Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

Гауптштурмфюрер Вильке.

24 ноября, 1942 год.

Вильке увидел сидящего за столом и перебирающего документы нового помощника штурмфюрера Шварца.

При виде Вильке он поднялся:

– Штурмфюрер Шварц, герр гауптштурмфюрер!

– Садитесь, Шварц. Чем это вы заняты?

– Разбираю документы вашего погибшего помощника Клауса Генке. Это приказ подполковника Клейнера.

– Работайте, Шварц. Я буду в своем кабинете.

Вильке вошел и закрыл двери. В этот момент раздался телефонный звонок.

– Вильке у аппарата!

– Вальтер Кубицки!

– Герр криминальдиректор?

– Что там у вас случилось, Вильке? Мне пришлось давать вам хорошую рекомендацию для рейхсфюрера. Но скажу вам правду, вами недовольны.

– Мною? Или Клейнером?

– Обоими! Рейхсфюрер считает, что ваши разногласия привели к гибели Рунсдорфа и провалу дела. Так что вина лежит и на вас, Вильке.

– Но разве я начал эту вражду?

– Рейхсфюрера волнует только результат. А он провальный, Вильке.

– И что меня ждет?

– Если через три дня не будет архива, то вас ждет должность на фронте в Сталинграде. Будете командовать ротой фронтовой разведки. А там сейчас настоящий ад, Вильке. Запомните это! Я больше вас спасать не могу. Я сделал все, что мог.

Кубицки положи трубку.

«Вот оно! Началось! У Клейнера нет ничего! А у меня есть проявленные уже микропленки, которые я не хотел бы отдавать. Для дурака Клейнера я засветил неиспользованную пленку. В принципе Гиммлеру пленки много нужнее, чем погибший барон фон Рунсдорф. Но Гиммлер не тот, кто даст настоящую цену. А события на фронте показывают, что до конца этой войны еще далеко».

Вильке решил действовать.

Пришла пора взять группу Савика Нечипоренко. Одно это покажет эффективность его работы. Но как? Ведь Клейнер отстранил его. А делиться с ним Вильке совсем не желал, как не желал спасть карьеру подполковника.

Он поднял трубку.

– Шварц?

–З десь, герр гауптштурмфюрер!

– Срочно соедините меня с фельдгестапо с капитаном Виталом.

Шварц выполнил приказ и скоро Вильке услышал голос Витала:

– Капитан Витал!

– Это Вильке.

– Здравствуйте, гауптштурмфюрер.

– У меня есть для вас хорошая новость, капитан.

– Хорошая? Ныне хороших новостей мало.

– Вы о чем?

– Я слышал, что от основной работы вы отстранены.

– Это временно, капитан. И по этому поводу я и хотел говорить свами, Витал?

– Что у вас?

– Только при личной встрече, Витал.

– Хорошо! Когда вам удобно?

– Прямо сейчас. Я сам буду у вас в фельдгестапо.

– Жду!

Вильке покинул кабинет. Шварц вопросительно уставился на него.

«Желает знать что у меня за новости для Витала, дабы доложить Клейнеру!»

– Вы уходите, герр гауптштурмфюрер? – спросил Шварц.

– Да.

– Могу я узнать куда?

– Насколько я знаю, Шварц, вы мой помощник, а не мой начальник. Или я чего-то не знаю?

– Я спросил на тот случай. Если герр оберштурмбаннфюрер будет вас искать, как это было недавно!

– Я сам разберусь с герром Клейнером, герр Шварц.

– Как прикажете, герр Вильке!

***

Через полчаса Вильке был у здания фельдгестапо.

В кабинете у капитана Витала Фридрих сказал о цели своего визита:

– Русская разведгруппа работающая в Харькове.

– Разведгруппа?

– Вас это интересует?

– Еще как. Но неужели вы принесли эти новости мне?

– Именно так, Витал. Я разрабатывал их два месяца, но сейчас пришло время поставить точку. Но лично я не в силах это сделать из-за сложившихся обстоятельств.

– Говорите, гауптштурмфюрер!

– Савик Нечипоренко!

– Я вас не понял.

– Я назвал вам фамилию. Савик Нечипоренко!

– Румынский певец?

