Дрозды: Лейб-гвардии поручик (страница 24)
Отделение контрразведки в станице Тимашевская.
10 августа, 1918 год.
Офицер контрразведки армии ротмистр Ларионов после допроса штабс-капитана Штерна вызвал к себе Петра Лабунского.
–Прошу вас, корнет. Садитесь. Я ротмистр Ларионов. Из контрразведки армии.
–Корнет Лабунский.
–Я совсем недавно говорил с вашим товарищем, штабс-капитаном Штерном. И сейчас хочу говорить с вами.
–Штабс-капитан мой командир. И что я могу добавить к его словам?
–Штерн сказал, что у вас было задание от вашей дивизионной контрразведки. Это так?
–Так точно, господин ротмистр.
–Но я, и контрразведка армии, ничего не знаем о вашей миссии в Екатеринодаре, корнет.
–Этот вопрос стоит задать офицеру контрразведки дивизии поручику Васильеву. Это он привлек нас к выполнению здания в Екатеринодаре. Меня и штабс-капитана Штерна.
–Но вы понимаете, что я не могу допросить поручика Васильева, ибо его нет в расположении наших войск.
–Вы можете спросить начальника контрразведки 3-й дивизии подполковника Вольского.
–Сейчас это сделать трудно, ибо идет наступление. Штабы перемещаются. Нет никакой возможности удостовериться в правдивости ваших слов. А вот вопросов к вам много, корнет. Господин Штерн заявил, что вы почти сразу по прибытии в Екатеринодар были арестованы. Это так?
–Да.
–Вас арестовало ЧК?
–Да.
–И после этого вы поступили в одну из красных частей добровольцами.
–Да, но с намерением перейти к нашим. При первой же возможности.
–Это же говорит мне и Штерн. Но весьма странен тот факт, что вас отпустили из ЧК. Насколько мне известно, они многих расстреливают, только за то, что они дворянского происхождения или имеют офицерские погоны. А вот вас взяли и отпустили даже после того как арестовали. И не просто арестовали по подозрению. Но арестовали как шпионов. Что вы на это скажете, корнет?
–Нам просто повезло, господин ротмистр.
–И это все?
–А что еще? Что я могу сказать? Я рассказал вам все, что знал. Я ничего не скрывал.
–Это по вашим словам, корнет. Но я контрразведчик. Мне мало слов.
–Чего же вы хотите? Отправьте нас на фронт. Меня и штабс-капитана. В первой лини мы попытаемся доказать нашу преданность делу.
–Сейчас я не могу этого сделать, господин Лабунский.
–Но что же делать? Ведь полевой тюрьмы у вас нет, как полевого госпиталя. Куда вы нас со Штерном? Разве что к стенке поставите.
–Ну, зачем же такие крайности, корнет. За вас поручились наши офицеры. Они вас знают. В частности баронесса фон Виллов. Разберемся…
Глава 10
Баронесса и корнет
Сентябрь, 1918 год
Окрестности города Екатеринодар.
Штаб дивизии Дроздовского.
7 сентября. 1918 год.
Войска Добровольческой армии заняли Екатеринодар. Дивизия Дроздовского еще даже не вошла в город в полном составе, как был получен приказ из ставки верховного.
Дроздовскому приказано сразу переходить на левый берег Кубани, наступать в направлении Армавира и взять его в самый короткий срок. Михаил Гордеевич собрал свой штаб по этому поводу.
Он понимал, что значит приказ ставки для его дивизии. Офицерские полки понесли тяжёлые потери. Люди не спали по нескольку суток.
Прибыли полковники Туркул и Витковский. Эти явились прямо с позиций своих частей. Присутствовали начальник штаба дивизии полковник Петров, начальник контрразведки дивизии подполковник Вольский, начальник артиллерии и начальник квартирмейстерской части. Прибыл командир бронедивизиона подполковник Нилов.
Дроздовский зачитал приказ генерала Романовского подписанный Деникиным.
