– Твоя матушка певица? Это замечательно! Мой жених музыкант и… – я осеклась, понимая, что коснулась запретной темы. Очень шаткой, скользкой и болезненной.

– У тебя остался жених? Там, в прошлой жизни? – невесело произнесла девушка.

– Остался. А у тебя?

– Мне боги не послали благословения познать радости первой любви. Видимо, теперь я никогда ее и не узнаю…

– Не думай о плохом. Возможно, именно ты сразишь сердце наследника!

– Ты их видела? – с сомнением протянула собеседница, переводя взгляд на девушек, собравшихся в другом конце зала.

Аристократки, первые красавицы, холеные, элитные дамы. За версту чувствуется их происхождение и самомнение. Они ощущали себя хозяйками положения и посматривали на остальных с брезгливостью и снисхождением.

– Понимаю, радоваться должна. В конце концов, какая участь меня ждала дома? Стать супругой плотника или мельника, нарожать детей, да так и умереть в нищете? В лучшем случае позарился бы кто побогаче. Сын бакалейщика, например, но… – она замолчала и окинула зал задумчивым взглядом, посмотрела на подол своего платья, нежно коснулась его худыми пальчиками. – У меня ведь таких платьев никогда не было! Но я почему-то совсем не могу радоваться…

– Лидия Девлин! – прогремел голос ифы Орнеллы и девушка вздрогнула, уставившись на меня огромными от страха глазами.

– Дыши, Лидия, дыши. Это всего лишь беседа с принцем. Ничего страшного не произойдет!

Я была уверена в этом. Ровно до того момента, пока Лидия не выбежала из кабинета принца в слезах. Не слушая протесты распорядительницы, она кинулась из зала. Ее наставница отправилась вслед за подопечной, а другие участницы заволновались.

– Дамы, успокойтесь! Лидия слишком впечатлительная. Наверняка переволновалась, такое случается. Еще раз призываю к порядку! Будущая королева должна вести себя соответственно! Вы же лепечете как стадо перепуганных галок! Ермина Индевор, – зачитала распорядительница. – Вы следующая, прошу.

С диванчика поднялась полноватая невысокая девушка и, поправив грудь в декольте, уверенной походкой направилась в кабинет принца. Она мне напомнила нашу трактирщицу – Савелью. Боевая и неунывающая женщина. Тоже коренастая и невысокая. Ее голыми руками не возьмешь, да и палец в рот ей не клади – откусит по плечо! Люблю Савелью и что-то подсказывало в плутоватой улыбке Ермины, что с ней мы тоже можем найти общий язык.

Под ехидные смешки аристократии, девушка скрылась за широкими дверьми. Пользуясь затишьем, на кресло рядом со мной опустилась еще одна участница, а вторая встала возле нее.

– Привет, я Светлозара, а это Гарая.

– Эйвери, – представилась в ответ, глядя на новых собеседниц с некоторой опаской.

– Не знаешь, что могло так напугать Лидию? Мы успели немного пообщаться, вроде бы неплохая девчонка.

– Она из арема Сазерди, – ответила Гарая, поправляя очки в широкой оправе. – На западе очень сильны традиции. Возможно, ей не доводилось общаться с мужчинами наедине.

– Может и так, – Светлозара беспечно пожала плечами. – Принц, я слышала, очень хорош собой. Нам стоит постараться, чтобы его очаровать. У нас сильные конкурентки, поэтому нам, девочкам, стоит держаться вместе!

И поделить его на троих? Эта мысль меня позабавила. Какая неприкрытая расчетливость в словах девушки.

Светлозара, несмотря на имя, совсем не ассоциировалась со светом. Темно-каштановые волосы, глаза цвета гречишного меда. Она напоминала тугой ирис. И внешностью, и характером. А еще было в ее взгляде что-то такое, что заставляло ее опасаться. Такая девушка четко знает, чего хочет и станет добиваться своего любыми способами. Кажется, она не прочь подняться по социальной лестнице. Судя по имени, девушка из центрального арема. Наверняка ее родители не самые бедные люди. Держится она уверено, демонстрирует свое превосходство, но при этом по заносчивости до аристократок не дотягивает.

