Хорошо бы нам самим узнать свой адрес. Но Женя спокоен – будто он не впервые в такой ситуации.

Выходим в холл, там стоит певица и смотрит в окно, кого-то выглядывая.

– Спасибо за песню, – говорю ей. – А кто автор? Вы сами песни сочиняете?

– Я – автор, но ничего не сочиняю, – отвечает певица. – Я пою чистую правду о том, что случилось со мной на высшем уровне Демонета, до того как меня выбросили сюда! Но они не заставят меня молчать, я умею слагать песни, а значит, об этом узнает множество людей.

– О, значит там, на верхнем уровне, есть настоящий принц? И это песня про вас? Но вы так хорошо поете! Почему же вы были там кухаркой?

Певица смеривает меня презрительным взглядом:

– Работа на кухне – это высшая степень доверия на верхнем уровне! – отвечает она.

Мне интересно об этом послушать – узнать больше о кухнях верхнего уровня, но Женя заявляет, что я пьяна, задаю слишком много вопросов и оттаскивает меня в сторону. Я упираюсь с хохотом, но голова у меня и правда, кружится, и язык слегка заплетается. Женя хватает с деревянной доски первый попавшийся ключ и тащит меня вверх по скрипучей лестнице. Номер на ключе – 33.

Третья дверь на третьем этаже. Огромная кровать в центре комнаты, заманчиво откинутый краешек покрывала – приглашение нырнуть в белоснежные простыни. Номер как номер: зеркало, трюмо, стенной шкаф, на стене картина – зеленое солнце заходит в розовое море. Странно только, что окна должны выходить на площадь, а выходят почему-то на реку.

– Эх, предупреждали же, что надо выбирать четный номер! Ну да ладно, не буду возвращаться – ты уже сонная, Полинка.

Я долго плещусь в душе. Я тебе сейчас покажу, какая я сонная. Выхожу завернутая в белое полотенце, мокрые волосы распущены по плечам. Медленно опускаюсь на колени, снимаю сандалии с его ног и зубами расстегиваю зиппер на его брюках. Полотенце на мне разворачивается как обертка от конфеты.

– Ух ты! Заманчива, как конфетка «Пьяная вишня». Вернее, «Пьяная Смородинка! » – восклицает Женя. – Ну и кто же из нас неутомим?

***

Просыпаюсь от скрипа балконной двери. Слышу приглушенные голоса. За окном – два силуэта. На балконных перилах сидит Ахх.

– Эх, черт, надо было четный номер взять! Ты бы туда не сунулся. А тут сидишь и ухмыляешься гадко. Чего явился?

– Решил лично удостовериться, что ты хорошо устроился. Отдыхаешь, будто в отпуске и все в рамках демокодекса – даже время получил, чтобы осмотреться и развлечься.

– Неужели? А я-то глупый решил, что ты разведываешь, что тут да как. И размышляешь, на чем бы меня подловить, чтобы заставить демокодекс нарушить и вышвырнуть отсюда, а ее себе забрать.

– Какой ты подозрительный! Полно, Казадор, я поучиться у тебя пришел. Ты гуляешь по элитарному миру с красивой женщиной, а начальству небось очки втираешь, что на важной миссии по борьбе с демонами.

– А ты хочешь меня разоблачить?

– Пока нет.

– Я не отдам тебе ее.

– А вот тут зря ты уперся. Я не отступлю – у нее большой потенциал и я мог бы найти массу применений ее талантам.

– Она может направить их на служение любви и добру.

– До чего же вы, казадоры, любите громкие слова! Да только твое понимание любви ей будет чуждо – мне виднее. Ну, развлекайся пока, отдыхай, а я полюбуюсь издали.

– Ты хочешь, чтобы я все время дергался и оглядывался? Не выйдет у тебя, старый плут. Не подловишь меня. Я здесь на законных основаниях. И я ее люблю!

– Конечно, любишь. Одним из своих лиц.

– Слушай, это была приятнейшая неожиданность. Я не подозревал, что она способна на такие эмоции. Сначала решил, что шальной демовэйв нас подхватил, и вдруг – сияние, перед ней Золотые Ворота открылись. А из ворот тетка вышла, большая шишка, по меньшей мере, курандера. Обрадовался я за нее! Поверишь ли, я рад был, что именно я помог ей достичь вершины. А потом тоска защемила! Сейчас, думаю, пойдет она на этот блеск, не оглянется даже. А она вдруг… Она же сама не знает, что сделала для меня, от чего отказалась! А я этот шанс ни за что не упущу!