– Савик Нечипоренко совсем не румын. Это русский диверсант, который работает под именем Нечипоренко.

– Но их концерты…

– Вот именно, Витал. Потому они и опасны.

– У вас точные сведения, герр Вильке?

– Да. У меня есть доказательства, но мне нужно, чтобы вы взяли их тихо. Без шума и отправили к себе в фельдгестапо. Вы ничем не рискуете, а вся слава достанется вам, Витал.

– Я вас понял, герр Вильке…

***

Харьков.

Ресторан «Золотой якорь».

Группа Кравцова.

26 ноября, 1942 год.

Очередное выступление Савика Нечипоренко проходило в «Золотом якоре». После исполнения вместе с Адой старинного романса, Савик сошел в зал, предоставив место Жоре Гусевичу, который исполнил на рояле что-то из недавно разученного им репертуара из немецкой классики.

Савик у барной стойки попросил пива.

К нему подошел венгерский офицер.

– Вы пели замечательно, – сказал он по-русски.

– Спасибо, – ответил Савик.

Взяв кружку, он хотел отойти, но офицер сказал:

– Вам привет от капитана Яни.

Это был пароль.

– С капитаном все в порядке?

– Он выписался из госпиталя. И ждет когда сможет посетить ваш концерт.

– Что-то срочное? – спросил Савик. – Нам ведь запрещено контактировать.

– Сейчас мы можем нарушить запрет. Может быть, даже уже слишком поздно.

– Что случилось?

Они сели за дальний столик.

– Наши не смогли с вами быстро связаться. Эстафета работает долго. Ваша группа раскрыта.

– Что?

– Информация от нашего человека из фельдгестапо. Из русской команды. Начальник местного отделения Витал отдал приказ следить за всеми членами вашей команды, Савик. И сейчас «Золотой якорь» под наблюдением. Наверняка они есть и в зале.

– Но если мы раскрыты, то почему они медлят?

– Есть приказ взять вас без лишнего шума. Наш человек сразу не смог передать эту информацию. Но приказ поступил два дня назад.

– За нами следят?

– И следят плотно. Лично вам уйти будет слишком сложно. Но ваши люди могут попробовать.

–А вы?

– Меня нарядили в форму венгерского капитана. Они часто с вами пьют. Но не думайте обо мне. Срочно предупредите команду.

– Мы воспользуемся планом отхода.

– Нельзя, – сказал офицер. – Если вы про запасную квартиру на Сумской, тот там засада со вчерашнего дня.

– Как же так?

– А вот так. Вас обложили со всех сторон. Похоже, капитан Витал из федльдгестапо желает отследить ваши контакты. И еще одно!

– Что?

– Румынский майор Драгалина, поклонник вашей Ады, вчера был срочно вызван в штаб румынской бригады и уже сегодня утром выехал из города. Понимаете, куда ветер дует? Драгалина сын генерала и они не хотят его «пачкать» если выясниться, что он встречался с русской диверсанткой…

***

Кравцов (Савик Нечипоренко) собрал команду в гимёрке Ады в «Золотом якоре».

– Что за срочность, Савик? У меня заказ на Вагнера. Клиенты ждут! – сказал Жора.

– Получен приказ уходить из города, – сказал Нечипоренко.

– Как уходить? – не поняла Ада. – Но мы еще не завершили операции!

– Мне только что передали новость о нашем провале. Ресторан обложен со всех сторон.

– Кто передал? – спросил Гусевич.

– Человек из подполья. Он назвал пароль для экстренной связи.

– Этот тот венгр, с которым ты пил пиво? – спросил Жора.

– Да.

– И он сказал, что нас раскрыли?

– Здесь в зале есть агенты фельдгестапо.

– Но почему фельдгестапо? – не поняла Ада.

– Я не знаю. Охоту на нас ведут люди из фельдгестапо. Так мне сказал человек в форме венгерского капитана. Он, кстати, сильно рисковал. И в зале его уже нет.

– Но ведь ты сам говорил всего неделю назад, что все в порядке и нас никто не подозревает, – высказался Жора.

– Я не знаю, что случилось, но информация дошла до нас поздно. И не знаю, смогли уйти я. Но вы двое сейчас покинете ресторан в течение получаса.

