– Но его никто и не задерживал. Старший адъютант генерала принял пакет и расписался в получении. Курьер сослался на занятость и сразу отбыл.

– А старший адъютант генерала не обратил внимания на сургуч?

– Нет! Он просто принял пакет и все. Только сам генерал, распечатав пакет, понял, что в нем. Генерал приказал мне доставить это вам, господин полковник. Вы военный губернатор и градоначальник. Красные дали нам пощечину.

– Я разберусь, капитан! У вас все? Или есть еще что-то?

– Никак нет, господин полковник!

– Честь имею, капитан!

– Честь имею, господин полковник!

Когда Вадзинский покинул кабинет, Кальве спросил у Лабунского:

– Что я вам говорил? К концу месяца Будённый будет в Воронеже! Пожалуй, мой рапорт об отставке может немного подождать…

Воронеж.

Конспиративная квартира.

Анна Губельман была вынуждена покинуть комфортную квартиру Лабунского и перебраться на конспиративную законсервированную квартиру резидента ЧК. Квартира была плохая, в полуподвальном помещении, которое не отапливалось (дров ныне было не достать).

Резидент явился домой к вечеру и сообщил Анне:

– Белые тайно эвакуируют свой штаб.

– Канцелярию военного губернатора? – спросила она.

– Да. Все бумаги уже погрузили в машину. Лично видел.

– Канонада звучит постоянно как музыка. Это бьют наши пушки. Конная бригада Хотиненко скоро будет здесь! Но мне нужен предатель! Мы должны выяснить кто это. Что вам удалось узнать?

– Я выяснил, что донос на поручика Лабунского подал старший адъютант градоначальника капитан Рихман.

– Откуда Рихману стало известно обо мне? – спросила Анна.

– Пока не знаю. Этот капитан мало интересуется делами. Постоянно пропадал на приемах и балах, которые закатывал здесь Шкуро. Много интересуется женщинами легкого поведения.

– Но он смог узнать обо мне. Он знал, что я живу у поручика Лабунского. А мы с ним этого не афишировали!

– Он мог следить за Лабунским и видеть вас.

– Но меня все принимали за проститутку. С чего ему интересоваться проституткой, если он и сам посещает женщин? Нет! Здесь дело более серьезное! Он знал, что я агент ЧК. И мне нужно знать, откуда у него информация.

– Я постараюсь узнать.

– Не нужно стараться. Нужно захватить Рихмана живым. И когда придут наши, мы поговорим с ним в одном из подвалов ЧК. Он обязательно раскроет карты.

– Похитить, адъютанта военного губернатора?

– Разве это так сложно?

– Но его станут искать. А наши еще не завтра войдут в город. Зачем так рисковать? Вас могут схватить люди из полиции! А они передадут вас контрразведке. Зачем так рисковать из-за какого-то адъютанта? Этот Рихман простая пустышка. Наверняка донос он состряпал сам, желая просто очернить поручика. Известно, что между ними произошла ссора. Вот и пустил Рихман клевету на Лабунского.

– Возможно, ДА, но возможно и НЕТ. А если среди нас есть враг, то я хочу знать кто он.

– В подпольном комитете больше 20 человек. И все они делают свою работу хорошо. Листовки ежедневно появляются на улицах.

– Листовки это хорошо. Но нам нужно больше!

– Больше? А агитация среди пленных красноармейцев? А сбор разведывательной информации о белых частях? А хорошо подготовленная агитация среди казаков Шкуро? Скоро его казачки не пожелают сражаться за белую Россию. Подполье делает лишком много! И рисковать нашими людьми я не хочу.

– Я не стану вмешиваться в ваши дела! Выполю задание и покину Воронеж.

– Долго намерены здесь оставаться?

– Мне нужна встреча с агентом.

– С тем самым, что работает среди белых?

– Да.

– И он придет сюда? – спросил резидент.

– Не стоит вмешиваться в такие дела. Никто из подполья этой информации знать не должен.

