– А-а-а-а, это теть Надя. Она не то чтобы осуждает. Она очень недовольна. В общем, мы три дня не разговариваем. Вернее, сперва серьезно побеседовали, а теперь «да – нет». И всё. При этом, Наталья, она же сама мне говорила, что брак Павла Петровича и его жены – это сплошные формальности и договоренности. Она же и помогала составлять брачный контракт. – Юля опять вся встревожилась и, сдвинувшись на краешек кресла, отчаянно жестикулировала. – Три года назад они решили не разводиться, потому что общие дети, бизнес и так далее. Лилия Викторовна в отпуск ездит со своим любовником, все это знают. Да! – ответила девушка на вспыхнувший огромный знак вопроса в глазах Натальи. – Но это их дело, не мне судить. Я не знаю. – Юля грустно вздохнула, опустила плечики и снова задвинулась в кресло, словно ища у него защиты.

– Юленька, ну и ладно. В чем проблема? Ты же не уводишь его из семьи и от малолетних детей. Не уводишь? – Наталья заглянула в глаза собеседницы.

– Нет. Я всё понимаю. Я даже не скажу, что влюбилась и тем более, что люблю. Просто… Если выразиться грубо – для секса. А если не грубо – чтобы не быть одной. А тетя Надя говорит, что надо мужа искать. А не растрачивать себя на пятидесятилетнего мужика.

– Ему пятьдесят? – искренне, чисто по-женски заинтересовалась собеседница.

– Да, через четыре месяца. Но, Наталья, вы бы его видели. Ему не дашь столько. Он высокий, подтянутый. Немного седины, но так красиво. Да дело не в этом. Я не хочу замуж. Я не готова к каким-то отношениям, серьезным отношениям, – уточнила Юлия. – Семья – это дети. – Губы девушки задрожали, она резко встала, отвернулась к окну. – Я хочу заниматься только работой. – Вздохнув, снова села в кресло и повторила как заклинание: – Я люблю свое дело и хочу работать. Мне очень нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Павел Петрович приветствует все мои идеи, он сам предложил мне экспериментировать с ассортиментом…

Наталья слушала и слушала. А сердце кровью обливалось за сидящую напротив, почти прозрачную девочку. И неважно, что девочке уже двадцать три.

Постепенно Юлия увлеклась рассказами о работе, принялась опять восторженно строить планы и мечтать.

– Юленька, можно нескромный вопрос? – Наталья прервала Юлию на полуслове.

– Да, что?

– Ты говорила, что в Энске у тебя была квартира?

– Да, мама ее сдавать начала, когда я попала в больницу. Тогда очень трудно было с деньгами.

– Девочка моя! Ну что у тебя за манера? Сразу оправдываться – извиняться! Я ж ничего и не сказала даже. А ты, – грустно усмехнулась Наталья, – и уже не в первый раз замечаю. Ладно. Я не об этом. У меня мысль. Давай я помогу тебе, и мы провернем одно дельце?

– Наталья, вы меня заинтриговали, – Юля сдвинулась на краешек кресла и сложила руки на коленях, как послушная первоклассница.

– Всё по порядку. Ты выпишешь нотариально заверенную доверенность на маму. Мама продаст твою квартиру. А потом ты купишь себе квартирку здесь.

– Ой, Наташечка! – Юля была готова кинуться на шею собеседнице от радости, но застеснялась своих бурных эмоций. – Ничего, что я так фамильярно?

– Всё нормально, – довольно улыбалась Наталья.

– Да я сама уже стала подыскивать квартиру. Думала, со следующего месяца начну снимать. Я ж не буду вечно жить с тетей. Она-то, конечно, очень не хочет, чтобы я съезжала. Так смешно вышло, приглашала меня, так сказать, перекантоваться первое время, а потом – всё. Сроднились родственники, – засмеялась Юлия своему каламбурчику.

– Юленька, не нужно снимать. Ты свои деньги отдаешь. А надо, чтобы денежки работали на тебя.

– Наталия, а что я смогу купить-то? Комнату только.

– А не надо в Москве. На первоначальный взнос у тебя хватит, и подберем тебе что-нибудь приличное недалеко за МКАДом.

– Да? – Юля даже представить не могла, что такая огромная проблема, о которой она боялась и думать, может, оказывается, очень неплохо решиться.

