Дрозды. Последний оплот (страница 10)
– Я не о тех складах говорю, капитан. Меня интересуют запасы патронов и снарядов на станции Чалтырь. Это будет настоящий подарок для войск Будённого.
– Значит…
– Проследите, чтобы все было взорвано, капитан!
– Но успею ли я, господин полковник? Пока я доберусь до станции Чалтырь, там уже возможно будут красные.
– Нет. Они остановили наступление на этом участке.
– А что говорят об армии?
– Добровольческая армия будет скоро расформирована, капитан.
– Значит, мы отступаем в Крым?
– Да. Все нынешние отступающие части будут переформированы. Значит, вы через час выезжаете в расположение полка Манштейна к станции Чалтырь.
– Как прикажете, господин полковник.
– И еще одно, капитан.
– Что такое, господин полковник? – Васильев знал, что сейчас Вольский расскажет ему то, ради чего он на самом деле отправляется в пасть чёрта.
– Нам нужен расторопный офицер для выполнения небольшого, но весьма важного задания.
– Задания?
– Вы знаете, что сын генерала Деева не смог выбраться с территории занятой большевиками?
– Нет. Я вообще не слышал о сыне Деева.
– Он был в ЧК. В Калуге. И были сведения о его расстреле. Но он смог выбраться по поддельным документам. Поступил в Красную армию военспецом. И уже почти три месяца воюет против нас в одном из конных полков.
– Воюет?
– А что ему делать? Перейти на нашу сторону у него пока нет никакой возможности. А нынче это еще более затруднено. Генерал-майор Деев узнал про сына с оказией и просил меня помочь.
– И как мы ему поможем?
– Нужно заслать хорошего агента к красным и пусть он вытащит молодого Деева. Я знаю, где его искать, но подобраться к нему сложно.
– И вы предлагаете эту миссию выполнить мне? – удивился Васильев.
– Нет. Вам нужно найти среди офицеров полка Манштейна подходящую кандидатуру. Среди младших офицеров.
– Это миссия для профессионала. Как я найду профессионала среди пехотинцев Манштейна? В нашем аппарате…
– Наших знают в контрразведке красных. Да и нет ныне у меня свободных людей, капитан. Вам ли не знать про наши потери.
– Но что сделает офицер-фронтовик? У меня нет времени готовить его для операции.
– Вот именно, капитан. Может поэтому все и получится.
– Это авантюра, господин полковник.
– Я знаю, но иного выбора нет. Я обещал Дееву, что попробую. И кроме вас мне ныне некого отрядить в полк Манштейна. Нужно найти младшего офицера. Малоизвестного. И такого кто знает Деева в лицо.
– Генерала?
– Да. Того кто видел генерал-майора Деева.
– А это еще заем? Спасать-то нужно его сына.
– Для того чтобы спасти, его нужно узнать. А генерал-майор и поручик, его сын, весьма похожи лицом. И ваш человек должен его узнать.
– Значит, вы не знаете под каким именем скрывается молодой Деев?
– Нет.
– Это осложняет задачу, господин полковник.
– Осложняет. Но нам нужно попробовать.
– Значит вот отчего я еду на станцию Чалтырь? В полку Манштейна многие офицеры Деева видели и узнают его…
***
Капитан Васильев подобрал подходящего кандидата быстро. Это был прапорщик, ординарец Манштейна. Полковник сказал, что офицер это смел и верен делу. Но смелость не была главным, что требовалось для выполнения такого задания.
– Он все сделает, капитан, – заверил полковник.
– Слишком молодой. Ему в тылу у красных придется работать. А времени готовить его у нас нет.
– В данный момент это лучшее что я могу вам подобрать, капитан. Хотя скажу правду – задание странное.
– А что странного?
– Вы ищете человека в моем полку. Это не контрразведка, а боевая часть.
– Именно боевой офицер и нужен. А наши в контрразведке многим известны. Красные, полковник, также умеют работать.
– Ваша воля, капитан.
– Спасибо вам за помощь, господин полковник!
– Честь имею, господин капитан!
– Честь имею!
***
Васильев вышел от Манштейна и во дворе наткнулся на старых знакомых! Он был искренне удивлен, когда увидел Штерна и Лабунского.