– Понимаю, но я не из праздного любопытства спросил. Как бы кто из наших его ненароком не пристрелил…

***

Анна Губельман дождалась агента ЧК, ради которого она и находилась в Воронеже. Только она среди здешнего подполья знала его в лицо. Этот агент служил среди белых и давал ценную информацию. И вот сейчас они должны были говорить лично без посредников.

– Наконец-то! Я уже думала, что встреча не состоится.

– Я не мог выбраться раньше.

– Надоело заниматься ерундой и мелочами. Сам понимаешь листовки и агитация дело не моего уровня. С этим могли справиться местные товарищи. Я здесь только ради тебя.

– Тебе грозила опасность, Анна?

– Меня едва не сцапала контрразведка Шкуро.

– Как же так? – удивился он. – Как они могли выйти на тебя?

– Случайно.

– В нашем деле не бывает случайностей, Анна.

– Бывают. Донос написан не на меня. А на поручика Лабунского, в квартире которого я пряталась.

– И в чем обвинили Лабунского?

– В том, что он прячет агента ВЧК.

Мужчина был недоволен:

– А как они узнали кто ты?

– В подполье может быть утечка. Наших дел они не знают. На меня вышли случайно. И я сменила квартиру. Вот и все.

– А Лабунский?

– Он вывернулся. Его вытащил его начальник полковник Кальве. Это он предупредил меня, и я убралась вовремя из его квартиры.

– Но он не знает? Лабунский не в курсе наших дел?

– Конечно, нет. Он знает, что я агент ЧК. Но это он знал и в Ростове 1918-го года.

– Мне это совсем не нравится, Анна. Я не люблю такие случайности. А если это работает контрразведка Добровольческого корпуса?

– Нет. Они не стали бы действовать так топорно. Если бы я была на крючке, кто стал бы писать донос на Лабунского? Сам подумай!

– Ты права. Но времени у нас мало. Я прибыл всего на несколько часов. Мое исчезновение там могут заметить.

– Ты прибыл в Воронеж по своим документам?

– Нет. Рисковать я не стал. Приехал как офицер связи. Они постоянно курсируют здесь и вызывают меньше всего подозрений. Моим положением среди белых я рисковать не могу.

– Что ты привез?

– Важная информация. Генерал Деев начальник штаба тыла Добровольческой армии.

– И что?

– Его сын поручик Деев пребывает в Калужской тюрьме ЧК. Тамошние чекисты еще не знают, кто попал к ним в руки. Тебе нужно срочно вытащить его оттуда.

– Он под своей фамилией?

– Нет. И его нынешней фамилии я не знаю. Информация пришла по линии нашей контрразведки и в мои руки попала случайно.

– Белые хотят его вытащить?

– Да. Потому тебе придется их опередить. Но сделать это стоит так, чтобы даже он сам не знал, что его выпустили агенты ЧК. И наши Калужские товарищи не должны ничего знать.

– Предполагаешь утечку информации?

– Сведений о белых агентах в Калуге среди людей из ЧК у меня нет. Но рисковать мы не станем.

– И как ты предлагаешь его вытаскивать?

– Ты сама его вытащишь. Сделаешь вид, что поверила его легенде и пусть он запишется военспецом в Красную армию.

– Но для этого мне нужно иметь полномочия в Калуге.

– Разве это сложно сделать, Анна?

– Но мне придется покинуть линию фронта в такое время, когда я здесь нужна. Может доверить это агенту среднего звена?

– Нет! – решительно возразил мужчина. – Молодого Деева стоит вытащить тебе самой. Придумай какую-нибудь причину для командировки в Калугу.

– Хорошо. Я все сделаю сама. Но что потом?

– Деева стоит поместить в такую часть, чтобы он не имел возможности сбежать к белым. Лучше всего его оформить в какой-нибудь тыловой отдел.

– Главное чтобы наши не расстреляли его до моего приезда.

– Потому тебе стоит спешить.

– А когда мы его задействуем?

– Думаю, что он пригодится нам только в будущем году…

Глава 2
Капитан Штерн: бои за город Дмитров

Мчались годы в простреленных верстах

По друзьям, не вернувшимся в ряд,

Что застыли в серебряных росах

За Отечество и за царя.

Штаб Самурского пехотного полка.

