– Мол ошибка произошла и напали на его машину случайно. Подержали несколько дней и заставляли петь. Затем отпустили. А если произошла не ошибка, а замена? Если это красная контрразведка?

– Тогда нужно понаблюдать за ним.

В этот момент раздался громкий стук в двери. Так могли стучать только немцы или полицейские.

– Кто это? – спросила Дроздова.

– Не знаю. Но стучат властно. Ты никого не привела на хвосте?

– Нет. Я проверяла. Хвоста не было. Может это Шигаренко? Хотя не стал бы он так случать.

– Проверим.

Лавров открыл двери.

На пороге стоял высокий мужчина в форме с нашивками Hilfswachmannschaften (вспомогательной полиции). За его спиной были еще трое мужчин в такой же форме с винтовками.

– Полиция! Чего так долго не отпирал? Или прятал чего? Тебе есть, что прятать?

– Я никак не…

– Ты Антон Герасименко? – грубо перебил его полицай.

– Я самый и есть.

– А баба твоя где?

– Анна Герасименко также здесь. Но что случилось? Я ведь уже предъявил мои документы и зарегистрировался в полиции.

– Собирайся! И вы, женщина, собирайтесь! – приказал полицай.

– Куда собираться? – спросила Дроздова.

– Здесь недалеко. Улица Короленко, 4. Первый полицейский участок!

– Но ведь я вчера был там и прошел регистрацию, – сказал Лавров-Герасименко.

Полицай приказал тем, кто пришел с ним.

– Обыскать все!

– Как обыскать? – ничего не понимал Лавров. Ведь у него были самые надежные документы.

– Ты не болтай языком, а собирайся. Ты и баба твоя арестованы.

– Но за что?

– В участке тебе все разъяснят. А пока закрой рот и одевайся!

Лавров кивнул Дроздовой, чтобы не оказывала никакого сопротивления…

***

Вскоре Лавров уже сидел на допросе в кабинете местного начальника участка.

– Ты есть Антон Герасименко?

– Там написано. Что-то не так с моими документами?

– У тебя не документы, парень, – засмеялся полицейский.

– А что? – спросил Лавров-Герасименко.

– С такими бумагами тебя хоть сразу нашим начальником ставить можно. И все печати на месте! И подписи и фамилии тех кто должности занимает! Все правильно!

– Так что не так?

– Слишком идеально всё, Герасименко. Так не бывает.

– Скажите, за что нас арестовали?

– Сейчас по твою душу прибудет сам начальник полиции Харькова Борзенко.

– По мою душу? Но я ничего не сделал? И я сразу по прибытии в Харьков пришел в полицию. Показал мои документы и честно рассказал о цели моего приезда в город.

– Вот сейчас приедет начальник, и расскажешь ему все.

– Не понимаю.

– Ты парень с ним не шути. Борзенко все жилы вымотает, но ему ты расскажешь все. Так что не доводи до греха. Покайся сразу.

– Да не в чем мне каяться!

– Не в чем? – усмехнулся полицейский. – Ты ведь не знаешь, что взяли тебя по приказу самого Борзенко! Думай, парень. Крепко думай!

Лавров вспомнил слова майора Лайдеюсера. Ему нельзя было попадать в руки СД. А если им заинтересовалась местная полиция, то еще потеряно не всё. Нужно думать. Что могло произойти? Может это из-за того что Дроздова пыталась связаться с певичкой Савика Нечипоренко? Может Савик на крючочке у полиции?

– Где Анна? – спросил Лавров.

– Баба твоя? Дак здесь недалеко. Да ты ежели скажешь всё, то ничего с бабой твоей не случится.

***

Прибыл начальник полиции города Харьков господин Борзенко. Он ворвался в кабинет и спросил:

– Это он?

– Тот самый господин начальник.

– Где его документы?

– Вот на столе.

Борзенко внимательно почитал бумаги Лаврова.

– Стало быть, ты Антон Герасименко? – спросил он, бросив листки на стол.

– Он самый и есть, – ответил Лавров. – Я Антон Герасименко.

– А вместе с тобой баба твоя?

– Точно так, Анна Герасименко.

– А я начальник вспомогательной полиции Харькова Борзенко. И вот прибыл сюда ради тебя.