Вместо ответа я сделала глоток чая и откусила печенье. Когда нечего сказать – лучше жуй. Так меня всегда учила мама и ее мудрость, как никогда, оказалась кстати.

Девушки беседовали с принцем по-разному. С кем-то он уединялся на полчаса, а с кем-то беседовал всего пару минут. Так произошло и с Гараей. Из кабинета она вышла угрюмой и молчаливой, даже, как показалось, уставшей и осунувшейся. К нам со Светлозарой не подошла, предпочла уединиться у окна. Девушка взволнованно мяла подол платья и сдавливала слезы. Не знаю, что такого говорит принц, но мало кто вышел от него счастливым. Наверняка он последний хам и грубиян, иначе с чего бы девушкам так себя вести?

А вот Светлозара напротив сияла, когда закрывала за собой двери. Принц продержал ее пятнадцать минут. Я хотела расспросить, что происходит, но как гром среди ясного неба прозвучало мое имя:

– Эйвери Ромер. Прошу, ваша очередь, – произнесла распорядительница прохладным тоном. Аида сжала за меня кулачки и одобряюще кивнула, а я чувствовала, что от переживаний ноги отнимаются.

Дрожащей ладонью поставила чашку на блюдце – от волнения уже пятую выпила – и поднялась. Ноги как ватные не желали нести меня в злополучную комнату, но выбора не было. В отличие от других девушек, я постучала и аристократки, сидевшие неподалеку, рассмеялись. Они довольно громко принялись обсуждать мой наряд и меня саму, это и придало решимости.

В нашем доме не принято входить в комнату без стука. Даже не подумала, что здесь принято иначе.

– Войдите, – донеслось из-за двери.

Резко выдохнув, я набралась решимости и шагнула внутрь.

Кабинет, вопреки ожиданиям, оказался небольшим. Большую его часть занимали стеллажи с папками и книгами, а также массивный деревянный стол, за которым сидел…

– Рен? – изумилась я, расплываясь в довольной улыбке. А потом мой взгляд поднялся чуть выше – на огромную, с человеческий рост, картину кронпринца Ренальда. Улыбка медленно растаяла. Я разочарованно опустила взгляд. Никакой ошибки. Рен, с которым я так беззаботно скрашивала вечера за конными прогулками и беседами у озера, никто иной, как принц Таврии, его высочество Ренальд окт Вилиор.

В груди защемило от разочарования и обиды. Он обманывал меня! Мог бы сразу представиться, а не водить за нос! Я бы избегала его общества, не позволяла себе высказывать все те мысли, которыми с ним делилась, в том числе и об отборе. Да, я имела неосторожность вскользь упомянуть, что совсем не хочу выходить замуж ни за Ренальда, ни за Эмирека.

– Ваше высочество, – протянула едва слышно, склоняясь в положенном реверансе.

– Значит, действительно не знала? – удивился мужчина, откинувшись на широкую спинку велюрового кресла.

– Я не особо увлекаюсь политикой, ваше высочество, – ответила, не поднимая взгляда от пола и не поднимаясь сама. – Да и семейных портретов членов королевского рода в нашем крыле нет.

– Хорошо, – отчеканил не мой Рен.

От мужчины, с которым я так просто общалась под ночным небом Таврии, не осталось и следа. Ни легкости, ни свободы, ни чувства безопасности рядом с принцем и в помине не было. Словно это и правда другой эйсфери. Изумрудные глаза смотрели на меня пристально, но холодно. А прозвучавший приказ выбил воздух из легких:

– Раздевайтесь, ифа Ромер.

– Что? – я поднялась и впилась негодующим взглядом в наследника престола.

– Раздевайтесь, – повторил он так спокойно, словно заказывал завтрак.

Я даже не шелохнулась, полагая, что слух мне изменяет.

– Если вам необходимо проверить состояние моего здоровья, то пригласите лекаря, ваше высочество.

– Перечите мне?

– При всем уважении, я не раздеваюсь перед незнакомыми мужчинами. Да и вы не обладаете нужной компетенцией для соответствующих выводов.

Ренальд медленно поднялся из-за стола, изучая меня. Хотя что там изучать, он прекрасно видел меня в куда более раскованном виде. Мы вместе сидели на траве возле озера и болтали ни о чем. Сейчас это казалось почти невероятным. Расскажи кому – не поверят.

