Сова Мещерская (страница 15)
Саша не торопилась, была сосредоточена и собрана, и пока ей удавалось избежать болотной ванны. Каждый раз, когда ей казалось, что островок вот-вот уйдёт под воду вместе с нею, рядом всплывал новый, и она успевала покинуть тонущий кораблик. Вскоре Саша сделала некое открытие, которое очень ей облегчило задачу продвижения в нужном направлении. А вышло так. Наблюдая за несчастным зайцем, который никак не мог решиться покинуть свой островок и перепрыгнуть на другой – так и потонул бы с ним вместе, бедолага, если б орёл не подхватил из воды – она заметила, что островок-то не просто крутился, а выписывал большую восьмёрку – от начала и до конца, после чего ушёл вниз. Задумавшись, она сама пропустила момент: всплывший рядом островок отнесло уже так далеко, что прыгать девочка не решилась. Хорошо ещё, с другой стороны попалась кочка и получилось забраться на неё в самую последнюю минуту. Зато она получила передышку (кочки не тонули) и возможность понаблюдать за другими островками. Выяснилось, что все они, двигаясь, пишут какие-либо цифры – разных размеров и в разных направлениях, но именно цифры.
«Уже легче», – обрадовалась Саша. Теперь можно было хотя бы предвидеть траекторию движения своего островка, если, конечно, угадаешь, какую именно цифру он надумал выписать на воде.
Ещё досадовала она, что подчас появляются островки чуть дальше, чем ей хотелось бы, – ну, буквально на шаг, не больше. Однако купаться в болоте охоты не было и приходилось такие пропускать.
«Эх, а ведь помогла бы сейчас досочка, чтоб перекинуть… ну, или хоть длинная крепкая палка», – подумала Саша.
Вроде Фирмос ничего такого не говорил, что нельзя пользоваться подручными средствами.
На кочке, где она сидела, торчали две небольшие мёртвые берёзки, вернее, то, что от них осталось – две толстые сухие палки. Саша решительно взялась за ту, что показалась ей понадёжнее, и стала её раскачивать, стараясь сломать как можно ближе к основанию. Пришлось изрядно попотеть, но старания её, наконец, увенчались успехом.
– Уф, – выдохнула девочка, – так-то лучше будет.
Дождавшись очередного островка, она прыгнула на него, держа палку наперевес. Вскоре, как по заказу, с нужной стороны всплыл ещё один, и Саша, ловко перекинув своё орудие как мостик, перебралась туда. Дело пошло. Казалось, удача улыбается ей – поплавки появлялись густо и двигались в нужном направлении. Благодаря палке Александра могла использовать теперь и те, что ранее были ей недоступны. Цель была близка, и девочка не могла не ликовать, уже предвкушая победу. От радости она запела:
– Оп-ля, оп-ля, ай да я! Человек-то всех умней – всех созданий и зверей!
И вот тут-то… она увидела поплавок впереди и чуть левее себя, который выплыл откуда-то сбоку, на поплавке восседал Памвон. В клюве он держал длинный прут и высматривал подходящий островок. Как только таковой появился, он перекинул свой прутик-мост и взошёл на свой новый корабль, как заправский адмирал. Не забыв при этом забрать «трап». Дятел был в своём репертуаре – как только у него освобождался клюв, выкрикивал хвастливые частушки:
– Я придумал ловкий ход
И теперь спешу вперёд.
Вот пришла моя пора —
Доберусь я до пера…
Саша просто задохнулась от возмущения: он же подсмотрел, как она делает, и теперь обгоняет её перед самым финишем! Заторопившись, она неловко прыгнула и попала ногой в воду, вымочив штаны до колена. Но это не так её огорчило, как неожиданное появление дятла. Ну откуда он взялся!
Слава богу, её поплавок будто бы смиловался над нею и стал выписывать не то «6», не то «9», по дуге приближаясь к заветному острову. Недолго думая, девочка совершила прыжок и очутилась на твёрдой земле. Но было поздно. Памвон был уже там. Издав радостное бульканье, он схватил перо Фивы и расправил крылья. В тот же момент над лесом пронёсся всеобщий крик-вздох. Победитель определился.
Мантис
Саша была сердита. Ох как сердита.