– Вот кого никак не ждал здесь увидеть! Неужели это вы?
– Мы! Еще не призраки, а живые люди, – засмеялся Штерн.
– Рад, что вы не призраки! Рад, что вы остались живы, господа. Как вы здесь?
Штерн ответил:
– Я был с первым полком Туркула, а теперь с третьим Манштейна.
– А вы, поручик? Вы ведь были при полковнике Кальве. Я думал, что вы давно в глубоком тылу.
– Я сам напросился под команду капитана Штерна.
– Вас послало мне провидение, поручик!
– Провидение? Вы о чем, капитан?
– Мне как раз нужен надёжный офицер!
– Вам, капитан?
– Управлению контрразведки. Здесь все равно мы не задержимся. Есть общий приказ об отступлении, господа.
– Но какой из меня контрразведчик?
– Вы отлично справились с заданием в прошлый раз. Вы поработали как настоящий контрразведчик в ставке «царя Глинского» атамана Гордиенко, поручик. А всех наших офицеров, что остались в строю, слишком хорошо знают.
– Так вы, капитан здесь оказались не просто так? – спросил Штерн.
– Я служу в контрразведке, господа.
– И как же вам стало известно обо мне? – спросил Лабунский.
– Я и не думал встретить вас здесь, поручик. Наша встреча – чистая случайность. Потому, я и упомянул о Провидении. Я уже подобрал одного из младших офицеров Манштейна для задания. Но тут вы! Это просто чудо!
Васильев обернулся к сопровождавшему его прапорщику и сказал:
– Вы можете отправляться по старому месту службы, прапорщик.
– Но…
– Простите, но мне вы больше не нужны. Я думаю, что вы будете полезнее здесь, господин офицер.
– Как прикажете, господин капитан.
Молодой прапорщик явно обиделся и, отдав честь, развернулся на каблуках.
– Значит, вы, вот его подобрали для вашей миссии? – спросил Лабунский.
– Но я же не знал что здесь вы, поручик.
– Вы не спросите моего желания?
– Дело слишком важное, поручик. И весьма опасное. И если мне пришлось бы отправить того прапорщика, то он не вернулся бы живым.
– А зачем было отправлять? – спросил Штерн.
– Таков приказ, капитан Штерн. Приказ высшего начальства. Итак, поручик?
– Я готов, – ответил Лабунский. – Тем более что при отступлении я в пулеметной команде капитана не так нужен…
Глава 5
Комбриг Хотиненко
Станция города Н.
Январь, 1920 год.
Комбриг Иван Хотиненко встретил Анну Губельман на станции. Он был рад её возвращению. В качестве комиссара бригады «червоных» казаков она была просто незаменима. Умела эта молодая и на вид довольно хрупкая женщина говорить с людьми и подбирать нужные слова. Мало видал в своей жизни Хотиненко таких баб, что мужиками командовать могли.
– Товарищ Губельман!
– Вы словно рады меня видеть, товарищ Хотиненко? – спросила Анна.
– Еще как рад, товарищ Губельман. Разве могу я забыть то, чем вам обязан? Вы открыли мне тогда глаза. А так и был бы до сих пор в банде и носился бы на коне по степи.
– Но теперь-то я вам зачем, Хотиненко? Вы комбриг и даже в Москве побывали.
– Дак много новых людей в моей бригаде, товарищ Анна. А разве найти мне такие слова для них, как вы находили? Сколько раз я вспоминал вас. Неужели к нам надолго?
– Мною сильно недовольны в Москве, товарищ Хотитенко. И я сама попросилась на фронт. Подальше от начальства. А с вашей бригадой мне уже приходилось служить. Послужим еще. До конца.
– До конца? – не понял Хотиненко.
– До окончательного разгрома белых. Опрокинем их с море и будем строить новую жизнь, комбриг.
– Так точно, товарищ Анна.
– Я направлена к вам комиссаром от реввоенсовета 10 армии, товарищ Хотиненко. Отныне вы командир, а я снова ваш комиссар.
– Я только рад, товарищ Анна. Грешно радоваться вашим неудачам, но они снова свели нас вместе.
