Затем Врангель стал говорить с генералами:

–Мирные инициативы господина Струве это хорошо, господа. Но все же война с Советами пока для нас остается в приоритете. Нам стоит усвоить уроки прошлой кампании 1919 года. Вспомните рейд Махно по нашим тылам, господа. Наши телеграфисты ежедневно слали сообщения: Махно у Полтавы, Махно у Кременчуга, Махно у Кривого Рога. Махно в Александровске отрезает нас от Крыма. Затем он захватил Токмак, Бердянск, Мариуполь. Военные и гражданские власти наших тылов тогда пребывали в полной растерянности. И скажу вам, что его успех в том, что этого никто не ждал, господа.

Генерал Слащев поморщился от этих слов главнокомандующего. Ведь это ему тогда Деникин доверил ликвидацию прорыва Махно.

–А как Махно смог достичь такого эффекта, господа? – продолжал Врангель. – Свою пехоту он посадил на четырехколесные тачанки с пулеметами. Это позволило ему быстро перебрасывать пехоту то в один, то в другой участок боя. И преимущественно туда, где его меньше всего ждали. Не пора ли нам, господа, привлечь Махно и таких как он атаманов на нашу сторону?

Командир Дроздовской дивизии ответил:

–Мои офицеры быстро выбили Махно из его бандитской столицы Гуляй Поля. Я не стал бы говорить ныне о его силе.

–Но вам не удалось разбить его, как не удалось это и генералу Слащеву в 1919 году. В штаб летят по телеграфу победные реляции, а рассеянные по степи силы Махно снова собираются через сутки и наносят по нам удары. И я господа, готов пойти на союз хоть с самим чёртом, лишь бы он сражался с большевиками.

–И Махно готов пойти на союз с нами? – спросил генерал Слащев.

–Переговоры ведутся, – сказал Врангель.

–Я не стал бы доверять Махно, ваше превосходительство.

–Да разве дело в одном Махно? Вокруг нас десятки атаманов, которые имеют свои дивизии. Отчего нам не направить их против большевиков?

–Пойдут ли они на союз с нами, ваше превосходительство? – спросил один из генералов. – В большинстве своем эти дивизии по составу крестьянские.

–Тогда нам нужно привлечь крестьянство на нашу сторону! – решительно заявил Врангель. – Нам нужен земельный закон, который привлечет массы земледельцев на нашу сторону.

–Это дело будущего, – сказал генерал Слащев.

–Это дело настоящего, генерал! И тянуть с этим делом нельзя. Нужна земельная реформа. При генерале Деникине этим не занимались должным образом. И это большая ошибка, господа! Преимущественные права на землю стоит предоставить воинам, которые находятся в армии, которая воюет против большевиков за восстановление законности и порядка. Пусть господа министры подумают о скорейшем создании земельной комиссии.

–Его превосходительство прав, – поддержал Врангеля Зубовский. – Ныне стоимость земли крайне низка. Можно сказать, что земля самый дешевый товар. Я знаю ряд случаев покупки земли практически за бесценок. И это обстоятельство благоприятствует проведению земельной реформы…

Крым. Севастополь. Военный госпиталь.

Апрель. 1920 год.

Поручик Пётр Лабунский получил от капитана Васильева новое задание.

–На этот раз я предоставляю вам отпуск, поручик.

–Вы обещали мне поездку в Севастополь, капитан.

–Ваше задание как раз в Севастополе. Выполните его, и ровно неделю даю вам для решения ваших дел.

–Что я должен сделать?

–Доклад для командующего о возможных еврейских погромах в ряде городов и в частности в Симферополе. А в нынешней ситуации это не нужно.

–Но подобный доклад займет…

–Я не заставляю вас встречаться лично с командующим бароном Врангелем. На получение аудиенции у вас уйдет время. Нет. Вы встретитесь с господином Струве и передадите ему доклад.

–Министр иностранных дел меня примет?

–Это не имперское министерство в Петербурге. Это всего лишь маленький Крым. Я дам вам «ход» к Струве. Он примет вас через час по вашем приезде в Севастополь.