–Итак, господа, – начал командир дивизии. – Части Добровольческой армии взяли Екатеринодар. Командующий Антон Иванович Деникин благодарит нашу дивизию за проявленное мужество. Офицерские полки показали себя как сплочённые и боеспособные части, готовые решать задачи любой сложности. Но нам отдали приказ немедленно сниматься и выступать на Армавир.
Офицеры с удивлением посмотрели на Дроздовского.
–Я хочу слышать ваше мнение по поводу этого приказа, господа. Прошу вас.
Начальник штаба дивизии полковник Петров взял слово первым и не скрывал своего раздражения:
–В дивизии громадные потери личного состава. Пехотный офицерский полк потерял только убитыми 35% своего состава. Много раненных. Но в полевых лазаретах не хватает самого необходимого. Дивизия обескровлена. Нуждается в пополнении. К тому же наш боезапас исчерпан. Часть наших госпиталей занята солдатами и офицерами других частей Добровольческой армии. Наши раненные из-за этого не получают должного ухода. Хотя мы единственная дивизия в армии, что создала полноценную медицинскую службу. Наша гаубичная батарея передана временно в состав 1-й дивизии. Наши бронеавтомобили в составе 2-й дивизии.
Нилов сказал, что скоро бронеавтомобили будут в распоряжении Дроздовцев. Свою задачу на участке 2-й дивизии они выполнили.
Полковник Витковский подержал начальника штаба:
–Полностью согласен, господа, с полковником Петровым. Мне был так необходим наш бронедивизион! Я потребовал его вернуть на наши позиции, но мне ответили отказом. Генерал Романовский считает, что броневики подполковника Нилова были нужнее на ином участке фронта. Но из-за этого мой первый батальон понес потери до 50 процентов личного состава! Общие же потери полка, как верно сказал полковник Петров, доходят до 35 процентов! Наша госпитальная команда была переведена в подчинение Ударного Корниловского полка, вследствие чего наши раненые не получили помощи и многие умрут из-за этого! А сейчас нам приказано перейти реку Кубань! Но это смерть для всей дивизии!
–Генерал Романовский желает уничтожить дивизию, – высказался подполковник Вольский. – Нам не следует выполнять приказ ставки! Мы можем не подчиняться в этом случае. Хватит того, что они на костях наших людей вошли в Екатеринодар!
–Поддерживаю, – сказал полковник Петров.
–Поддерживаю! – сказал полковник Туркул.
–Я полностью разделяю ваше мнение, господа, – сказал Дроздовский. – наши люди нуждаются в отдыхе. Полки необходимо пополнить добровольцами.
Все приглашённые поддержали это решение. В штаб армии была отправлена докладная записка с перечислением причин отказа выдвинуться на новые позиции.
Но уже на следующий день пришел еще один приказ Деникина с требованием выполнить приказ и двинуться к Армавиру. Сам Михаил Гордеевич отправился в ставку для встречи с главнокомандующим…
***
Подполковник Вольский, провожая Дроздовского, сказал:
–Генерал Романовский бедствие для нас, господин полковник.
–Я буду говорить с командующим. Деникин поймет.
–Деникин весьма ценит Романовского, Михаил Гордеевич. Он станет на его сторону.
–Антон Иванович боевой генерал.
–Возможно, что нам стоит самим предпринять меры против Романовского?
–Вы о чем, подполковник?
–О мерах по спасению нашей дивизии, господин полковник…
***
Екатеринодар.
Ставка главнокомандующего Добровольческой армией.
8 сентября. 1918 год.
Начальник штаба Добровольческой армии генерал Романовский был у Деникина и убеждал его не доверять Дроздовскому.
–Мы столько сил потратили на восстановление дисциплины в армии, ваше превосходительство. И вот находится этакий атаман, который считает, что ему все дозволено. Он может принять решение не выполнять приказ главнокомандующего.
–Дроздовский уже едет сюда. Он сам все объяснит.
–Чего ждать от монархиста, ваше превосходительство.
–Вам не стоит затрагивать этой темы – политических убеждений Дроздовского.
При разговоре приуставал и генерал Алексеев, который хоть и подчинялся Деникину, но формально, по своему чину был здесь старшим офицером.
