– Я вас понял Лавров. Но теперь вы снова будет на свободе и продолжите выполнять задание Лайдеюсера.

– Мне придется держать связь с вами?

– Нет.

– Нет? – удивился Лавров.

– Наши с вами контакты, могут отследить. Нет! Лайдеюсер не должен видеть нашей связи, Лавров.

– Значит, я выполняю его задание?

– Именно так, герр Лавров…

***

Ольга Дроздова снова хлопотала на кухне в квартире по улице Короленко. Лавров и Шигаренко сидели рядом с ней и ждали своего ужина.

–Я все же хочу знать, что произошло? – спросил Шигаренко.

–Вы провалили группу, Шигаренко. Какого черта вас понесло действовать самому? Могли бы хоть посоветоваться.

–Я разве могу вам доверять? – спросил он.

–Это почему же? – Ольга повернулась к Шигаренко.

–А вы не понимаете?

–Просветите нас, Шигаренко, – попросил Лавров.

Тот ответил откровенно:

–Вы предатели.

–Мы? – удивился Лавров.

–А кем вы сами себя считаете? Вот вы, инструктор Лавров? В Брайтенфурт говорили, что вы бывший сотрудник НКВД.

–НКГБ, – поправил Шигаренко Лавров.

–Тем более! И вы сейчас работаете на врага! А вы Дроздова?

–Я не работала в НКГБ, Шигаренко.

–Я не о том. Как вам удалось уйти?

–Сбежать из полицейского участка? Это совсем просто. Нас этому учили.

–В абвершколе?

–Нет. В борделе в Варшаве, – ответила Дроздова.

–В борделе? – спросил Шигаренко.

–А вы не знали об этой моей работе, Шигаренко? Так вот, навыки мне пригодились. А полицай попался довольно хлипкий. А остальное дело техники. Но позвольте мне сейчас не посвящать вас в детали моего побега.

–Это еще одно доказательство! – сказал Шигаренко.

–Доказательство чего? – спросила Дроздова.

Шигаренко ответил откровенно:

–Вы и есть предатели!

– Почему же только мы с Ольгой. Вы разве не добровольно пошли в разведшколу Абвера? – спокойно спросил Лавров.

–Я при первом же случае хотел уйти к нашим.

Дроздова съязвила:

–И вы «блестяще» это сделали, Шигаренко! Вы попались в ловушку для школьника.

–Да, – согласился Шигаренко. – Я признаюсь вам. Прокололся! Я уже простился с жизнь. Меня должны были расстрелять! Но я сижу с вами за столом! Потому и задал вопрос, что произошло?

Лавров ответил спокойно:

–Это беспокоит и меня самого. И скажу честно, я ничего не понимаю. Нас всех перевели в тюрьму СД.

–Нас забрали в гестапо, и мы вышли оттуда! А разве из гестапо можно выйти живым? – вскричал Шигаренко.

–Если вы сидите за столом и ждете ужина, а не висите в петле на площади, – сказала Ольга, – то, очевидно, что можно.

–Шутите, госпожа Герасименко? А я хотел бы знать, как это получилось?

–Это моя заслуга. Простите, что не дал вам умереть героем, Шигаренко. Но у вас еще будет такая возможность.

–Но как вы это сделали?

–Назвал фамилию Вильке господину Борзенко. Я наделся, что нас переведут в гестапо.

Дроздова спросила:

–А почему не в Абвер? Местный начальник Абвера капитан Гофман не оказал бы нам помощи?

–Майор Лайдеюсер из Брайтенфурт предостерег меня от провала. Но по вине господина Шигаренко, мы провалились. И что было бы, если бы я назвал имя Гофмана? Не удивлюсь, если у Гофмана есть приказ о нашей ликвидации в случае провала. И что оставалось? Гестапо. Лайдеюсер работает против СД. В этой операции Абвер противостоит СД.

–И что Вильке? – спросила Дроздова.

–Выслушал меня с большим вниманием. Гауптштурмфюрер Вильке работал со мной. Но затем вдруг прекратил и после короткой инструкции отпустил всех нас!

–А что за инструкция? – спросила Дроздова?

–Выполнять поставленную нам задачу.

–Тогда все ясно, – сказал Шигаренко.

–Вам ясно? – Лавров посмотрел на него.