–Я готов, господин капитан. Но в чем опасность?

–Евреев как вы знаете традиционно обвиняют во всех грехах. И сейчас наши местные патриоты всюду говорят о еврейском заговоре против русского народа. Основная их мотивация – в правительстве большевиков в Москве слишком много евреев. Троцкий, Свердлов, Рыков, Зиновьев, Радек. Но разве в армии большевиков воюют евреи? Разве это они добыли им столько побед?

–Это понятно каждому здравомыслящему человеку.

–Как жаль, поручик, что таких у нас мало! Но скажу вам одно – еврейский погром в Симферополе нам сейчас не нужен! Это не сплотит антибольшевистские силы но разобщит их.

–И что сделает Врангель? Разве здесь нет местного начальства? И градоначальник, и командующий корпусом, и контрразведка, и управление государственной стражи.

–Наше дело доложить, поручик. Местное начальство подчиняется приказам сверху. Возможно, что личный авторитет Врангеля повлияет на ситуацию.

–Когда мне выехать в Севастополь?

–Сегодня. Вам хватит времени на сборы?

–Вполне.

–Тогда идите и собирайтесь, поручик.

***

Пётр Лабунский добрался до Севастополя поездом. Поручику нашли место в штабном салон-вагоне генерала Барбовича. На станции его встретили по просьбе Васильева, и он быстро выполнил свою миссию.

Пётр Струве принял его и Лабунский увидел этого человека, про которого столько слышал. Пётр Богданович Струве – один из основателей легального марксизма и автор знаменитой книги «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». Струве был активным сторонником свержения царизма, но после 1918 года он переходит на монархические позиции.

–Прошу вас, господин Лабунский.

–Петр Богданович, для меня честь говорить с вами.

–Ну что вы, поручик. Кто я такой? Всего лишь веду борьбу за сохранение России. Но вы, офицеры действующей армии, делаете много больше меня. Итак?

Лабунский передал Струве отчет. Тот пробежал его глазами и спросил:

–Это серьезно?

–Погром может произойти, Петр Богданович. Призывы к этому звучат, а народу нужен козёл отпущения.

–Как все это несвоевременно! Нашли время для погромов! Нет ничего хуже обиженного попа. Этот священник испортит всю игру в Симферополе. Я сегодня же сообщу об этом главнокомандующему. Барон понимает важность единения всех антибольшевистских сил в минуту грозной опасности.

–Это понимал и генерал Деникин, Пётр Богданович. Но что он мог сделать? Я лично был свидетелем многих бесчинств против еврейского населения, когда воевал в Дроздовской дивизии.

–Вы правы, поручик! Сто раз правы! Вы сразу возвращаетесь обратно в Симферополь?

–Нет. Я получил недельный отпуск.

–Вот как? Тогда желаю вам приятного отдыха, поручик…

***

Лабунский нашел Софию Николаевну фон Виллов в госпитальном саду. Выглядела она хорошо, даже не смотря на коротко стриженные волосы.

–София Николаевна.

Она резко обернулась на его голос.

–Пётр?

–Рад вас видеть в добром здравии.

–Это ты, Пётр? Здесь? Откуда?

Она бросилась ему на шею. Лабунский не ждал такого проявления чувств.

–Я думала, что тебя нет в живых.

Они сели на скамейку.

–С чего ты так думала?

–Сведения о Дроздовской дивизии самые неутешительные. Дрозды потеряли больше половины своего состава. Впрочем, разве только Дрозды? И Марковцы и Алексеевцы. Наши потери просто огромны.

–Как ты здесь?

–Я почти здорова, Пётр. А ты? Где ты сейчас?

–Где я только не был. Но сколько же мы не виделись?

–Долго, Пётр. Слишком долго. Наверное, с тех самых пор как я попалась красному разъезду. Но меня тогда практически спасла Анна Губельман.

–Спасла?

–Если бы не она, меня расстреляли бы. И это еще не самое плохое, что могло со мной тогда случиться. И благодаря Анне я оказалась на свободе. Правда не выполнила её наказа.

–А что за наказ?