– Я понимаю, что ты и с Москвой-то толком не знакома, а уж «замкадом» вообще страна неизведанная, но у меня много наших земляков живет в Подмосковье. Есть очень симпатичные райончики, города. В общем, давай действовать. Ты договаривайся с мамой, чтобы она начинала продавать квартиру, потом выписывай доверенность, а я буду подбирать тебе жилье.

2

Весна пришла ранняя и сухая. В середине апреля, к Пасхе, уже сошел весь снег, Старая Купавна была чистенькая и уютная. Каждое утро Юлия бежала к электричке и любовалась красочным пробуждением природы. На некоторых деревьях уже проклюнулись маленькие уголки зеленых листочков, словно крошечные клювики, разбивающие скорлупу, что сковывала их свободу. Вдоль дорог и кое-где под деревьями распустилась мать-и-мачеха. Когда в первый раз девушка увидела маленькие желтенькие цветочки, то приняла их за одуванчики.

– Теть Надя, какая весна-то нынче, – Юлия мечтательно смотрела в окно кабинета Надежды Сергеевны.

– Вот только не пойму, почему такие одуванчики в Подмосковье маленькие.

– Это мать-и-мачеха, – засмеялась главный бухгалтер. – Да ладно, – увидев смущение племянницы, махнула рукой, – я тоже не знала их. А когда узнала, сильно полюбила. Неизвестно почему.

Вот и Юлия, спустя почти пять лет, продолжала любить эти маленькие солнечные подснежники. И так же, как и пять лет назад, в состояние восторга Юлию по-прежнему приводили березки. Светленькие, тоненькие, вьющимися ленточками спадают вниз веточки. Словно желто-зеленые в коричневых пятнышках червячки – созревают сережки. Листиков еще не видно целиком, но они добавляют свой зеленый окрас в общую картину деревца. Только ох и ах. Но вот подошла электричка, и девушка привычно живо протиснулась в глубь человеческой чащи. Народу в электричке по утрам не просто много. Очень много! Все стоят вплотную, спина к спине, плечо к плечу. И вроде бы понимают, что это не специально, что по-другому не получается, но всё равно много недовольных, передергивающих брезгливо плечом – не дай бог, ты его заденешь! Стоишь, держась за ближайшее сиденье самыми кончиками пальцев, смотришь на тех, кто успел занять сидячие места и завидуешь. Завидуешь тому, как они мирно посапывают, еще добрые час-полтора имея возможность отдохнуть. Но потом понимаешь, что тебе-то ехать всего сорок пять минут, а они, севшие где-то там, изо дня в день проводят в дороге туда два часа и еще два часа обратно! И смягчаешься. Смотришь на уставшее уже с самого утра лицо и думаешь, как же человек силен. Сколько могут выдержать люди! Сколько в них стремления, веры и надежды! А может, это от безысходности?

В кармане легкой светло-голубой курточки прожужжал телефон. Юлия изловчилась, извлекла на свет свою «моторолку». Теперь это была серебристая удобная «раскладушка», и Юля уже не могла представить себе, как они раньше жили без сотовых телефонов. Даже родители приобрели, правда, один на двоих, и звонили по нему только дочери.

Доброе утро. Жду на нашем месте.

Так завелось у них. Иногда Павел встречал ее на Курском и они ехали куда-нибудь позавтракать, потом он завозил ее в «Чайный домик», а сам исчезал по делам. В другой раз Павел встречал ее после работы, они где-нибудь ужинали и ехали к Юлии домой. И тогда, несмотря на то что следующий день, как правило, был рабочим, утро затягивалось и в свой кабинет Юля приезжала только к обеду. Приятно иногда иметь некоторые привилегии. А Павел любил такие мини-выходные, как он их называл. Ему нравился спокойный райончик, в котором поселилась Юля, нравился разливающийся в утренней тишине колокольный звон старинных храмов.

На работе уже все привыкли к тому, что Юля с Павлом Петровичем. Хотя, надо отдать девушке должное, она особо этим не бравировала. Так же, как и все ведущие менеджеры их немаленькой компании, много работала, порой засиживалась по вечерам и принимала участие в регулярных, а время от времени – и в экстренных планерках. Хотя прекрасно понимала, что вот уже почти три года прошло с тех пор, как Лилия Викторовна с детьми переехала в Европу и она негласно стала «гражданской женой» директора фирмы. Но нет. Никаких обязательств – всё легко и непринужденно. Иногда. Это главное слово в их отношениях.

