На этот раз преподаватель начал читать название новой темы, еще идя по коридору, а закончил на самом пороге, никто, разумеется, ее толком не расслышал, так что ему пришлось повторить (старость не радость), да не один раз, так как новая тема оказалась куда более замысловатой в плане терминологии, чем предыдущая.

– Чего-чего? – услышав тему впервые, переспросил шутливым тоном парень с последней, десятой, парты.

– А вы сядьте поближе, – разумно предложил математик. – Мест свободных много. – И повторил тему.

– Как это пишется? – не без сарказма поинтересовалась девчонка в кожаном пиджаке. – Только по слогам.

– Я сейчас напишу на доске, – сдался старик и начал выводить корявым почерком первые слова, а я, ввиду того что тему уже записала, заскучала и решила глянуть в свое любимое окно. Зря. Сердце подпрыгнуло, стукнувшись о глотку, и начало в быстром темпе скакать от увиденного мною ужаса. Я издала короткое, но весьма истеричное громкое «ах» и почувствовала, как волосы на голове начали седеть один за другим.

Прилипнув к стеклу, стоял маньяк в белой маске, держа в руках почти полуметровый широколезвийный нож. Порезанная бахромой пола темного свободного балахона интенсивно развевалась на ветру, предвкушая скорое насыщение чужой кровью.

– Мам, я спятила, – начала я с порога.

– Да? – равнодушно произнесла она, вроде бы совсем не удивившись. – И по каким признакам ты это определила, хотелось бы мне знать?

– Я совершенно ясно видела серийного убийцу в костюме и маске возле окна аудитории. Ну того, из фильма.

– Если б это и впрямь был он, тебя бы не осталось в живых. Так что брось эти глупости. – Мама вернулась к журналу и, уже не глядя на меня, добавила: – Картошка с котлетами в сковороде, иди грей.

Но идти в кухню я не спешила.

– Вика тоже его видела.

– Да? – Мать вновь отложила свое чтиво и воззрилась на дочь.

– Ага, – кивнула я, присаживаясь на подлокотник кресла все еще обутая и в куртке. – Я сперва очень испугалась и растерялась, но потом сообразила ткнуть локтем Вику. Она только повернула лицо в ту сторону, куда указывал мой палец, как он исчез. Но она сказала, что успела его заметить.

– И что было дальше? Кто-нибудь еще его видел?

– Да нет, оказалось, что никто. Мы хором закричали, все давай спрашивать, что случилось, а пока мы объяснили, его и след простыл. Вот я и думаю, что мы с ней чокнулись. Я – потому что была на «Визге», а Вика – оттого что ее знакомую убил чертов маньяк. Но одно дело, если бы мы просто видели силуэт, а я, например, за те три-четыре секунды разглядела его во всех мельчайших подробностях, невзирая на то, что было темно. Может, мне надо сходить к психоаналитику?

Мама не дождалась, когда же я пойду разогревать себе ужин, и отправилась на кухню, чтобы сделать это за меня. Я в легкой растерянности поплелась следом.

– Знаешь, что я думаю? – Родительница включила газ и поставила на плиту сковороду, а я наконец-то сняла куртку и, сев на стул, сложила ее у себя на коленях. – Меньше нужно на занятиях по окнам смотреть. Нормальные люди в это время акцентируют свое внимание на доску и преподавателя, потому им ничего не мерещится. А ты у меня всю жизнь была невнимательной, рассеянной овцой. И как тебе еще золотую медаль-то дали?

– Ты все это правильно говоришь, – не стала я оспаривать. – Но я видела его, понимаешь? Видела! И Вика тоже.

– Я верю, что вы его видели. Но это был всего лишь пацан-балагур, желавший кого-нибудь напугать. И ему, надо признать, это удалось! Так что в следующий раз не пугайся, когда очередной ряженый придурок будет хвастать своим клинком, в то же время не предпринимая никаких боевых действий. – Родительница выложила содержимое сковороды в тарелку и поставила перед моим носом. – Ешь, овца.