–Бежать из России.

–Хорошее предложение, София. И ты зря им не воспользовалась.

–Я снова пошла в армию, Пётр. Думала найти тебя. А где ты был все это время? Ты так и не сказал.

–Сначала в Воронеже при полковнике Кальве в качестве младшего адъютанта. Затем при штабе тыла генерала Деева. Затем на станции Чалтырь я узнал, что ты недалеко в расположении Марковской дивизии.

–Я пробыла там совсем недолго, Петр.

–Я сразу добился перевода в 3-й пехотный генерала Дроздовского полк полковника Манштейна.

–И тебя перевели?

–Легко. Из штаба тыла на передовую. Никаких проблем с этим нет. Но там я пробыл совсем недолго. Приписали к отделению контрразведки.

–Вот как? – удивилась баронесса.

–Мой старый знакомый капитан Васильев снарядил меня для выполнения специального задания.

–В тылу?

–У красных. Был в городе Н. В расположении конной бригады товарища Хотиненко.

–Так это казаки его бригады тогда захватили меня в плен.

–А я там выполнял задание Васильева.

–И что ты делал?

–Этого я не могу сказать даже тебе, София.

–А здесь в Севастополе, ты как оказался?

–Специально прибыл к тебе. Капитан Васильев разузнал, где ты и дал мне возможность с тобой увидеться.

–Правда?

–Но я же здесь.

–И у нас есть время побыть вместе, Пётр?

–Да. Есть несколько дней.

–Но у тебя же есть еще задание, кроме того, чтобы повидать меня?

–Есть.

–И что это? Тоже секрет?

–Нет. Передать сведения генералу Врангелю о готовящемся погроме в Симферополе.

–Но до Врангеля добраться нелегко.

–Я и не рассчитывал, что меня допустят перед очи главнокомандующего. Я встречался здесь с господином Струве, министром нынешнего правительства Юга.

–И что?

–Я уже выполнил свое задание и передал ему рапорт полковника Вольского. Теперь я свободен.

–У тебя отпуск?

–Капитан Васильев дал мне семь дней!

–Правда?

–Да.

–Целых семь дней? Но это целая вечность!

–И я хочу забрать тебя отсюда. Я снял небольшой домик на берегу моря. Там мы будем вдвоем.

–И ты был уверен, что я соглашусь? – вдруг спросила она.

–Нет. Но я надеялся на это.

–Домик на берегу! Это просто места! Там нет войны!

–Тогда я заберу тебя туда.

–И нас никто беспокоить не будет?

–Нет. Это я могу тебе обещать, София. Всего несколько дней, но эти дни будут нашими.

–В последний раз мы были на даче в Крыму всей семьей летом 1913 года. После торжеств по поводу 300-летия дома Романовых отец отвез нас на отдых. Это ведь было совсем недавно, Петр. Подумай, прошло всего семь лет! Семь, а как изменился мир вокруг нас. Могли ли мы с сестрой подумать в 1913 году, что скоро случится вот это, и Россия перевернется верх дном!

–Мы вернёмся с тобой в те времена, София. Забудем о войне на несколько дней. Кто знает, будет ли у нас еще такой шанс побыть вместе на этой благословенной земле вдали от войны?

–Согласна! Пусть война немного подождет…

Крым. Севастополь.

Апрель, 1920 год.

Лабунский и София фон Виллов провели вдвоем в уединенном домике на берегу три дня. Никто не знал где они. Ни сам Лабунский, ни София, не сообщили, где они поселились. Они совсем не интересовались тем, что происходило за стенами домика в большом мире, хваченном безумием гражданской войны. Они не получали газет и говорили только друг с другом. В этих разговорах они договорились не касаться темы войны.

Но позволить себе надолго устраниться от действительности они не могли. Утром четвертого дня София проснулась первой. Она вышла из дома и спустилась к морю.

На берегу она увидела двоих людей.

«А это еще кто? Пётр сказал, что здесь никого не бывает. Словно сама война не желает нас отпускать из своей пасти. И вот прислала сюда этих людей. Что им нужно в таком месте?»