Мужчина взял меня за подбородок, заставляя поднять на него взгляд. Я смотрела смело, не скрывая своего недовольства. Поцелуй, жесткий и властный, показался какой-то насмешкой. Губы Ренальда просто накрыли мои, смяли в яростной ласке. Хотя лаской такой поцелуй сложно назвать. Он будто клеймил меня, заявляя право собственности на мое тело.

Отпихнула от себя мужчину и со всего размаха отвесила оплеуху. Произошедшее осознала не сразу, но, когда осознала…

– Простите, ваше высочество! – пролепетала мертвенным голосом, медленно опуская горящую от удара ладонь.

Ренальд провел пальцами по губам и щеке, а затем к моему удивлению расхохотался.

Я сглотнула, не зная, как реагировать. Ударить наследного принца! Это же надо было до такого додуматься! Физическое насилие в отношении аристократии карается тюремным заключением на короткий срок или поркой. А уж насилие в отношении представителя царской семьи… Мне доподлинно известно, что даже покушение ведет к разорению всего рода. Слишком многие даже в Гарии поплатились за беспечное поведение детей, вступивших в ряды «Таврии для людей».

– Ваше высочество, я готова принять положенное наказание. Но прошу, направьте свой гнев только на меня, не трогайте мою семью, они не виноваты в моей импульсивности!.

– Импульсивности? – усмехнулся он, склонив голову на бок. – Ты можешь избежать наказания, Эйвери.

– Как? – сердце колотилось не то от страха, не то от надежды. Я не за себя боялась, за родителей, которые не заслужили кары за мои ошибки.

– Приходи сегодня ночью в мои покои.

– Что? Да вы в своем уме?

Взгляд Ренальда ожесточился. Вот. Теперь я еще назвала наследного принца безумцем.

– Заработать смертную казнь за пять минут общения… Меня восхищает твое умение наживать неприятности. Ты слишком дерзка. Так не пойдет.

– И приму достойное наказание за дерзость, – заявила с готовностью. Если Ренальд продолжит вести себя как последняя скотина, если меня будут зажимать в коридорах пошлые старики или без согласия тянуть в жены всякие Эмиреки, я уж лучше на каторгу отправлюсь!

– Значит, предпочтешь смерть поцелуям со мной? – Ренальд заломил бровь. Кажется, я задела его самолюбие. – Хочу узнать причину.

– Вы знаете эту причину, мой господин. Я обручена с другим и верна ему телом и душой.

Об этом я рассказывала своему другу Рену. Но его высочество Ренальд, кажется, слеплен совсем из другого теста.

– Иди, – задумчиво протянул он.

– Куда?

– К остальным.

– Не понимаю. Вы не накажете меня?

– За верность своему мужчине? На кого я, по-вашему, похож, ифа Ромер?

На самого странного и непонятного эйсфери! Что это вообще только что было? Я проследила задумчивым взглядом, как принц садится за стол, не в силах разгадать его.

– Поцеловать вас снова? – поинтересовался он деловым тоном, возвращая меня в реальность. Я исполнила реверанс и вышла из кабинета, не понимая, что произошло. Если это было испытанием, то я однозначно его провалила, и мне бы радоваться, но дерзкий поцелуй оставил в моей душе смешанные чувства. Словно произошло что-то важное, но я пока не понимаю, что именно.

Подобно другим участницам, я не горела желанием делиться подробности своей встречи с Ренальдом. Возможно, он целовал всех, всем грубил, всех пугал. Проверял нашу решимость? Да какая мне разница! Я даже думать об этом не хочу.

Свидания растянулись еще на несколько часов. Не знаю, что за чудовищные вещи происходили за закрытыми дверьми, но трех участниц из кабинета вынесли лекари. Именно вынесли, потому что девушки потеряли сознание. Участницы, еще не прошедшие испытание, волновались, те, кто прошел – не спешили делиться подробностями пережитого, а наши наставницы смотрели на ифу Орнеллу с явным неодобрением. Кажется, первое испытание шло не по плану и все это понимали. Вот только разве кто-то посмеет перечить наследному принцу?