Полгода назад ей прибавилось нагрузки – открыли второй «Чайный домик», и теперь у Юли была Илона – очень комфортная в общении молодая женщина и надежный заместитель. Павел Петрович хотел, чтобы и магазины жены перешли под руководство Юли, которая, как выяснилось, имела столь необходимое в предпринимательстве, какое-то тонкое чутье к тому, «что, где и как?». Но девушка не согласилась, во-первых, потому что хотела все-таки продолжать заниматься любимым «кулинарным» творчеством, отнимавшим немало времени и сил, а во-вторых, не желала занимать место Лилии Викторовны. Хотя та особо и не беспокоилась. Старший сын окончил школу, и семья решила, что ему надо учиться в Европе, младший прекрасно знал иностранные языки, поэтому женщина спокойно оставила супруга на заработках, а сама полностью отдалась воспитанию подрастающего поколения.

– Юлия, а давай купим тебе машину? – Павел допивал вторую чашку американо и неторопливо просматривал почту в ноутбуке, разложенном на столике. – Уже два года, как ты получила права, между прочим.

– Павел, а давай все-таки закончим эту тему, хорошо?

Девушке нелегко давалось общение с любовником и одновременно генеральным директором. Кроме того, поначалу сказывалась разница в возрасте – ей постоянно хотелось обратиться к нему по имени-отчеству Со временем отчество осталось только для служебных диалогов, но имя никак не сокращалось – Павел. И никаких Паша, Павлуша. В минуты особой теплоты чувств она называла его «дорогой». Он и действительно был ей очень дорог. Периодически ее захлестывала такая волна благодарности к этому мужчине!

– Он мой ангел хранитель! – задумчиво сказал Юля, сидя однажды у Натальи в гостях.

– Почему? – женщина удивленно приподняла брови.

– А разве нет? – теперь удивиться пришла очередь Юле. – Защищает меня, оберегает. Он такой добрый!

– А ты – дурочка! – засмеялась Наталья. – Не пользуешься! Я, конечно, тоже не могу прямо так меркантильно, но все-таки? Могла бы уже жить в Москве!

– Не, это не мое…

Вот и сейчас, сидя за завтраком в уютном кафе где-то в районе Садового кольца, она в очередной раз объясняла Павлу, что не может ему позволить купить себе машину. А то, что права получила, так это очень удобно, всегда пригодится. И спасибо и ему, и Вадиму (водителю) за «бесплатные» уроки по вождению…

– И зарплату не надо мне поднимать, – вновь предотвращая дальнейшие предложения, рассмеялась девушка, – у меня очень хорошая зарплата. Я в следующем месяце уже расплачусь за квартиру! Представляешь, как здорово?

– Но мы ведь поедем в отпуск? В августе?

– Поедем. – Юлия положила свою тоненькую ладошку на его руку и улыбнулась.

* * *

Небольшой храм на окраине Купавны. Когда Юля переехала в этот маленький городок Подмосковья, ровно четыре года назад, в старый храм как раз назначили отца Дмитрия. Молодой, лет тридцати, священник. Высокий, красивый мужчина с прямым взглядом добрых темных глаз, аккуратной курчавой бородкой и теплым, несколько хрипловатым голосом. Его жена – матушка Ольга, как сразу ласково назвали ее прихожане, была по внешности его полной противоположностью – светленькая и маленькая. Но это лишь внешне, душа ее была так же открыта каждому навстречу со всей возможной любовью и добротой.

Поселилась семья батюшки в домике рядом с храмом. И началась реставрационная работа. Не раз, пробегая мимо на электричку поутру, Юлия видела, как отец Дмитрий наравне с рабочими таскает раствор, лезет по приставленной к стене лестнице с кисточкой к окнам или же пытается починить старенькую «шестерку». Служба на Пасху в тот, первый, год была чисто символической. Обошли крестным ходом вокруг обшарпанных стен несколько старушек и семья батюшки. Но за лето многое изменилось. Вот уже и окна поменяли на пластиковые. И роспись на фасаде почти полностью восстановили. И всё чаще в храм заходили не только старушки.