– Ну да, ну да. Только без казадорских штучек. Я лично прослежу. Правила игры на первом уровне для всех одинаковы.

Голоса смолкают и я опять проваливаюсь в сон. На этот раз просыпаюсь от аромата горячего кофе. Женя стоит передо мной с подносом в руках.

– Кофе я сам сварил, – говорит. – Отобрал у горничной бразды правления и сварил для тебя, чтобы с пеночкой. Булочки свежие – только из печи, с местной кухни. С пылу с жару, ешь, милая моя. А кровать-то здесь какая огромная, а мы ее так и не опробовали толком – ты уснула вчера рано.

– Но, Женя, нам же надо искать место жительства, а то не хватит надолго тех денег, что у тебя в кармане оказались. Стефан ясно сказал, когда деньги закончатся, придется их зарабатывать. А если не найдем дом сегодня, придется вернуться в гостиницу.

Выходим на площадь и сворачиваем наугад на одну из улиц. Город как город. Зеленые улицы, скверы, палисадники, витрины магазинов и кафе. Люди идут по своим делам, одеты вполне современно, наша одежда не выделяется на общем фоне. И все же что-то неуловимо странное отличает этот город от других. Пока не могу определить, что именно.

– А по какому признаку я должна догадаться, где нам жить? Стефан сказал, что все догадываются, не может быть, чтобы мы были тупее остальных. Женя, ну что ты молчишь?

– Ну давай подумаем: что такое дом? Где-то я читал, что дом – это не там, где родился, а там, где тебе хочется повесить свою шляпу.

– Ты не шути, а думай.

– А я думаю. Дом – это место, где тебя любят и всегда ждут.

– Этого мне только не хватало! Я хочу, чтобы там никого не было, только мы с тобой.

– Понял! Продолжаю думать. Для некоторых дом – это как раз там, где тихо, никого нет и никто не указывает, что делать. Дом – это там, где можно спать с открытыми настежь окнами под шум дождя, где просто вещи привычные на своих местах лежат, и можно голым ходить при желании. Дом – это там, где жизнь в твоем собственном измерении течет.

– Красиво как ты говоришь, Женя, я бы тебя слушала и слушала.

– Наслушаешься еще, Полинка, даже надоест.

– Ты мне надоешь? Никогда!

– Давай вернемся на площадь и пойдем в другую сторону?

– Давай.

В центре площади сидит вчерашняя певица и поет, аккомпанируя себе под гитару. Голос у нее чистый и сильный. Возле нее сидит Рефф и еще один, незнакомый мне демон – он гладит певицу по длинным черным волосам. Я сразу вижу, что это демоны. В реале они почти неотличимы от людей, а здесь присущие им черты выделяются ярче. Люди собираются вокруг певицы полукругом и слушают, некоторые начинают подпевать. Неожиданно демоны срываются с места и убегают, сверкая пятками и оглядываясь. Я готова поклясться, что они оглядываются именно на нас.

Мы идем дальше, а певица вдруг замолкает, бежит за нами, хватает Женю за руку и отводит его в сторону. Похоже, она просит его о чем-то, а он не соглашается, отрицательно качает головой. Она настаивает, говорит ему что-то горячо и страстно, заглядывая в глаза. Рефф подмигивает мне из-за дерева. Я не выдерживаю и подхожу к ним ближе. До меня доносятся обрывки разговора:

– Казадор, я не обойдусь без твоей помощи!

– Линда, это запрещено. Я здесь как частное лицо, на общих основаниях. И у меня нет материалов.

– Дай мне знать когда будет возможность.

– Непременно. Как я тебя найду?

– По вечерам я всегда в этом кабачке.

О чем это они? Женя увлекает меня с площади.

– У тебя есть знакомые в этом мире, Женя?

– Нет. Она спутала меня с кем-то.

Не хочет говорить. Опять секреты.

