– Лавров через Кравцова-Нечипоренко сообщил нам имена своих людей, что прибыли с ним из абвершколы. Максим Шигаренко и Ольга Дроздова! Мне нужна полная проверка по Дроздовой. Все что можно о ней узнать, ты узнать должна. И времени мало.

– Ольга Дроздова? Но почему она?

– Лавров доверяет именно Дроздовой. Шигаренко он не верит. И я хочу знать, стоит ли она доверия.

– Это лучше всего проверять на месте, Иван Артурович.

– Путешествие в Харьков? Нет, Лена. Командировки в немецкий тыл не будет. Только в наши архивы. Исходных данных достаточно. Родилась в Воронеже. Оттуда отправилась на фронт.

– В Воронеже идут бои, товарищ Нольман.

– Немцам удалось захватить западную часть города. Но восточная часть в наших руках и линия фронта там прочная. Интересующие нас архивы были эвакуированы. Это архивные записи о рождении и архивы курсов связи, на которых училась Ольга Дроздова. Этим курсам особое внимание. После курсов обязательно проверить часть, где служила Дроздова, и узнать обстоятельства её попадания в плен.

– Но здесь есть сведения о её пребывании в офицерском борделе в Варшаве.

– Это я попытаюсь выяснить через Судоплатова по линии агентурной разведки.

– Мне нужна командировка в Воронеж, товарищ старший майор.

– Уже готовятся документы, Лена…

Воронеж.

Фронтовой штаб.

Лейтенант Костина.

Сентябрь, 1942 год.

Лена Костина сразу взялась за работу. Задача перед ней была поставлена нелёгкая.

Дело в том, что уже в первый день войны согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года Воронежская область в числе других 24 регионов Советского Союза была объявлена на военном положении.

23 июня 1941 года последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных. Но многие граждане, не дожидаясь повесток из военкомата, сами отправились на призывные пункты. В первые дни войны добровольцев по Воронежу записалось около 60 тысяч. И среди них была Ольга Дроздова.

Костина смогла быстро выяснить, что Дроздова Ольга Тимофеевна в начале 1941 года числилась студенткой Воронежского государственного университета.

Ректор университета Латышев сейчас был комиссаром 1-й гвардейской стрелковой дивизии. Костиной повезло. Дивизия выросла из Воронежского добровольческого коммунистического полка. И именно в этом полку начинала свой боевой путь Ольга Дроздова.

Ныне полки дивизии после доформирования сражались на Воронежском фронте.

Полковник Латышев принял Кравцову на КП.

– Лейтенант государственной безопасности Костина!

– Комиссар дивизии полковник Латышев. Мне сообщили о важности вашей миссии, лейтенант. Я готов сделать все что смогу.

– Мне нужна информация по Дроздовой Ольге Тимофеевне. Она начинала службу в составе Воронежского добровольческого коммунистического полка. Связистка.

– Я помню девушек связисток, но состав постоянно меняется. Вы хотите знать о самом первом составе?

– Да.

– Тогда я прикажу найти начштаба полковника Худякова. Он знает лучше.

Латышев приказал срочно разыскать Худякова и пригласить его на КП.

– Но Дроздову вы можете знать и сами, товарищ полковник. Ведь она была вашей студенткой. Насколько я знаю, до войны вы были ректором Воронежского университета.

– Был. Но всех студентов я не помню. А что до состава добровольческого полка, то в него было летом 1941 года зачислено 3345 человек. Была ли среди связисток Дроздова, я не знаю.

Вошел полковник Худяков. Среднего роста коренастый мужчина лет 55-ти.

– Вы хотели меня видеть, Николай Павлович? – обратился он к полковнику Латышеву.

– Да, Александр Тимофеевич. Это лейтенант государственной безопасности Костина. Прибыла к нам из Москвы и мне поручили оказать полное содействие лейтенанту.

– Полковник Худяков. Начальник штаба 1-й гвардейской стрелковой дивизии

– Лейтенант госбезопасности¹⁸ Костина.

– Так чем же я могу вам помочь, лейтенант Костина?

– Николай Петрович говорил, что у вас хорошая память.