Стоит ли говорить, что на следующий день, в той же аудитории, но на этот раз на экологии, все присутствующие показывали на нас пальцами и хохотали, держась за животики. Несведущим, то есть тем, кого в тот момент на занятиях не было, «бывалые» рассказывали, какой казус вчера приключился, и вот уже новые лица присовокуплялись к остальным хохочущим, вертя к тому же пальцами у висков.

Мы решили отомстить той же монетой и избрали себе первую кандидатуру для наших контрнасмешек. По обоюдному согласию ею оказалась самая ярая прогульщица лекций и довольно красивая Алиса Орловская, сидевшая на соседнем ряду. Мы, кстати сказать, сегодня устроились на среднем ряду, подальше от окон, а всего в аудитории рядов было пять.

– Фу, какая она рыжая, – начала Виктория. Я усиленно закивала котелком, несмотря на то, что волосы Орловской склонялись более к цвету «золотистый блондин», нежели к рыжему как таковому.

– А как безвкусно одевается! – подыграла ей я. – Что это за юбка в клеточку? Моя прабабка такие носила. – Та, что боролась за нравственность. Естественно, ее юбки были раза в три-четыре длиннее той, что сейчас красовалась на Алиске.

– Она перед занятиями переспала с шотландцем, а собиралась впопыхах, вот его одежду и напялила! – хохотнула Вика. Затем, устав от дурацкой мести, полезла в сумку и достала оттуда несколько листочков в клетку. – Вот прошлая лекция, держи. Граци.

– А? – не поняла я.

– Это по-итальянски. Ну, мерси то есть.

Наконец, с десятиминутным опозданием притопала экологичка. Злые языки поговаривают, будто она ведьма. Но вид у нее соответствующий: кобылиная копна длинных черных волос с двумя широкими седыми прядями, симметрично обрамляющими бледное лицо с двух сторон; пожар в выпученных глазах, устремленных не на окружающий мир, как водится, а куда-то внутрь себя; неизменный черный в красную паутинку сарафан на пуговицах (я бы даже сказала «халат», но кто же в них на работу ходит? Даже для ведьмы это чересчур), под ним – шерстяной свитер с глухим воротом, а на ноги она напялила туфли сразу на две пары хлопковых носков, вторая из которых вылезала из-под первой. В довершение образа она даже под страхом смерти не снимает с шеи короткие белые пластмассовые бусы и висящий на тонкой веревке чуть ниже груди амулет в форме паука, большого, красного и чудовищно неприятного взору, и, стоит ей сделать шаг либо всплеск руками (экологичка отличается большой эмоциональностью, особенно во всем, что касается исчерпаемых ресурсов, посему рукоплещет довольно часто) – паук подпрыгивает и слегка смещается с первоначальной точки пребывания, так что создается впечатление, словно краснотелый паук оживает и самовольно передвигается по своей красной паутине, да еще и на фоне абсолютно черной ночи. Зрелище то еще. Я однажды не поленилась спросить Таньку Грачеву, не являются ли они родственницами ввиду пристрастия к неординарному внешнему виду, впрочем, представить преподавателя в ковбойских сапогах совершенно нереально, так что это была глупая мысль.

Сегодня, пока она переступала порог аудитории и занимала свое место за кафедрой, глупая ухмылка не сходила с ее ужасного лица. Небось старый хрыч математик постарался. Сейчас начнется.

– Товарищ Образцова Ю.С.! – глянула она в ведомость. – Есть здесь такая?

– Есть! – начали все тыкать в меня пальцами.

– Товарищ Образцова, вы никого за окном не видите? – ехидным тоном обратились ко мне.

Хамить я не умею, тем более педагогам, потому просто отрицательно покачала головой.

– Точно никого? Вы уверены? Не стесняйтесь, приглядитесь хорошенько. – Не понимая, чего от меня хотят, я послушно уставилась поочередно во все шесть окон и, не обнаружив там ничего необычайного, сызнова покачала головой. – Ну, нет так нет. Так-так-так… А есть среди присутствующих Ярлык В.А.? – нетрудно догадаться, что сия специфическая фамилия принадлежит Вике. – Это вообще он или она?