– Ради меня? Большая честь, господин Борзенко. Но я не понимаю…

– Скоро ты все поймешь.

– Но у вас мои документы. Разве с ними что-то не в порядке?

– Хорошие у тебя документы, Герасименко. Вот я никогда бы не догадался, что ты вовсе не Герасименко, если бы не случай.

– Как не Герасименко? А кто?

– Вот на этот вопрос ты мне и ответишь. Кто ты такой?

– Антон Герасименко. И документы мои настоящие!

– Я бы поверил тебе, если бы не случай.

– Какой случай? Вы можете мне все объяснить? Я ничего не понимаю!

Борзенко ответил:

– Ты и баба твоя подозрений бы не вызвали. И все поверили бы, что вы муж и жена Герасименко.

Лавров понял, что причина ареста не Дроздова и не Савик Нечипоренко. Про Савика эти люди по всей видимости ничего не знают. Значит, провалился третий – Шигаренко! Ведь говорил же он Лайдеюсеру что вдвоем им будет много легче.

Борзенко сказал:

– Третий ваш товарищ оказался не тем, за кого себя выдавал по документам.

– Я не понимаю вас, господин Борзенко.

– А я тебе зараз все поясню, хлопче. Придумал мой здешний помощник, одну штукенцию. Как красных диверсантов вылавливать. И всё вроде просто, но однако попадаются диверсанты-то. Семёнов!

Вошел полицай.

– Здесь Семёнов!

– Расскажи ему, как взяли их третьего дружка.

– Дак как вы приказали. Проверку для него учинили. Он сразу и попался. Поверил значит, что я красный диверсант. И сказал, что ищет пути-дорожки к большевичкам. Я ему значит и говорю, коли ты желаешь, то могу тебя с нашими людьми свести. Он обрадовался и пошел за мной. Мы его и спеленали. Теперь в подвале сидит как пес на цепи. Но пришел он не один, а вроде как с родичами. Мужик и баба по фамилии Герасименко. Торговать сюда приехали. Ну мы вас и упредили, господин начальник.

Борзенко посмотрел на Лаврова-Герасименко.

– Плохо вас учат у красных-то! Сразу попались голуби.

– Я не понимаю…

– Ты, хлопец, шутки шутить не моги со мной, – прервал его Борзенко. – Я же по-доброму хочу. А ты нарываешься на неприятности. Вот баба твоя у нас. Мы с неё и начнем. Семёнов!

– Да, господин начальник?

– Ты бабу давно не пробовал?

– Да с неделю назад было.

– С неделю? А с комиссаршей сладишь ли, коли она брыкаться станет?

– Слажу, не сумлевайтесь. Ежели мне её на час отдадите, то потом она вам все и расскажет.

Лавров понял, что Дроздову они пустят в обработку. И играть с полицаями нужно по-другому. Все отрицать и держаться легенды не получится. «А если использовать Вильке? Лайдеюсер предостерегал от этого, но сейчас стоит действовать нестандартно!»

– Я буду говорить, – сказал Лавров.

– Уже хорошо! Молодец. Кто ты такой? С этого вопроса начну.

– Я должен увидеть гауптштурмфюрера Вильке.

– Чего? – не понял Борзенко.

– Я сказал, что должен видеть гауптштурмфюрера Вильке из местной службы СД.

– Вот оно как? А со мной значит балакать не хочешь? Но у меня балакают! Семенов! Пускай его бабу в обработку!

– Как прикажете, господин начальник. Може она посговорчивее будет.

Семёнов вышел. Послышался женский вскрик. Дроздову потащили в подвал.

Лавров понял что это было специально для него. Давят на психику. Пока трогать Дроздову они не станут.

– Мне нужно видеть гауптштурмфюрера по срочному делу! Вы можете пожалеть о принятом сейчас решении, господин Борзенко…

***

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

26 мая 1942 года.

Гауптштурмфюрер Вильке.

Оберштурмфюрер Генке выполнял приказ Вильке и собирал сведения о полицейских рейдах. Он просматривал сводки у своего приятеля капитана Витала из Гехайме фельдполицай – секретной военной полиции Третьего рейха.

