– Не сомневаюсь в этом, Михаил Антонович. Но не стоит вам быть в первой линии атаки. Вы мне нужны живым.

– А этот как бог решит, Михаил Гордеевич. Разрешите выполнять приказ и отбыть к полку?

– Выполняйте, полковник. И да поможет вам бог!

Дроздовский повернулся к Петрову:

– Он присоединился к нам во время Румынского похода с флотским экипажем. Настоящий русский офицер. Как Войналович и как Марков. Скольких еще мы потеряем до конца этой воны?

– Лишь бы эти жертвы не были напрасны, Михаил Гордеевич.

***

Жебрак-Русанович продолжил атаку и повел в бой два батальона офицерского полка. Поначалу они заняли передовые линии обороны Жлобы, но затем попали под сильный пулемётный огонь. Передние цепи офицеров залегли и открыли огонь из винтовок.

Жебрак выдвинулся вперед в сопровождении командира 1-го батальона и адъютанта.

– Господа! Поднимайтесь! Две сотни метров осталось, и мы опрокинем их!

Пулей убило адъютанта. Он упал у ног полковника.

– Господин полковник! – сказал командир батальона. – Вам лучше уйти отсюда!

– Оставьте, капитан! Нам нужно опрокинуть красных и поддержать честь офицерского полка! Мы не хуже марковцев, а они пулям большевиков не кланяются!

Полковник пошел вперед. Офицеры стали подниматься и не отставали от командира. Взрывом гранаты опрокинуло один пулемет красных. Батальоны преодолели еще одну линию, потеряв больше ста человек…

***

Полковник Петров опустил бинокль.

– Слишком большие потери, Михаил Гордеевич. Как бы эта победа не стала Пирровой⁷. Красные хорошо подготовились. И командует ими человек имеющий представление о войне.

– Это комбриг Жлоба. Дисциплина в его бригаде железная. Умеет держать в руках подчинённых. А что до Пирровой победы, то в этой войне таких не будет. Слишком много придется платить, полковник. И платить кровью наших людей.

– Смотрите, Михаил Гордеевич! Жлоба прислал конный отряд! Они разворачиваются для атаки.

– Жебрак опытный офицер! Опасности нет! – сказал Дроздовский…

***

Линии белой пехоты шли вперед под огнем.

– Еще одно усилие, господа! – кричал Жебрак-Русанович. – Они отходят! Отходят!

Вдали показался эскадрон красной кавалерии, и атаку пришлось прекратить.

– Господин полковник! Кавалерия!

– Вижу. Первый батальон в каре!

В этот момент ударили пушки красного бронепоезда. Но находился он достаточно далеко и потому вреда орудийные залпы принесли мало.

***

Третий батальон, куда входила теперь рота штабс-капитана Штерна, оставался в резерве. Командир батальона полковник Витковский наблюдал за сражением.

– Здесь командир гаубичной батареи? – спросил он.

– Здесь, господин полковник. Капитан Соловьев.

– Вы видите, что происходит, капитан! Жебрак несет большие потери. Наступление скоро захлебнется. У него не станется людей!

– У меня приказ командира дивизии огня не открывать до особого распоряжения.

– Я отдаю вам это распоряжение, капитан. Полковник Жебрак сам отбивает кавалерию. Но слева поднялись цепи красной пехоты. Картечью по товарищам!

– Можно повредить нашим, господин полковник, – возразил Соловьев.

– Если не окажем поддержки огнем, то там и так мало кто останется! Исполняйте приказ!

– Есть, господин полковник!

Соловьев отправился к своей батарее…

***

Штабс-капитан Штерн передал бинокль корнету Лабунскому:

– Посмотрите, что там происходит, корнет.

Лабунский всматривался, но понять что-либо было трудно.

– Наши идут вперед. Хотя потери огромные. Сколько уже пало! Все поле завалено трупами.

– Видите полковника?

– Нет. Но красные напирают. Думаю, что нам пора вступить в бой.

– Нет приказа, корнет. Батальон в резерве до особого распоряжения.

– Смотрите, штабс-капитан! Красные цепи пошли в атаку! Ударят нам во фланг.