– Я здесь, и я она, а не он, – с вызовом ответила Виктория.

– Отлично. Вы, гражданка Ярлык, никого за окном не наблюдаете?

– Ни-ко-го, – по слогам произнесла обладательница нестандартной фамилии.

Ведьму сей ответ удовлетворил.

– Что ж, тогда мы можем начать сегодняшнюю лекцию. – Студенты загоготали. – Записывайте. Нормирование качества воды и содержание вредных веществ в воде естественных водоемов, – продиктовала она тему и понеслась: – Нормируемыми показателями являются: количество взвешенных частиц плавающих примесей…

– Подождите! – взмолилась группа, но напрасно: препод не желала останавливаться, очевидно, стремясь выиграть звание самого быстрого «говорителя» мира. Или, может, она просто не знала, что пишем мы гораздо медленнее, чем она бубнит?

– …Запахи, привкусы, кислотный PH, минеральный состав… – Паук резво скакал с одного конца паутины на другой и обратно. – ПДК установлена более чем для девятисот вредных веществ. Способы очистки сточных вод…

Кисть уже начала каменеть, протестуя против столь быстрого и ни на мгновение не прерывающегося писания, а тут еще подала голос соседка по парте:

– Гляди-ка, что вытворяет!

– Кто? – нехотя отозвалась я, продолжая конспектировать и еще сильнее напрягая слух, чтобы суметь услышать и Вику, и Ведьму.

– Да Алиска Орловская! Ручки в сумочку складывает, зеркальце достает… Сейчас смоется! Каждый день ее задница выдерживает все меньше сидения на лекциях. – Я оторвала глаза от тетради: действительно Орловская, убрав вещи в сумку, натягивала на себя куртку. Дождалась бы хотя бы перерыва! – О боже! – завопила вдруг Вика. – Опять крыша поехала! Сколько можно? Сгинь, нечистая!

Только я собиралась спросить, чего же она так испугалась, как девчонки с крайнего ряда, с того самого места, где мы сидели вчера, завизжали в голос:

– Смотрите! Сюда, в окно!

Все, в том числе и я, и преподаватель экологии, принялись усердно зырить в то самое окно. А на нас в свою очередь оттуда пялилась вплотную прижавшаяся к стеклу белая удлиненная маска. Сначала мы просто глазели на переодевшегося маньяком человека за окном, но минуты через две Алиска, устав от этой мизансцены, поднялась со своего места и плавно двинулась вниз по ступеням аудитории, держа курс на дверь и совершенно не предполагая, какие события повлекут за собой ее действия. Так вот, стоило ей сделать пару шагов, Псих в маске озверел: отбежав на секунду, вернулся к окну с бревном в руках и, хорошенько размахнувшись, выбил стекло. С оглушающим звоном оно превратилось во множество острых осколков, посыпавшихся на пол и ранивших девчонок, что сидели поблизости. Они взвыли и отбежали от окна, а переодетый маньяком хулиган забрался через пустующую раму в аудиторию. В руках его блеснуло лезвие длинного разделочного ножа. Алиса в смятении остановилась у подножия лестницы, перед кафедрой, за которой по-прежнему стояла экологичка.

– Это, наверное, мой Степа! – ошалело произнесла какая-то однокурсница со второго ряда и, точно оправдываясь, добавила: – Он у меня такой балагур!

Экологичка вышла из оцепенения:

– Посмотрим, как ему это поможет, когда администрация института предъявит ему счет за разбитое стекло!

Алиска облегченно выдохнула и повернулась в сторону двери, но тут маньяк, он же переодетый Степа, резко бросился вперед, обогнал Орловскую, и, остановившись, преградил ей путь. Одногруппница сделала шаг вправо, затем влево – псих зеркально отражал ее действия, так что пройти ей не представлялось возможным.