Мы сворачиваем на другую улицу. А здесь, видимо, культурный центр города. Проходим мимо библиотеки и целого ряда выставочных залов. Здание театра с белыми колоннами и яркими афишами. Я замедляю шаг. Сегодня – «Макбет», завтра – «Гамлет», послезавтра – «Отелло».

– Я так давно не была в театре! Вернемся сюда непременно, когда найдем в жилье. Жители Демонета, оказывается, большие поклонники Шекспира. Смотри, Женя, почти каждый день – шекспировская пьеса.

– Да уж, – говорит Женя тихо. – Он – крупнейший специалист по демонам.

Каким же образом найдется наш дом? В правильном ли направлении мы идем? А может, нужно что-то сделать или понять, прежде чем дом найдется?

Мое внимание привлекает маленькая запыленная витрина с вывеской «Антикварный магазин». Настоящая лавка древностей. Я указываю на нее Жене и заключаю, что если здесь есть древности, значит Демонет существует очень давно! Очень хочется зайти, но не сегодня. Никаких покупок и развлечений, пока не найдется наше жилье.

Из«лавки древностей» выглядывает старик в маленькой черной шапочке, наверно хозяин магазина, и кричит нам вдогонку:

– Казадор! Казадор!

Женя оборачивается, и старик подбегает к нам:

– Казадор, зайдешь когда будет время, а?

– Я здесь как частное лицо.

Старик подмигивает ему: – Я хорошо заплачу, не обижу, и все останется между нами.

Женя что-то тихо отвечает ему, и он отстает, но долго смотрит нам вслед.

– А как он узнал, что ты казадор?

– Черт его знает. Он старый – догадался как-то.

Все происходящее похоже на игру – меня не покидает ощущение, что я на сцене или игровом поле и за мной наблюдают то ли зрители, то ли болельщики. А что, если здания библиотеки, театра, гостиницы и антикварного магазина – это декорации, ориентиры или точки отсчета, которые могут пригодиться позднее? Иногда кажется, что мы движемся в полусне, но только ощущения намного ярче, сильнее, острее, чем в реале. Я четко вижу себя в реале, но будто со стороны: мой кабинет, цветочные вазоны на подоконнике, рабочий стол и компьютер. А я, реальная, как будто наблюдаю боковым зрением за собой в Демонете на большом экране с объемным изображением. Я могу мысленно выключить наблюдение, если захочу. А что сейчас в реале делает Женя – я не знаю, и мне не хочется спрашивать, чтобы не разрыдаться от ревности. Мы только здесь вместе, а в реале нас разделяют тысячи километров, часовые пояса, границы, близкие люди и обязательства. Зато в Демонете мы провели вместе одну из тех ночей, которые не забываются, а сейчас идем по улицам незнакомого города, держась за руки и улыбаясь друг другу – вот так я понимаю счастье.

Слышен бой часов. Двенадцать. Уютная, зеленая, вымощенная разноцветными кирпичиками улица ведет к высокой башне. Множество лавочек с сувенирами, ювелирный магазин – может, Жене интересно? Он мельком взглядывает на витрину, но не останавливается и бормочет: «Им бы топоры делать».

Интересно, когда он сделает для меня украшение? Но я не буду об этом просить и даже намекать. Эта Оксана, его реальная женщина, наверно, уже обвешана украшениями его работы с головы до ног.

Женя вдруг застывает, уставившись в одну точку. Я верчу головой, пытаясь увидеть объект его внимания. Он смотрит на высокую башню, на вершине которой часы сложной формы и циферблат с кривыми стрелками. Расстояние между цифрами тоже разное. Между цифрами «2» и «3» – маленькое, почти незаметное, цифра «4» почти налезает на цифру «5», а между «7» и «8» – самое большое.

– Так я и знал! – восклицает Женя. – Я чувствовал, что время идет не так: вчера закат явно затянулся, а ночь очень быстро пролетела.

– Ух ты! Вот это да!

Мы стоим и, разинув рты, смотрим на башенные часы.

– А как же ориентироваться по местному времени? Придется купить наручные часы, – говорит Женя.

– Деньги нужно экономить, но хотя бы одни часы на двоих приобрести не помешает.

– Полинка, не жадничай, купим по паре часов местных, а деньги заработаем – я много чего умею и работы не боюсь.