– Не жалуюсь, – ответил Худяков.

– В 1941 году в составе Воронежского добровольческого коммунистического полка служила связистка Ольга Дроздова.

– Да. Я помню эту девушку. Перед войной окончила курсы Осоавиахима.

– Что можете о ней сказать?

– Да ничего не могу сказать. Полк наш в августе 1941 года влился в состав 100-й стрелковой дивизии и стал называться 4-й Воронежский стрелковый полк. В бой вступили 16 сентября 1941 года у Деревни Сакуниха Сумской области. Ефрейтор Дроздова хорошо выполняла свои обязанности.

– При каких обстоятельствах она попала в плен?

– В плен? – удивился Худяков. – Но разве Дроздова была в плену?

– Что значит была, товарищ полковник?

– Дроздова получила ранение в сентябре 1941 года под Харьковом. Мы тогда на 14 дней задержали наступление немцев. Полку было присвоено наименование гвардейского.

– И что потом?

–Она была отправлена в тыл. Лечилась в госпитале, но обратно в полк не вернулась. Однако про плен мне ничего не известно. Возможно, что в плен она попала после того как перестала служить в нашей дивизии.

– А вы лично ничего о ней не слышали?

– Нет. Я подписывал приказ о награждении её медалью «За отвагу» в числе других солдат участников боев осенью 1941 года. Но больше о ней ничего сказать не могу.

– Но если вы подписали такой приказ, то что-то знаете о Дроздовой, товарищ полковник?

– О личных качествах сказать ничего не могу. Тогда у нас весь полк проявил себя геройски. С Дроздовой я почти не сталкивался. Но плохого также ничего сказать не могу.

Костина все тщательно записала и дала полковнику Худякову прочитать написанное.

– Все верно?

– Да.

– Тогда «С моих слов написано верно» и вашу подпись. Число. Спасибо.

***

Подмосковье.

Школа радистов при управлении НКВД СССР.

Сентябрь, 1942 год.

Большего узнать про Дроздову Ольгу Тимофеевну в Воронеже не удалось. Костина выехала в Москву.

В кадровом управлении по войскам связи она сразу получила информацию, что старший сержант Дроздова, оправилась от раны, получила медаль «За отвагу» и служит теперь преподавателем на курсах радистов при 12-й спецшколе НКВД СССР.

Начальник курсов майор Гришин был напуган визитом офицера НКГБ.

– А что случилось товарищ лейтенант. Я могу поинтересоваться?

– Я должна поговорить с сержантом Дроздовой.

– Дроздова старший сержант, товарищ лейтенант госбезопасности.

– Тем более. Когда я смогу её увидеть?

– Да хоть сейчас. Но я бы хотел знать, что она такого натворила?

– Ничего.

– Но просто так органы безопасности не интересуются людьми.

– Товарищ майор! Вам не нужно делать никаких выводов. У нас нет претензий к старшему сержанту связи Дроздовой. Я хочу с ней говорить по важному делу.

– Она не арестована? – спросил Гришин.

– Я уже вам сказала, что нет. Вы не могли бы предоставить мне кабинет для беседы, товарищ майор?

– Конечно. Можете воспользоваться моим. Вас этот кабинет устраивает?

– Вполне.

–Тогда я вас оставлю.

Вскоре прибыла старший сержант Дроздова. Молодая женщина также была взволнована визитом представителя НКГБ. Но Елена Костина успокоила женщину и сказала:

– К вам у нас нет никаких претензий, товарищ старший сержант. Вам не нужно волноваться. Прошу вас. Садитесь.

– Спасибо товарищ лейтенант госбезопасности.

– Не нужно так официально, Ольга. Меня зовут Елена. Мы с вами почти одного возраста и не стоит нам дистанцироваться друг от друга.

– Как прикажете, товарищ лейтенант.

– Вы пошли на фронт добровольцем?

– Да. Записалась в 4-й Воронежский стрелковый полк. Меня взяли благодаря курсам Осоавиахима. Их я закончила еще до войны.

– Вы были ранены?