22-26 октября, 1919 год.

Капитан Штерн снова назначен командиром батальона в Самурском пехотном полку дивизии имени генерала Дроздовского.

Полк этот стал одним из элитных подразделений Добровольческой армии и получил название в честь 83-го пехотного Самурского полка Русской императорской армии. Дело в том, что в августе 1918-го года в состав 1-го солдатского полка, составленного из пленных красноармейцев, был введен батальон в 200 штыков, многие из которых ранее служили в Самурском полку и сохранили его боевое знамя. Сам Дроздовский настоял на присвоении полку имени – Самурского.

Полк отлично сражался в рядах 1-ой и 3-ей пехотных дивизий, участвовал в боях на Кубани и в Ставрополье. В сентябре взял город Суджу.

Ныне командиром полка стал подполковник Нелидов.

Он встретил Штерна с радостью. Дельных офицеров с опытом не хватало.

– Много наслышан о вас, капитан! Вы отлично командовали батальоном. И ваша должность ныне вакантна!

– Рад заступить на прежнюю должность, господин подполковник!

– Вы привели пополнение?

– Двести бойцов. Они выстроены перед штабом!

– Давайте посмотрим.

Подполковник вышел к солдатам.

Перед ним ровными шеренгами стояли бойцы в шинелях. На фуражках и шапках были кокарды и у каждого на рукаве треугольник – русский триколор. Это все что выдавало в них бойцов Добровольческой армии. Погон у многих не было.

– Смирно! – подал команду Штерн.

– Здорово, молодцы! – приветствовал пополнение подполковник.

– Здравия желаем, господин подполковник! – хором ответили солдаты.

– Поздравляю вас с прибытием в славный Самурский полк дивизии генерала Дроздовского! Вам выпала честь служить в полку, который покрыл себя славой на этой войне! И скоро наш полк пройдет под стенами Древнего Кремля!

Последнее заявление не вызвало былого энтузиазма. В скорый поход на Москву мало кто верил.

Нелидов отдал приказ накормить солдат. Затем они со Штерном вернулись в задние штаба полка.

– Что за внешний вид у ваших солдат, капитан? Многие без погон. А офицеры?

– Их даже переодеть не смогли, господин подполковник, – ответил Штерн. – На наших складах для Самурского полка ничего нет. Но разве дело в погонах? У нас по пятьдесят патронов на брата, господин подполковник. Гранат нет. Пулеметов два, но патронов и лент нет.

– Это пленные красноармейцы?

– Так точно, господин подполковник. Они сами сдались под Курском и их отправили на фильтрацию. И вот поставили в строй.

– Как настроение солдат?

– Какое настроение, подполковник? – Штерн стал фамильярным. – Они сдались, ибо не хотели умирать за красных. Но я не думаю, что они горят желанием умереть за белых!

– И как воевать, капитан? – Нелидов не обратил внимания на тон. – У меня половину офицеров перебило. Офицерская рота ныне всего 24 человека. Они первыми идут в атаку и показывают другим примеры мужества и полного презрения к смерти! Но их убивают! Командиров рот нет. Вернее есть мальчишки без боевого опыта.

– А что в моем батальоне?

– У вас в батальоне всего 145 человек. Но с вашим пополнением 345 бойцов. А это уже что-то.

– Боеприпасы?

– Я прикажу выдать вашим бойцам еще по сотне патронов.

– Вы шутите?

– Какие шутки, капитан? Патронов нет! Для моих пушек по два ящика снарядов! Гранат двести штук на весь полк.

Штерн был поражен услышанным.

– Но у нас важный участок обороны, подполковник! Как же нам сдерживать красных без боеприпасов?

– А как мы это делаем, капитан? Штыковые атаки!

– Но какие будут потери!

– В вашем батальоне нет ни одного фронтового офицера с германской войны, капитан. Вы единственный.

– На германской войне так не воевали, подполковник. Много было тогда неразберихи и воровства тыловиков. Но то, что происходит теперь…

– Так не только у нас, но во всей армии, капитан. Ваш штаб в селе Бычки. Там ныне временно командует поручик Рончевский, командир первой роты.