожелательный глава семьи, Дон попробовал давать мальчикам книги по личностному росту, призванные сгладить острые углы их характеров. Первой была «Сила позитивного мышления». За ней последовала «Психокибернетика» Максуэлла Мольца – бестселлер 1960 года, познакомивший читателей с идеей креативной визуализации. Дон полагал, что эти книги могут подсказать детям пути выхода из конфликтных ситуаций. Он собирал их за большим обеденным столом и читал лекции о гармонии в отношениях. Такой подход не помог, и тогда Дон решил, что нужно установить порядок приказом. Этому он хорошо научился в армии. Он принес в дом боксерские перчатки и ввел новое правило: не драться без них.

Ричард (шестой сын, на девять лет младше Дональда) помнит ужас, который испытывал, надевая эти боксерские перчатки. «Понимаете, все братья были спортсменами, выступали за штат, держали себя в отличной форме. Так что когда они дрались, то делали это по-настоящему», – говорит он.

Дом Гэлвинов стал местом сосуществования разных миров: бойцовского ринга и церковного хора, диких выходок мальчиков и образцовой семьи, какой считали свою Дон и Мими. От мелких проделок всегда можно отмахнуться, особенно на военной базе, где воздух буквально пропитан конкуренцией, властью и силой.

Однако у многих братьев росло ощущение потерянности в этой кутерьме, даже заброшенности. Они чувствовали себя незащищенными, номерами, а не личностями, приученными принимать иллюзию безопасности за действительность.

Связать воедино внутренний и внешний облик этой семьи подчас бывало трудно и окружающим. В гостях у своих двоюродных братьев в Куинсе мальчики использовали любой удобный момент, чтобы нарушить правила дома: залезали на крышу гаража, стреляли из духовушки по окнам и птицам. Кузены оказывались в равной степени восхищены и шокированы. Затем, несколько месяцев спустя, они получили рождественкие открытки от Дона, Мими и ребят с благостной семейной сценой – все выстроились вокруг елки в аккуратных одинаковых пижамках. Еще тогда несоответствие казалось им странным.

В какой-то момент Дон и Мими решили считать происходящее не более чем обычными домашними потасовками. В конце концов, много мальчишек живут бок о бок друг с другом под одной крышей. Было бы странно думать, что они вообще не станут драться. Самый старший, Дональд, по-прежнему был предметом гордости – газета The Denver Post отдала половину первой полосы под фото этого аккуратного подростка, спускающегося по веревке со скалы Катедрал, на которую он залезал к соколиному гнезду. Вылитая копия отца.