Вдова: Полковник из Аненербе (Двойные ХХ-лучи) (страница 23)
– Нет. Лаврову не доверяют. И даже если мы сохраним его в качестве агента, инструктором в школе ему не быть. Его станут использовать на другой работе. И нам нужна женщина инструктор по радиоделу.
– Горбань неплоха в этом деле, товарищ майор. Её успехи в радиоделе впечатляют. Это подчеркнул и начальник школы, где она учится. Но я все равно предлагаю себя.
– Операция весьма важна. Носит название «Красная вдова».
– Красная вдова?
– У немцев Вдова, у нас Красная вдова.
– Тогда это работа для меня.
– Но тебя знают по Харькову. И Вдова может тебя знать, Лена.
– А мне тоже можно внедриться под своим именем, товарищ Нольман. Зачем придумывать иную биографию? Я работник НКГБ и я ценное приобретение для абвершколы.
– А как ввести тебя в игру? Поделись своими соображениями.
– У вас разве нет плана?
– У меня есть. Но я хочу знать, что думаешь ты, Лена.
– Все просто. Вы спасли меня от ареста весной этого года. Полковник Одинцов требовал моего отстранения и отдания меня под суд. Это практически легальная заброска! Я сбегаю от НКГБ и перехожу на сторону немцев. Да, они станут меня проверять, но биография моя собственная. Нужно только продумать какие сведения я смогу им «отдать».
– За этим дело не станет. Как убедить Максимова поставить на тебя?
– Но я смогу быть «Красной вдовой», товарищ Нольман! Я сама продумаю план моего внедрения, товарищ старший майор! Ведь и я поняла в ходе проводимой мною последней проверки, где скрывается Вдова!
– Вот как?
– Я могу отдать вам Вдову, и это будет моим пропуском на агентурную работу.
– Ты поняла, где прячется Вдова? Я до сих пор думал, что это известно только мне.
– Вы знаете?
– Знаю. И хочу обратить это знание против самой Вдовы. Я сейчас напишу на листочке имя, под которым скрывается Вдова. А после твоего рассказа покажу тебе то, что написал. Так эксперимент будет честным.
– Я готова.
– И я готов, – Нольман свернул лист бумаги и положил перед собой.
Костина сказала:
– Вдова знала многое о наших планах с недавних пор. Я проводила многочисленные проверки, Иван Артурович. Мы взяли под подозрение Ольгу Дроздову, которая работает рядом с лейтенантом Лавровым. Но Дроздова Ольга Дмитриевна все Лаврову объяснила, и мы стали подозревать инструктора связиста Дроздову Ольгу Тимофеевну.
– Все верно и ты проводила последнюю проверку именно по ней.
– И пришла к выводу, что Вдова хотела выиграть время и ловко через Лаврова подставила нам Дроздову Ольгу Тимофеевну. А если бы попался не столь дотошный следователь как вы, то и её могли арестовать как шпионку.
– Ты права, – сказал Нольман, показав ей листок. – Это именно она! Вдова устроилась под самым крылышком у Лаврова. Майор Лайдеюсер отлично все подстроил! Он знает, что Лавров станет искать контакты с нами. И он садит Вдову рядом с ним! Больше того все вышло так, словно сам Лавров её и выбрал себе в напарницы. И я уверен, что в абвершколе в Брайтенфурт никто кроме самого Лайдеюсера не знает кто такая Вдова. Все они уверены, что это простая русская курсантка разведшколы, которую извлекли из офицерского борделя.
– Лавров полностью доверился своей напарнице и «засветил» группу Кравцова.
– Именно так. Она все сделала хорошо. Но я понял её игру вовремя.
– И? – спросила Костина.
– Я подставлял через Кравцова и Лаврова дезинформацию. Однако я получил последнее сообщение перед твоим приходом, Лена.
– Из Харькова?
– Да. И сообщение это неожиданное. Я никак не мог рассчитывать на такое.
– Но что случилось? Что-то с группой Кравцова?
Нольман ответил:
– Барон фон Рунсдорф убит.
– Как убит? Но ведь подполье не должно было его трогать!
– Никто из подполья его и не трогал.
– Но кто тогда?
– Немцы сообщают, что убит он советскими террористами и даже захвачен исполнитель.
– И кто он?