Теперь управление Гехайме фельдполицай³⁶ и СД работали в связке. Ибо с января 1942 года Гехайме фельдполицай была подчинена 4-му управлению РСХА. Ныне эту организацию так и именовали Фельдгестапо.

Капитан Витал сказал что не все события отразил в своих записях.

– А что еще? – спросил Генке. Не отрываясь от списка.

– Вспомогательная полиция снова отличилась, Клаус.

– Это как же? Взяли еще одну радиостанцию?

– Лучше! Федор Борзенко лично захватил группу диверсантов.

– Что? – не поверил Генке. – Борзенко взял группу диверсантов? Снова самогонщица вроде Сопельтниковой?

– Кого? – не понял капитан Витал.

– Недавняя находка господина Борзенко. Но ты не слышал о ней, Витал.

– Я, конечно, не знаю всех подробностей, ибо в дело не вникал, но таки поймал Борзенко в свою примитивную ловушку для школьников какого-то человека. Он утверждает, что раскрыл вражескую агентурную сеть. Каково? – Витал захохотал.

– Ты сейчас шутишь?

– Конечно, шучу, Клаус! Неужели можно верить в такие слухи. Потому я и не включил это в сводку. Позавчера полицаи взяли подростка с листовками и пытались подать это как преступление века.

– Подростка?

– Конечно мальчишка виноват. Клеил листовки по улицам Харькова. Но масштабы, которые приписал ему Борзенко, никак не согласуются с его личностью.

– Где этот подросток сейчас?

– Повешен.

– Как повешен? Уже?

– Борзенко с ними не церемонится. Но я думаю, что так и следует. И нам рук пачкать не нужно.

– А нынешняя его группа диверсантов еще не повешена, я надеюсь?

– Нет, насколько я знаю. Кричит, что полицейские раскрыли красную диверсионную сеть.

– Странно, что он моему шефу ничего не доложили. Борзенко должен был позвонить.

– Да потому, что у него ничего нет. Желает быстро повесить схваченных им якобы агентов и выдать все это за большую работу. А разве способно это отребье, что у него служит, на что-то стоящее? Нет! Эти люди могут только пить самогон и хватать детей.

– Но Борзенко никогда еще не говорил о красной диверсионной сети. Говорил, конечно, что поймал партизана или агитатора, или большевика. Но на сеть диверсантов он не замахивался.

– Значит, теперь замахнулся…

***

Оберштурмфюрер быстро связался со своим шефом из кабинета капитана Витала.

– Герр Вильке? Генке у аппарата.

– Вы в фельдгестапо, Генке?

– Так точно герр гауптштурмфюрер.

– Что-то нашли?

– В сводках нет, но есть кое-что, чего в сводках нет.

– И что это?

– Начальник вспомогательной полиции Борзенко захватил диверсионную группу красных.

– Что?

– Но это по словам самого Борзенко.

– Эти сведения вам передал капитан Витал, Генке?

– Так точно.

– И вы думаете, что здесь есть что проверять?

– Капитан Витал считает, что нет, но я бы проверил после того как люди Борзенко взяли русскую радиостанцию.

– Хорошо, Генке. Я проверю…

***

Вильке положил трубку на рычаг.

– А господин Федор Борзенко преподносит нам все новые и новые сюрпризы. Этак скоро гестапо оставит без работы.

Гауптштурмфюрер приказал связать его с начальником полиции.

– Борзенко? Гауптштурмфюрер Вильке у аппарата. Что там за диверсанты, которых вы взяли?

– Вы уже в курсе, герр гауптштурмфюрер?

– Что за люди, Борзенко? – Вильке проигнорировал реплику начальника полиции.

Борзенко ответил:

– Три человека, герр Вильке. Все трое у нас.

– И с чего вы взяли, что это диверсанты?

– Дак один из них знает вас. А откуда простому поселянину с Волынского хутора знать начальника гестапо Харькова?

– Что?! – удивился Вильке. – Он назвал мое имя.

– Точно так, герр Вильке. Так и сказал, что желает говорить с гауптштурмфюрером Вильке.

– Когда он назвал мое имя?!

– Вчера!

– И почему мне не доложили?!

– Мои люди ведут следствие!