После того как Памвон первым добрался до пера Фивы и полетел с ним к берегу, откуда все стартовали, орлы отнесли туда же остальных, кто ещё крутился по болотной воде на всплывавших кочках. Сашу перенёс Арефа. И хотя ощущение полёта, пусть и совсем короткого, было приятным, девочка не испытывала радости. Она чувствовала себя обманутой в лучших ожиданиях. Ей казалось, что дятел нечестно выиграл, подсмотрев её метод ускоренного продвижения по островкам. Ещё больше раздражало Сашу то, что Памвон, раздуваясь от гордости, громко рассказывал о том, как ему пришла в голову замечательная идея по использованию прутика в качестве мостика между поплавками, и то, что все зверюшки смотрят на него с благоговением и слушают раскрыв рты. И вот, пока все вокруг славили победителя – Обладателя Пера, Саша резко повернулась и пошла прочь от берега, в гущу леса. Она не думала о том, куда идёт и зачем. Просто злость гнала её – подальше-подальше от этого вруна!
Через некоторое время путь ей перерезал неглубокий овражек. По дну его протекал ручеёк. Вода журчала, обтекая упавшие ветки и коряги, и размывала песчаное дно. Кроны деревьев смыкались вверху, образуя густую тень.
Девочка почувствовала, что устала. Она умылась и напилась из ручья. Потом села на траву. Раздражение ещё не улеглось в ней, и она не очень оглядывалась по сторонам. Однако мерное журчание вскоре сделало своё дело – успокоило-убаюкало, и злость прошла.
Вдруг она заметила – что-то мелькнуло среди листьев у самой воды. Саша пригляделась и увидела странное существо, похожее на огромного кузнечика. Но если у кузнечика чрезвычайно развиты задние конечности, помогающие ему совершать великолепные прыжки, то у этого ещё сильнее были развиты передние, напоминающие руки, которые он и использовал как мог, собирал и складывал маленькие веточки, мелкие камушки и вообще всё, что попадалось под эти самые руки. Существо крутило головой, оглядываясь в поисках подходящего материала. Два огромных выпуклых глаза, занимавшие почти всё лицо, придавали ему сходство с «пришельцем», как их рисуют в детских комиксах. Так что девочка про себя окрестила его «инопланетянином».
Надо сказать, инопланетянское сооружение было далеко от совершенства – трудно было сказать, что именно хотел возвести его создатель. Саше показалось, что он хочет построить мостик через ручей, но никак не может решиться на такой серьёзный труд. Строитель то приближался со своей постройкой вплотную к берегу и даже складывал уже несколько камешков и щепочек в воду, то, словно испугавшись чего-то, вновь отступал от кромки. Право слово, до чего ж нелепое сооружение!
Саша смотрела-смотрела и не выдержала. Наломала веточек приблизительно одинаковой длины, связала их гибкими травинками и перекинула через ручей. Основания веток воткнула в песок с каждой стороны ручейка и укрепила камешками. Поперёк положила щепочки, вроде шпал. За нужным материалом она далеко не ходила, а брала требуемое из постройки «инопланетянина», не испытывая ни малейшего стеснения. В конце концов, она ж для него старалась – надо же помочь неумехе! Саша была очень собой довольна: её мостик не шёл ни в какое сравнение с неуклюжим произведением странного существа. Ещё бы! На это нужны человеческие мозги!
Рукастый неумеха застыл в оцепенении, глядя, как девочка из материалов его сооружения воздвигает своё. Потом, пока та с удовлетворением оглядывала получившееся, взбежал на только что построенный мост, поглядел вниз, на воду, и воздел свои ручки вверх, будто увиденное потрясло его до глубины его инопланетянской души. А затем проявил чёрную неблагодарность: перескочил на тот берег, где стояла гордая собой строительница мостов, и стал наступать на неё с поднятыми «руками», угрожающе щёлкая и шипя. Было ясно, что он нисколько не благодарен за оказанную ему помощь, а как раз наоборот – выражает негодование и протест за вторжение в его работу.
Александра, конечно, не испугалась атаки маленького существа – для такой большой девочки он не представлял никакой угрозы. Но она обиделась и вновь разозлилась. Да ну его, в самом деле! Ему же хотела помочь. Ну и не надо, раз не хочет! Саша пнула ногой только что построенный мостик, и он упал в воду, увлекая за собой и остатки неумехиной постройки. Ручей подхватил его и понёс вниз, обтекая большие камни и весело журча.