– Этой информации нет. Правда, его вязли мертвым. Он защищался и погиб во время ареста. Кстати совсем молодой парень. При задержании убил троих.
– Но кто этот парень? Он не подпольщик?
– Я подозреваю, что это работа местного харьковского гестапо. Но про это мы скоро всё будем знать.
– И каким образом?
– У Лаврова новое задание, Лена.
– Какое?
– Не могу сказать всего, но это приведет Вдову в этот кабинет. И скоро она сама будет давать нам информацию…
Глава 11
Савик уходит со сцены
Харьков.
Ул. Сумская, дом № 100.
Управление службы СД генерального округа «Харьков».
Оберштурмбаннфюрер Клейнер.
24 ноября, 1942 год.
Подполковник Клейнер после разговора с Берлином был вне в себя. Его обещание охранять барона фон Рунсдорфа сработало против него.
– Клейнер! – голос оберфюрера Эрлингера в трубке заставил его подняться со стула.
– Здесь оберштурмбаннфюрер Клейнер!
– Я только что говорил с рейхсфюрером! Что за доклад вы сделали через мою голову?
– Оберфюрер26 я…
– Меня мало интересуют ваши оправдания. Вы обвинили своего заместителя Вильке в том, что он чуть ли не агент большевиков! Вы своим приказом отстранили Вильке от дел и назначили расследование, мотивировав это необходимостью спасти барона фон Рунсдорфа.
– Я вынужден был отдать такой приказ, оберфюрер.
– И что в итоге? Рейхсфюрер потребовал объяснений от меня! Он ждет меня через час во дворце принца Абрехта27. Что я должен доложить?
– Я веду расследование, оберфюрер!
– Отлично, Клейнер! Мне звонил Вальтер Кубицки. Под его началом ранее служил гауптштурмфюрер Вильке. Кубицки заверил меня, что Фридрих Вильке отличный офицер и все ваши обвинения в его адрес просто необоснованны.
– У меня имеются доказательства, герр оберфюрер.
– Вот как? Вы допустили, чтобы партизаны убили барона Рунсдорфа. Пропал архив барона, который ждет в Берлине рейхсфюрер. Вы знаете, где находится архив сейчас?
– По всей видимости, он уничтожен, герр оберфюрер. На месте преступления много пепла от сгоревших бумаг. Осталась только папка, в которой эти бумаги содержались.
– Значит архива нет?
– Партизаны уничтожили его, но я уже занимаюсь этим делом.
– А вы знаете, что Вильке через Кубицки заявил, что он имеет фотокопии архива? И он готов привезти их в Берлин.
– Откуда они у Вильке, герр оберфюрер?
– Вы задаете этот вопрос мне, Клейнер? Я скоро буду у рейхсфюрера и от вашего имени дам обещание, что через три дня вы исправите положение насколько его можно исправить, Клейнер!
– Я все исправлю, герр оберфюрер!
Клейнер положил трубку и достал из шкафа бутылку с коньяком. Он выпил и стал думать, что предпринять.
Взять под стражу Вильке и настаивать на своих обвинениях? Стоило просто забрать у него микропленки с архивом и самому переслать их в Берлин. Это поможет хоть как-то реабилитироваться после смерти фон Рунсдорфа и его адъютанта. Но если при нем и в его квартире микропленок нет? Вильке совсем не дурак.
Клейнер решил немного повременить с арестом. Он поднял трубку телефона внутренней связи:
– Гауптштурмфюрера Вильке ко мне! Срочно? А мне плевать что его нет на месте! Найдите его! Кто отвечает из его кабинета? Где его помощник Генке? Убит при задержании террориста? Я совсем забыл про это. Но кто-то там есть. Сюда его немедленно, и ищите Вильке!
В кабинет подполковника явился новый помощник Вильке штурмфюрер28 Шварц.
– Штурмфюрер Шварц! – молодой офицер щелкнул каблуками.
– Где Вильке?
– Не могу знать, герр оберштурмбаннфюрер!
– Вы не знаете, где ваш начальник?
– Никак нет! Он отстранен от большинства дел по вашему приказу и на службе не появился, герр оберштурмбаннфюрер!
–Что с его делами? Вы разобрались с документами?