Но огонь артиллерии Соловьева помешал этому…

***

Капитан Соловьев отдал приказ:

–Прямой наводкой! Огонь туда, где гуще цепи красной пехоты! Первое! Огонь!

Первое орудие окуталось дымом.

– Второе! Огонь! Третье! Огонь! Десять снарядов! Беглый огонь!

Вдали видны вихри от взрывов. В небо поднимаются громадные столбы земли, камни и доски. Слышен адский грохот. Красный полк, посланный Жлобой в контратаку, стал отходить, неся громадные потери…

***

Лабунский сказал Штерну:

– Они отходят, штабс-капитан!

– И наши тоже! Жебрак отводит первый батальон! Хотя они уже вошли в село! Закрепились в окраинных домах! Слышите треск пулеметов? Это наши.

Но Штерн ошибался. Приказ об отходе отдал совсем не полковник Жебрак-Русанович. Сам командир полка уже был к тому времени убит.

Дроздовский с начальником своего штаба прибыл на позиции 3-го батальона.

– Господа! Командир дивизии! Смирно! – подал команду Витковский.

– Оставьте, полковник.

– Вольно!

– Ваш батальон застоялся? – спросил Дроздовский.

– Так точно, господин полковник! – ответил Витковский. – Мы готовы выступить!

–У вас будет эта возможность, но не как у командира батальона.

–Я вас не понял, Михаил Гордеевич.

–Вы отныне командир 1-го офицерского полка 3-й дивизии.

–Я? Но полковник Жебрак…

– Полковник Жебрак убит. Отныне вы командир офицерского пехотного полка! Сегодня полк проявил чудеса храбрости, но потери понес большие. Вам нужно закрепить успех и сделать все, чтобы пролитая кровь не была напрасной! Белая Глина должна перейти к нам!

– Я сделаю все, господин полковник! – ответил Витковский.

– Ваша задача войти в Белую Глину и закрепиться на окраинах. Это село слишком большое. По размерам это уездный город, а не село. С левого фланга наступают корниловцы. Ударный полк под командованием полковника Кутепова. Сейчас они отвлекают на себя большие силы красных и истекают кровью. Берите ваш батальон и в бой. Там соберите в единый кулак все силы нашего офицерского полка и покажите корниловцам, что дроздовцы не уступают им в мужестве!

– Так точно, господин полковник!

Витковский оглянулся на штабс-капитана Штерна.

– Ведите юнкеров, штабс-капитан! В первую линию!

– Так точно, господин полковник!

***

Батарея капитана Соловьев успешно выполнила свою задачу. Поддержала наступление дроздовцев и дала время потрепанным отрядам первой линии перегруппироваться.

***

Штабс-капитан Штерн обратился к своим солдатам:

–Господа! Пришел наш черед вступить в бой! Вы видели, как сражаются ваши товарищи! Я верю, что вы не посрамите чести офицерского полка. Помните, что мы из дивизии Дроздовского!

Штабс-капитан выдернул саблю и пошел вперед. За ним двинулась 4-я рота. Корнет Лабунский был рядом с командиром. Он искоса поглядывал на вчерашних студентов, что были в его взводе. Их поведение было безупречным, хотя эти мальчишки шли в свой первый бой…

***

Вечером 6 июля Белая Глина была взята. Группировка красных разгромлена, хотя часть сумела уйти в сторону Тихорецкой. Но успех был все равно оглушительный. В плен взято больше 5 тысяч человек.

Штабс-капитан Штерн с Лабунским отбили у красных дома, которые днем несколько раз переходили из рук в руки. В первый раз их захватили офицеры корниловского ударного пока. Там они закрепились еще днем, но были оттеснены отрядом красных из железного отряда Жлобы. Вечером эти дома снова отбила рота Штерна. Юнкера показали себя отлично и не отступили ни на шаг.

В доме их ждало неприятное зрелище – изувеченные тела раненых офицеров корниловцев, которых оставили в доме при отступлении. Лабунского поразило это. Пленных не просто умертвили, но над ними издевались, желая продлить их мучения.

–В этом доме, как мне сказали, корниловцы оставили раненых, – сказал Штерн. – Около 20 человек.