–Я должен вам сказать, господа, что полковник Дроздовский талантливый офицер. Именно такой и должен стоять во главе дивизии. Он пользуется авторитетом у подчиненных, ибо они сами изъявили желание служить под его началом. И не стоит вам слишком строго судить его. Разве это плохо, что Дроздовский переживает за своих людей?
–Идет война, генерал! И сейчас нам не до переживаний! – ответил Романовский. – Вот возьмем Москву, разгромим большевиков, спасем Россию, и тогда будем переживать! Большевики не считаются с потерями. Они стремятся к победе любой ценой. В этом нам стоит брать с них пример!
Адъютант командующего доложил о приезде полковника Дроздовского.
–Пригласите! – сказал Деникин.
Дроздовский вошёл и доложил командующему:
–Ваше превосходительство, командир 3-й дивизии полковник Дроздовский. Прибыл по вашему приказу!
–Прошу вас, Михаил Гордеевич. Прошу. Я думаю, что мы сможем выяснить все разногласия здесь и в дальнейшем избегать подобного.
–Я прислал докладную записку о состоянии моей дивизии после штурма Екатеринодара, ваше превосходительство. В 1-ом перхотном офицерском полку полковника Витковского потери составили 35 процентов личного состава.
–В Марковском полку потери еще больше, Михаил Гордеевич. Что делать. Это цена победы, – сказал Деникин.
Дроздовский продолжил:
–Перейти на левый берег Кубани сейчас – значит потерять до 75 процентов личного состава дивизии. У нас нет сведений о противнике! Мы не знаем точного местоположения его частей. И наступление на другой берег вслепую приведет к ужасным потерям.
–Михаил Гордеевич, – примирительно сказал Деникин. – Обстановка на фронте тяжёлая и то, что мы взяли город, пока не делает нас победителями.
–Это я хорошо понимаю, ваше превосходительство. Но переправляться на другой берег можно только после получения исчерпывающей информации о противнике. Мне же приказано осуществить лобовой удар на Армавир.
–Но сейчас у нас не времени воевать по правилам, полковник. Если мы ослабим натиск, то Таманская группировка красных лишит нас всех преимуществ, которые мы завоевали такой кровью. А Таманская группа уже идет на помощь Сорокину. Это еще 27 тысяч штыков и 3.5 тысячи сабель.
–Вы вчера сорвали наступление, полковник, – сказал Романовский. – А ныне, когда важен каждый час, это настоящее предательство!
–Господин генерал!
–Я называю вещи своими именами, полковник. Нравится вам это или нет. Мы выступили против большевиков и наша цель Москва! Но я не думаю, что мы дойдём до неё, если так станем воевать.
–Если уничтожать войска так, как приказали вы, то мы и до Орла не дойдем, генерал! – парировал Дроздовский.
Деникин понял, что разговор идет не так, как нужно и вмешался в спор:
–Господа! Я прошу вас! Нам нужно думать о победе, а не сориться друг с другом. Михаил Гордеевич! Я лично вас прошу, выполнить боевую задачу. Если кто и сможет это сделать в таких условиях, то это вы.
–Хорошо! Мои офицеры и солдаты выполнят приказ, ваше превосходительство! Разрешите идти?
–Идите, Михаил Гордеевич. Готовьте дивизию к переправе. Я поддержу вас в нужное время!
–Сейчас нужно оказать помощь моим раненным, ваше превосходительство. Я занял под госпиталь здание гимназии. Но тех врачей, что пришли в город не хватает.
–Я уже отдал распоряжение отправить к вам профессора Плоткина и трех его ассистентов. Все они военные хирурги, господин полковник. Ваши раненные в надежных руках!
–Благодарю вас, господин генерал!
***
Екатеринодар.
Тюрьма.
13 сентября, 1918 год.
Петр Лабунский и штабс-капитан Штерн все еще сидели под арестом, когда дивизия Дроздовского с боями заняла Армавир. Сейчас армейской контрразведке было не до разбирательства дела. Тем более что городская тюрьма после отступления красных опустела. По приказу генерала Деникина всех, кто там содержался по политическим мотивам, отпустили на свободу.