–Никак нет, герр оберштурмбаннфюрер! Слишком мало времени. Но из того, что я проверил, в бумагах оберштурмфюрера Генке нет ничего такого, что могло бы скомпрометировать гауптштурмфюрера Вильке!
–А что с обстоятельствами гибели Генке?
–Генке был застрелен красным террористом при попытке его задержания. Он был убит сразу из пистолета «Вальтер» как и два других сотрудника харьковского аппарата СД. Согласно проведенной экспертизе из этого же пистолета «Вальтер» был убит и полковник барон фон Рунсдорф и его адъютант лейтенант Рикслер.
– Это все?
– Так точно, герр оберштурмбаннфюрер!
– Идите, штурмфюрер! Если появится Вильке направьте его ко мне немедленно.
Но Вильке в этот момент сам вошел в кабинет Клейнера.
– Вы хотели меня видеть, герр Клейнер? Я здесь.
– Идите, штурмфюрер!
Шварц вышел.
Вильке бесцеремонно расположился на стуле, не ожидая приглашения Клейнера.
– Итак, что вам нужно, Клейнер? Вы меня отстранили и я уже не у дел. Что еще?
– Мне нужны микроплёнки.
– Что?
– Микропленки с архивом барона фон Рунсдорфа.
– У меня их нет, кто дал вам эту информацию?
– У вас они есть, Вильке. И я хочу сделать все по-хорошему. Зачем нам с вами становиться врагами?
– Вы уже стали моим врагом, Клейнер, когда поставили прослушку в моем доме! Вы отстранили меня от работы. Вы взяли на себя охрану Рунсдорфа и его архива и мотивировали это тем, что мне доверять нельзя. И что теперь?
– Я могу отдать приказ вас арестовать, Вильке.
– Давайте. Я готов к аресту. Вы видно думаете, что сможет найти микропленки при обыске? Я не столь глуп, герр Клейнер.
– Хотите сказать, что они не с вами, Вильке? Я прикажу вас обыскать прямо здесь в моем кабинете.
Гауптштурмфюрер спокойно достал из кармана своего мундира небольшой контейнер и открыл его. На глазах у Клейнера он вытащил оттуда пленку и развернул её.
– Что вы делаете?
– Я засветил при вас одну из 15 микропленок. Она была со мной в качестве доказательства того, что и остальные у меня. Возьмите то, что вы просили.
Вильке положил на стол контейнер и засвеченную пленку.
– Что вы сделали? Вы сумасшедший?
– Почему же сумасшедший? Это вы сошли с ума, если желаете спасти свою карьеру таким образом, Клейнер! У вас ничего нет! Ни одного доказательства. На вас работал мой помощник Клаус Генке. Вы заставили его это сделать шантажом. Но сейчас этот шантаж ничего не стоит, ибо Генке убит при задержании террориста. Сам убийца Рунсдорфа также мертв. И архива у вас нет. Вы провалили дело, Клейнер. Вы и только вы! Я понимаю, что вам звонили из Берлина и дали срок. Дня три, я думаю. И вы хотите спасти свою карьеру, Клейнер?
–Вы напрасно думаете, что у меня на вас ничего нет, Вильке. У меня есть записи ваших разговоров, где вы сомневаетесь в победе рейха! А это пораженческие настроения! Уже одно это дает мне основания вас арестовать!
– Так действуйте, Клейнер! Я готов отвечать за свои слова!
– Я могу не давать хода этой информации, Вильке. Я могу снова допустить вас до работы. Мы можем все уладить, – Клейнер сменил тактику.
– А взамен?
– Микропленки! Они спасут мою карьеру.
– Но мне какое дело до вашей карьеры, Клейнер?
– Я утащу вас за собой, Вильке. У меня есть интересные записи ваших разговоров с «фрау Мартой». И если меня отстранят, то я передам записи по инстанциям. Пусть там разбираются, что связывало вас с этой женщиной и почему вы встречались тайно.
– Вы блефуете, Клейнер!
– Вот посмотрите, Вильке. Мне через три дня терять будет нечего. Вы показали на что способны. Давайте договариваться. Здесь нас никто не слушает.
– Мне нужно подумать.
– Думайте до завтра, Вильке. Но в 10 утра вы должны быть здесь. С микропленками.
– А записи моих разговоров?
– Я отдам их вам, как только получу микропленки…
***
Харьков.