–Они нас взяли и думали, что мы с той стороны! Полицаи захватили диверсантов! Красных диверсантов! Так они думали! Оказалось, что мы агенты Абвера. И они нас отпустили. А может, получили такой приказ сверху.

Лавров только развел руками на это замечание.

Дроздова сказала:

–Нет. Вы не правы!

–Почему же?

–Оно ваше присутствие в отряде, Шигаренко, говорит о том, что здесь все не так однозначно.

–И что же, по-вашему? – спросил Шигаренко.

–Вас многократно пытались убрать из разведшколы. Вы никого там не смогли обмануть. Капитан Глазенап так и сказал, что вы сразу перебежите на сторону советов! Но Лайдеюсер все равно включает вас в состав группы. А обмануть Лайдеюсера не столь просто.

–Она, права, – сказал Лавров. – Мы попались потому, что должны были попасться. Именно для этой цели майор включил в нашу группу вас, Шигаренко. Но это не снимает вопроса, отчего Вильке решил нас отпустить?

–Теперь нас, как я поняла, полиция беспокоить не станет? – спросила Ольга.

–Вильке сказал что нет.

–Значит, они затеяли большую игру.

–И что делать нам? – спросил Шигаренко.

–Пока станем играть по их правилам.

–Служить немцам?

–Шигаренко, вы даже не знаете о цели нашего задания! И вы, Ольга, не знаете. Только мне Лайдеюсер сообщил это. Хотя теперь я не уверен, что мне дали настоящее задание.

–А что за цель перед вами поставил Лайдеюсер? – спросила Ольга.

–В городе работает барон фон Рунсдорф. Полковник. И нам приказано, вернее мне приказано, наблюдать за ним. Он ищет важные бумаги – архив одного профессора.

–И что?

–Наблюдать и сообщать о результатах нашего наблюдения.

Шигаренко успокоился. Ничего враждебного против Красной Армии он в задании не усмотрел.

–С этим можно и поработать. Наблюдать за немцем. Чего проще?

–Лайдеюсер нас подставил под удар. А Вильке нас из-под удара вывел. И сделал это не из человеколюбия, как вы понимаете. Он станет нас использовать!

–Между двух огней? – спросила Дроздова. – А это шанс для нас, командир.

–Какой шанс? – спросил Шигаренко.

–Шанс выжить. Но чтобы мы смогли это сделать, нам нужно научиться друг другу доверять.

–Доверять? – спросил Шигаренко.

–А разве нет? – Лавров внимательно посмотрел на здоровяка. – Разве у вас нет оснований для этого? Я же мог оставить вас, Шигаренко, тюрьме гестапо. И вас уже до конца недели повесили бы в назидание другим как партизана! Поэтому прекратите истерить и соберитесь! Итак, завтра, начинаем работу.

–Мне снова пробовать связаться с Нечипоренко? – спросила Дроздова.

–Нет. Нечипоренко может иметь и свою связь с Лайдеюсером. Мы уже пробовали наладить контакт. И ничего не получилось не по нашей вине.

–Но что нам делать? – уже спокойно спросил Шигаренко.

–Наблюдать.

–Наблюдать?

–Именно. Но перед тем нужно войти в образы, которые приготовил для нас Лайдеюсер. Вы, Ольга, завтра, отправитесь в магазин одежды на Сумской. А вы, Шигаренко, в городскую управу.

–Но разве могу я претендовать на должность в управе после моего ареста?

–Вильке обещал, что все позабудут про арест. Идите смело. Мы не можем жить здесь просто так. Мы пристроимся, а затем незаметно сменим место жительства…

***

Харьков.

Квартира барона фон Рунсдорфа.

30 мая, 1941 год.

Лейтенант Ганс Рикслер.

Адъютант полковника Рунсдорфа лейтенант Ганс Рикслер сидел в большой квартире один и перебирал документы. В последнее время, после того как они привлекли к делу Лимоненко, бумаг прибавилось.

Прозвучал звонок. Лейтенант отвлекся.

«Неужели барон уже вернулся? Или это господин Лимоненко?»

Рикслер встал из-за стола и пошёл к двери.

На пороге была молодая женщина в серой униформе – в однобортном кителе, застегивавшемся на три пуговицы, с воротником, обшитым серебряным кантом. Рикслер знал, что недавно в Харьков прибыли около 30 женщин в подразделения вспомогательных служб кригсхельферин.