«Инопланетянин» издал звук, похожий на горестный вздох, и вновь застыл, провожая глазами-блюдцами уплывающий материал, который он так кропотливо выбирал.
Саша ощутила что-то похожее на укол совести – ну зачем она так… Всё раздражение тут же исчезло. Но как исправить ситуацию, она не знала и стояла в нерешительности. Из затруднительного положения её вывел Руфин, который приближался к ней вдоль ручья. Скользнув взглядом по плывущим вниз веточкам, он посмотрел на Сашу.
«Конечно, обо всём догадался… Он же умный», – подумала та.
Существо, по-видимому, испугалось лиса и юркнуло в густой куст, притворившись веточкой.
Руфин кивнул Саше.
– Ну, как ты? Что поделываешь? Принимала участие в играх?
Саша нахмурилась.
– Не знаю, – сухо сказала она, глядя в сторону, – не лучшим образом…
– Почему не лучшим? – спокойно спросил лис.
– А потому!.. Я придумала, как быстрее добраться до островка с пером, а Памвон подглядел! И теперь всё у него и перо, и слава! А я будто ни при чём…
– Так он первым добрался?
– Ну и что! Идея-то была моя!
Руфин вздохнул.
– Видишь ли, это соревнование. Кто пришёл первым – тот и победил. И если не нарушены правила – не важно, какие методы он использовал…
– Но он говорит, что это он придумал! А это не правда. Это придумала я, – перебила лиса Саша.
– Ах, дорогая моя, это происходит сплошь и рядом. И это далеко не самое страшное на земле. К тому же, – лис лукаво взглянул на девочку, – вспомни притчу о лягушке и что из этого вышло.
– Какой лягушке?
– Ну как же… Уверен, что ты её слышала. Это когда лягушка захотела путешествовать. И так захотела, что придумала, как это сделать: надо, чтоб утки, собравшиеся в дальние края, летели парой, держа в клювах прутик, а она бы зубами уцепилась за него. Вот так она и отправилась с ними. Сбылась её мечта, и всё было хорошо. И так бы и дальше шло, кабы не услышала она, как люди с земли кричат, указывая на неё: «И кто же придумал такую штуку?! Ай да утки!» Ей тут же захотелось, чтоб все знали, что это придумала именно она. И закричала лягушка: «Я! Я придумала!» Отцепилась от прутика и шлёпнулась в болото.
Хорошо ещё – не разбилась. Сгубило её тщеславие. Промолчала б – путешествовала бы дальше.
– Но я же не лягушка, – пробормотала Александра, отворачиваясь.
– Ну конечно! Ты гораздо умнее лягушки.
Саша взглянула на Руфина – тот улыбался. Но девочка не отступала:
– Разве справедливо зажиливать чужие идеи и выдавать их за свои? – не сдавалась она.
– Конечно, нет. Это, бесспорно, плохо, но… – Лис сел и посмотрел вверх. – Иногда кто-то может искренне считать, что идея его, даже заблуждаясь на этот счёт. Или… вдруг нескольким м-м-м… человекам пришла в голову одновременно, ну, или почти одновременно одна и та же мысль… Как быть тогда? Поверь мне, ты не можешь судить…
– А кто может? – запальчиво спросила Саша.
– Только тот, кто знает мысли всех живущих.
– Фива?
– Для этого места – да, Фива. Но на земле немало тех, кто может знать, не говоря о Высшем судие… Только знаешь… – Лис вдруг перестал улыбаться и опустил морду. – Правду не всегда хорошо знать. Точнее, это отнюдь не всегда приносит радость… и счастье. Иногда бывает, что лучше и не знать… для не подготовленных. Такой парадокс.
Руфин помолчал, а потом заговорил о другом:
– А что ты делала у ручья? Мне показалось, что ты была чем-то раздосадована. Или только проигрышем в соревновании на болоте?
«Ох, лучше б он не поднимал эту тему», – подумала Саша.
Но делать было нечего, и она честно рассказала про столкновение с рукастым «инопланетянином».