– А ты? – спросил Жора.

– Я остаюсь еще на некоторое время.

– Почему? – спросила Лепинская.

– Потому что такой приказ, Ада. И не нужно спорить. Я позвал вас, дабы обговорить подробности вашего ухода. Запасной план отхода, который был у нас предусмотрен ранее, не годится.

– А что с ним не так?

– Этот адрес, похоже, известен в фельдгестапо, – сказал Савик. – Там наверняка засада.

– Гестапо следит за запасной квартирой?

– Должно быть, после убийства Рунсдорфа место «засвечено». Вы знаете, что в городе после того как застрелили барона и его адъютанта подняты все части фельдгестапо и полиции.

– Но нас пока это никак не коснулось.

– Коснулось, – сказал Савик. – Я вчера получил письмо от нашего устроителя концертов. От наших услуг отказались в офицерском казино.

– Как отказались? – не поверила Ада.

– Я вчера не придал этому значения! Не мог и предположить что мы на крючке. Думал, он просто набивает цену!

Ада сказала:

– Но майор Драгалина меня уверил…

– Драгалина вчера был вызван в штаб румынской бригады, а утром срочно отбыл из Харькова, Ада. Очевидно, постарался его дядя, дабы замять скандал, если такой возникнет. Так что мы «в осаде» и приказ об отходе запоздал. Но вас я вытащу.

– Но как же?

– Ада, к тебе пришла сегодня твоя костюмерша?

Совсем недавно Ада Лепинская наняла костюмера, местную женщину, которая работала в театре до войны. Сейчас она испытывала большие материальные проблемы, и Ада решила ей помочь.

– Она занимается реквизитом в подсобке.

– Сейчас ты берешь её пальто. Это оно?

– Да, но…

– Ада! Это приказ. Ты надеваешь её пальто и платок. И уходишь через черный ход. Никакой торопливости. Иди спокойно. Никто не должен заметить и тени беспокойства. Мы с Жорой откроем выступление.

– Куда мне идти? Квартира на Сумской провалена.

– Лавка «Скобяной товар Антипенко и Ко».

– Скобяная лавка?

– Там тебе помогут и переправят через линию фронта.

– Я поняла, командир. Но что будет с вами?

– Про это не думай. Уходи и помни, что это приказ! Как только услышишь музыку, и мой голос в зале, уходи немедленно. Поняла?

– Да.

– После двух песен я останусь в зале, а ты Жора покинешь сцену.

– Чёрный ход? – спросил Гусевич.

– Нет. Во второй раз может не сработать. Спустишься в ресторан и оттуда в гардеробную. Там как раз никого не будет.

– Почему?

– Я отвлеку гардеробщика. Возьмешь первую попавшуюся шинель и фуражку и уходи через центральный вход. Но в скобяную лавку не суйся. Нам нельзя рисковать её хозяином. Уйдешь при помощи подполья. Вот адрес.

Савик протянул Жоре лист бумаги.

– Запомни адрес и слова, которые тебе нужно произнести.

– Запомнил.

– Отлично, – Савик сжег бумагу.

– Но что будет с тобой, командир?

– У меня есть свой план ухода. За это вам думать не нужно. Но мы все уходим из города по одному. Не вместе. Все! На всякий случай простимся!

– Командир…

– Был рад работать с вами! Все! Идем на сцену Жора. Порадуем публику в последний раз…

***

Харьков.

Фельдгестапо.      

27 ноября, 1942 год.

Вильке лично приехал к капитану Виталу на следующий день. Он уже слышал, что начальник фельдгестапо обошел самого Клейнера и взял русского агента.

– Здравствуйте, капитан. Приехал поздравить вас с победой.

– Еще рано, герр Вильке.

– Но вы же вязли диверсантов?

– Одного.

– Одного?

– Савика Нечипоренко.

– А остальные?

– Пока мои люди их ищут.

– Но что это значит? Я указал вам на них три дня назад, Витал!

– Я всё сделал как нужно и перекрыл все пути отхода. Двоим удалось ускользнуть. Но Нечипоренко резидент, как вы сами сказали, герр Вильке, и остальные не так важны.