– Все они перед нами, – сказал Лабунский. – Такого я не видел даже на германской войне. Посмотрите на их лица? Какие-то жуткие маски! Кто мог сотворить такое?

– Очевидно, красные любят доставлять мучения врагам, – строго сказал Штерн.

– Красные? Но ведь это русские люди, господин штабс-капитан. Мы еще год назад вместе воевали с немцами. А ныне русские вот так убивают русских?

Одного из юнкеров стошнило.

– Нужно найти того кто это сделал, – сказал Штерн.

– Где мы их найдем?

– У нас много пленных, корнет. Нужно выяснить кто из них кто. Этим я займусь лично!

***

Белые в Белой Глине.

Вечер

6 июля, 1918 год.

Штерн приказал привести к себе захваченного красного командира роты. Это был местный житель, из офицеров казачьего полка.

– Вы командир роты? – спросил штабс-капитан.

– Да. Мобилизован неделю назад по приказу комдива Жлобы. Поставлен командовать ротой, ибо имею боевой опыт. Но я служил у красных по принуждению, господин штабс-капитан. Я не идейный большевик.

– А такие среди вас есть?

– Есть и немало. В моей роте я могу назвать человек двадцать. Ныне они здесь. Все сдались.

– И вы готовы их выдать?

– А чего с красными церемониться? Уничтожать надо этих гнид. Они-то наших здесь не жалели.

– И вы сами готовы это делать?

– Готов. И людей найду, которые охотно стрельнут коммунистов и жидов-христопродавцев.

– Ваша фамилия?

– Подъесаул Вавилов, ваше благородите!

– А вы знаете, кто убил раненных офицеров Корниловского полка, подъесаул?

– Это не мои, ваше благородие. В доме, где были раненые особый отряд стоял.

– Особый отряд?

–Каратели Жлобы, будь они неладны. Китайцы составляли большую часть этого отряда.

–Китайцы? В последнее время я стал часто слышать о китайцах.

–Дак среди красных их полно, господин штабс-капитан, – сказал Вавилов. – Жлоба он слишком резок, чуть что не по нему сразу к стенке. Так вот они и выполняли эти приказы. И среди них есть такой китаец по имени не то Хань, не то Жень. Сволочь такая, что его и повесить не жаль. Сам бы ему веревку на шею накинул.

– Они среди пленных?

– Вроде да. Но взяли их не ваши солдаты, господин штабс-капитан.

– Участок соседней роты? Я попрошу передать этих людей мне. Поможете их найти?

– Охотно, ваше благородие, – ответил подъесаул…

***

Штерн позвал Лабунского:

– Корнет! Вот подъесаул взялся указать нам на людей, который сотворили это зверство с нашими офицерами. Пять ваших юнкеров и вы сами со мной.

– Есть, господин штабс-капитан!

Лабунский отобрал пять человек.

Китайца нашли первым. Это был щуплый и низкорослый молодой человек в офицерском френче. Он постоянно улыбался и что-то полопал на плохом русском языке.

– Он, господин штабс-капитан! – сказал подъесаул. – Он! Рожа азиатская! Такие пытки придумывал, что нам и во сне привидится.

– Взять его! – приказал Штерн. – Корнет! Доставьте его в расположение нашей роты. И держать под особым караулом в том самом доме с трупами!

Ротмистр, командир 3-й роты спросил Штерна, что происходит.

– Я веду разбирательство по делу о зверском убийстве раненых офицеров Корниловского ударного полка, ротмистр. Оказалось, что убийцы среди вот этих пленных.

– Убийство? Я ничего не слышал, штабс-капитан.

– Это нужно видеть, ротмистр. Хотите посмотреть на тела наших 20 офицеров, которых зверски умертвили в одном из домов? Я проведу для вас экскурсию.

– Нет нужно, штабс-капитан. Я сегодня достаточно видел трупов. Я не стану вам мешать. Но почему вы вцепились в бедного азиата?

– Это не простой азиат, ваше благородие, – сказал подъесаул, – это палач особого отряда комбрига Жлобы. Такие пытки мастер придумывать. Жлоба его за то ценил.

– Этот? – удивился ротмистр, смотря на кланяющегося китайца.

– Он самый. Ваше благородие!