– Что у вас в бригаде, комбриг? В штабе говорили, что не все хорошо?
– Есть такое дело. Прошу вас.
Хотиненко помог Анне подняться в старую пролетку, запряженную двумя лошадьми. Её он раздобыл специально для неё.
– Вам неудобно будет скакать верхом, товарищ Губельман. Я пролетку расстарался. И кучера вам приискал. Мой вестовой казак. Ванька Смирной. Конями правит исправно. Лихач.
– Спасибо, комбриг. Помещения приготовили?
– Сразу, как только телефонограмму получил. Жилье для вас рядом со штабом бригады. Городок то здесь невелик, как вы знаете.
– Так что у вас случилось, Хотиненко?
– Не сказал бы, что в моей бригаде бардака больше чем в остальной армии, товарищ Губельман. А в штабе всегда у них Хотиненко виноват.
– Вы не правы, комбриг. В штабе вас ценят. Не просто так посылали в Москву на командные курсы.
– А чего на курсах этих? Много там нашего брата фронтовика. А учение нам офицеры царские проводили, товарищ Губельман.
– У них есть чему поучиться.
– Я, товарищ Анна, там много командиров из мужиков видал, что бивали этих самых офицеров. Возьмите хоть Чапаева Василия Иваныча. Жаль погиб комдив. А мужик был стоящий.
Анна по пути расспросила Хотиненко о проблемах в бригаде «червонцев»9.
– Присоединили ко мне эскадрон Николаева.
– И что?
– А то, что этот Николаев царский офицер.
– Бывший, – поправила его Анна.
– Дак в моей бригаде мы и без офицерья обходились, товарищ Анна. Мои хлопцы не сильно офицеров любят.
– А что этот Николаев? Давно в Красной Армии.
– Больше года.
– Тогда все хорошо.
– Не верю я офицерику этому. И среди его командиров есть темные личности.
– Товарищ Хотиненко, и я тоже «тёмная» личность?
– Как можно, товарищ комиссар.
– Но я также непролетарского происхождения. И на этом основании можно не верить и мне.
– Я не о происхождении говорю.
– А о чем?
– Сами знаете, что были случаи, когда офицеры перебегали к белым
Анна согласилась. Такие случаи были. Отрицать очевидное она не любила.
– Так в чем подозрения, комбриг?
Хотиненко рассказал:
– Совсем недавно я лично с разъездом моих казаков встретил в степи Далманина, который состоит в заместителях Николаева.
– И что? – не поняла Анна.
– Я думаю, что этот Далманин хотел сбежать к белым.
– С чего вы это взяли, комбриг?
– Он слишком оторвался от своего разъезда, которым командовал. Я потом спрашивал у его солдат – сказали, что Далманин сам пожелал остаться один.
– А зачем? Он объяснил?
– Так лучше скрытно произвести разведку. Он так сказал.
– Резонно, комбриг.
– И я так бы подумал, но они знали, что в степи рыскают небольшие отряды Улагая. И с чего было командиру Красной Армии отделяться от своих людей?
– А кто он? Я о Далманине.
– Унтер-офицер драгунского полка на германской войне. Хотя это только по его словам. Никакого подтверждения этому нет. Не похож он на унтера. Явно бывший офицер.
– Даже если и так, то это не преступление. Ну, скрыл он тот факт, что был офицером?
– Он хотел перейти к белым! И если бы я тогда на него не наткнулся, он бы это сделал. И я думаю, что он такой не один. И его командир Николаев хочет сбежать. А это ляжет пятном на всю бригаду! А отвечать кому?
– А что местное ЧК?
– Не заладилось у меня с ними, товарищ Губельман.
– Хорошо! Я с этим разберусь, комбриг…
***
Солдат возвращался домой. Таких ныне много. Дезертирство из Белой и Красной армий было большим. Многие после германской войны так и не смогли добраться до дома, и их закрутило в круговерти гражданской войны. Иные служили в многочисленных «зеленых» армиях и сражались и с красными и с белыми, затем бросали все и бежали домой к семьям. Возвращались домой солдаты по ранениям, ибо больше службу нести не могли.