–Что вам угодно, фройлен?

–Эльза Шекер! Здесь проживает полковник фон Рунсдорф?

–Да. Но сейчас господина полковника нет. Я адъютант полковника. Лейтенант Рикслер. Прощу вас войти, фройлен Шекер.

Девушка вошла.

–Что вам угодно от полковника, фройлен?

–Я получила назначение к господину полковнику фон Рунсдорфу!

–Назначение? Господин полковник ничего мне не говорил о назначении.

–Я назначена секретарем!

–Ах, вот оно что! – вспомнил Риклер.

Рунсдорф обещал похлопотать, чтобы им выделили помощника. Но Рунсдорф не хотел брать местного и потому ждал человека из Германии.

–Я могу подождать здесь господина полковника?

–Полковник фон Рунсдорф вернется не так скоро. Он убыл по служебной необходимости. А я не могу посвятить вас в детали нашей работы без одобрения господина полковника.

–Тогда я пойду, господин лейтенант.

–Но я могу угостить вас кофе, фройлен.

–А вы не заняты, господин лейтенант?

–Занят, но перерыв мне нужен и могу немного оторваться от дел.

–Принимаю ваше приглашение, господин лейтенант.

–Меня зовут Ганс, фройлен. Не стоит вам именовать меня «господин лейтенант». Я признаюсь вам, что я не военный.

–Но на вас мундир офицера, герр лейтенант.

–Да я ношу мундир, но признаюсь, что военное дело меня совсем не увлекает, хоть я и окончил офицерские курсы. Меня ждала отправка на фронт, но господин полковник взял меня к себе.

–Значит вы все же военный, Ганс.

–Я историк, фройлен Эльза. Учился в Гейдельберге. Думаю, что после войны смогу защитить степень. Прошу вас.

Девушка села, а Рикслер стал готовить кофе. Она сказала:

–О! Какой запах! Это арабика! Настоящий!

–У господина барона хороший кофе. Не суррогат. И я научился его готовить.

Он поставил чашку на стол перед девушкой.

–Спасибо. Ганс.

–Вы из команды связисток?

–Да. Прибыла в Харьков в подразделение тыловой службы. Но полковник Лайденбах, военный комендант города, узнал, что я владею стенографией и направил меня в распоряжение полковника Рунсдорфа.

–Так вы стенографистка? Это просто отлично, фройлен Эльза.

–Да?

–Мы здесь буквально падаем с ног, фройлен. Слишком много работы. Много документов. Хорошо, что я совершенствую свои навыки в русском языке. Побочный полезный эффект моей деятельности, фройлен.

–Вы говорите по-русски? – спросила Эльза на русском языке.

Настало время для Рикслера удивляться.

–Не удивляйтесь, Ганс. Я наполовину русская. Моя мать была русской хотя жила в Германии. От неё я и узнала русский язык. Он мой второй родной. Я не чистокровная арийка.

Рикслер ничего не сказал на это. Он не воспринимал расовую теорию нацистов, но свое мнение держал при себе.

–Это помешает мне получить место у господина полковника?

– Барон человек очень образованный. Знает несколько европейских языков. Барон ценит работоспособность. И обладает большим влиянием.

–Влиянием?

–А вы не знаете господина барона фон Рунсдорфа?

–Мне почти ничего не сказали у военного коменданта. Капитан Ланге, руководитель штаба полковника Лайденбаха, только сказал мне, что полковнику Рунсдорфу нужна хорошая стенографистка.

–Полковник барон фон Рунсдорф был адъютантом рейхсфюрера Гиммлера, фройлен. Ныне он руководитель отдела в организации Аненербе. В Харькове барон фон Рунсдорф представляет самого рейхсфюрера! Потому барон персона здесь важная.

–Я этого не знала. Теперь сомневаюсь примет ли меня барон.

–Если вы хороши в своей работе, то примет. Меня же он принял. И если бы не он, то быть бы мне сейчас в окопах на фронте под огнем. А я, фройлен, человек исключительно мирный.

–Вот как?

–Да. Оружие мне не нравится.

–Но немцы нация воинственная.

–Я немец, но совершенно не воинственный, а наоборот. Да и толку от меня здесь гораздо больше чем в окопах.