– Да. Под Харьковом 14 сентября 1941 года. Лечилась в госпитале в Москве и затем меня оставили инструктором по радиоделу в школе связистов. Но я не понимаю, что случилось?

– С вами ничего. Но есть информация, что связист Ольга Дроздова попала в плен осенью 1941 года. И меня удивил тот факт, что вы в Москве. Потому я здесь чтобы прояснить ситуацию. Возможно, что враг использует ваше имя, Ольга.

– Враг?

– Возможно, что некто из женщин использовал в плену ваше имя. Так иногда бывает. Военнопленный избавляется от своих документов, и называет имя другого человека.

– Но зачем? – спросила Дроздова.

– По разным причинам. Например, человек политработник или командир, но желает выдать себя за рядового. И вполне может быть, что ваше имя кто-то использовал.

– Но кто? Я никогда не сдавалась в плен!

– Я этого и не сказала. Вас никто не обвиняет, Ольга. Но кто мог воспользоваться вашим минем?

– Я не знаю.

– Давайте не будем спешить, Ольга. Не стоит торопиться давать ответы. Нужно подумать.

– Но я не понимаю…

– В составе вашего полка было много женщин?

– Воронежского коммунистического? Нет. Около 30 человек. Среди связисток нас было 10 человек.

– Вы помните всех?

– Да.

– А есть среди них те, кто пропал без вести или сдался в плен?

– Насколько я знаю, четверо девушек, из тех с кем я начинала, до сих пор служат связистками. Трое погибли. Это я знаю точно. И одна пропала без вести. Это я также знаю. А что с другими мне неизвестно.

– Подробнее про ту, что пропала.

– Терентьева Анастасия. Отчества не могу вспомнить. Наверное я его и не знала.

– Когда пропала?

– С первых дней боев под Харьковом в сентябре 1941 года. Тогда она была направлена в соседнее подразделение, но до места так и не добралась. В то время немцы совершили прорыв. И возможно, она попала в плен. Но это только возможно. Я не могу этого знать наверняка.

Костина все записала. Ей предстояло провести проверку по связистке Анастасии Терентьевой.

– Хотя я вспомнила! – вдруг вскричала Дроздова. – Ведь была еще одна Дроздова. И она также была Ольга, но отчество не Тимофеевна, а Дмитриевна. Точно так. Ольга Дмитриевна.

– И где она служила?

– С санитарной части Воронежского стрелкового полка.

– Санинструктор?

– Да. Санинструктор Дроздова.

– Значить все-таки Дроздова?

– Да.

– И вы вспомнили это только сейчас, Ольга?

– Да. Я совсем забыла.

–Но ведь вы с ней не только однофамилицы, но и имена у вас одинаковые. Согласитесь, что такое встретишь не часто.

– Это да, но вы спрашивали за связисток. А Дроздова Ольга Дмитриевна не связистка.

– Все верно! И начштаба Худяков ничего про вторую Дроздову не сказал! Я ведь спрашивала про связистку, а не про санинструктора! Хотя мог бы вспомнить!

Костина записала: «Дроздова Ольга Дмитриевна. Санинструктор Воронежского коммунистического добровольческого полка»…

***

Воронеж.

Медсанбат Воронежского стрелкового полка.

Лейтенант Костина.

Сентябрь, 1942 год.

Лейтенант Костина вынуждена была вернутся в Воронеж на позиции 1-й гвардейской стрелковой дивизии. И снова её встретил полковник Латышев.

– Вы снова у нас в гостях, товарищ лейтенант государственной безопасности. Чем могу?

– Мне пришлось вернуться, так как выяснилось, что в Воронежском стрелковом полку служили две Ольги Дроздовы.

– Две? Признаюсь, что ничего не знаю про это. Дивизия стоит на позициях и люди меняются, товарищ лейтенант. Но я помогу вам. Жаль, что начштаба Худякова сейчас нет в расположении.

– Но начальник медсанбата ведь есть в расположении?

– Капитан медицинской службы Тропинин. Он здесь. Вызвать?

– Дайте мне бойца, и пусть проводит меня в расположение медсанбата.

– Как хотите! Иванов!

Вошел ординарец сержант Иванов.