Дрозды: Лейб-гвардии поручик (страница 26)
–Но против большевиков поднялись части чехословацкого корпуса. Советскую власть свергли в Поволжье, на Урале, в Сибири. В Омске сформировано антибольшевистское Временное Сибирское правительство. У нас здесь многие уверены, что большевикам конец. Мы не одни! Казачий Дон с нами! Сибирь с нами!
–Дай бог победы Белому делу, баронесса. Но что зависит от меня? Я всего лишь корнет. На нынешней войне я рядовой Дроздовского офицерского пехотного полка.
–И я рядовой конного офицерского полка. Не могу ручаться за свой завтрашний день. Буду ли жива? Завра мне выступать с конным эскадроном на фронт. Там требуются свежие силы.
–Уже завтра?
–А послезавтра мы вступим в бой. Мы с вами, Пётр Владимирович, только пылинки на этой воне. Что изменится если завтра меня или вас не станет? Кто заметит это?
–Я был на германской войне, София Николаевна. Там я видел многое. В 17-ом году солдаты отказывались воевать с немцами и говорили, что не хотят воевать за царя. Им было плевать на Россию и на её имперские амбиции.
–Такие люди и украли у России победу в 1917 году. И они ввергли страну в войну еще боле страшную. Но мы снова с вами говорим не о том, Пётр. У нас есть час или два. Я пришла не для разговоров. Просто не знала, как вам сказать.
–Я тоже растерялся, Софья. Зачем нам эта дискуссия о судьбах страны?
–Ты ждал меня не для этого?
–Нет. Хотя я не верил, что нам позволят встретиться.
Она вдруг спросила прямо:
–Ты ведь не любишь меня, Петр?
–Я сижу в камере. В последние несколько месяцев я сидел в тюрьме Ростова при красных. Затем в тюрьме Екатеринодара при красных. Теперь сижу в той же тюрьме при белых. Думаю о разном, но главное, чего мне хочется. Это обладать женщиной. Такое простое желание. На германском фронте у меня никого не было.
–А с Губельман? – спросила она.
–Я не видел её на германской войне.
–Но ты видел её здесь.
–Ты знаешь?
–Мне сказали. Твой подполковник Вольский сказал, что между вами могут быть отношения личного свойства.
–Их не было, – сказал Лабунский.
–У меня еще вообще ничего не было ни с кем. И я подумала, стоит ли умирать, не познав это? Мне, очевидно, не суждено стать матерью и выполнить основное предназначение женщины. Я не смогу продлить род баронов фон Виллов. А поскольку я последняя в этом роду то он прервется. Мой отец говорил, как важно продлить род. Но теперь я не думаю, что сейчас в годы таких потрясений это важно.
–Сейчас важно только одно – ты и я в этой камере. Мы одни и нас никто не побеспокоит.
–Час у нас есть.
–Целый час! Иногда это вечность!
Глава 11
Заговор
Ноябрь, 1918 год
Неужели и мне в окровавленной мгле
Молча падать под ноги коня?
Неужели я больше не нужен земле,
Без которой не будет меня?
Фролов. К. «Гнедой!
***
Под Ставрополем.
Хроника событий.
Командующий Добровольческой армии генерал-лейтенант Деникин указал карандашом точку на карте. Это был город Ставрополь. Захватив его, Добровольческая армия открывала себе путь к Волге – к Астрахани и Царицыну!
–Вот, господа, – сказал он. – Наша ближайшая задача! Ставрополь! Если мы не возьмем его в ближайшее время, красные успеют переформировать свои войска. Наступать будем по линии железной дороги до станции Кавказская! Удар главными силами армии!
–Кто наносит основной удар, ваше превосходительство?
–Дивизии генерала Боровского и полковника Дроздовского. С запада им поможет конная дивизия барона Врангеля. И для усиления Врангеля Дроздовскому передать в его распоряжение два батальона 2-го пехотного Самурского полка.
–Но это ослабит дивизию Дроздовского. Ваше превосходительство.
–Дроздовскому стоит проявить себя после недавних неудач. Я даю ему такую возможность. И передайте полковнику Дроздовскому, что место командира дивизии не впереди атакующих цепей под пулемётным огнем! Я слышал, что в последнее время он себя совсем не бережет.
–Это так, ваше превосходительство. Но именно за это его и ценят в дивизии.
–И не только в дивизии, Антон Иванович, – сказал кубанский войсковой атаман. – Среди моих казаков он пользуется популярностью. Больше бы нам таких командиров.
Деникин еще раз посмотрел на карту.
Начальник штаба генерал Романовский понял его сомнения и сказал:
–Ситуация в Ставропольской губернии складывается для нас благоприятная. Местное крестьянство активно стало бороться с большевиками. Они возмущены большевистскими реквизициями продовольствия.
–Но среди наших частей многие, Иван Павлович, занимаются откровенным грабежом. Я издал уже несколько приказов по армии, запрещающие подобные действия. Но этот мой приказ постоянно нарушается. Не могу же я сам бегать за мародерами и стрелять их! Вот несколько дней назад мне доложили, что отряд полковника Шкуро показал себя в этом отношении не с лучшей стороны!
–Антон Иванович, – сказал генерал Эрдели, – рейды конного полка Шкуро в Ессентуках и Кисловодске много полезны для продвижения армии. Да Шкуро склонен к авантюризму, но его смелость и лихость уже не раз сослужили нам службу. Пока наказывать его за жесткость с мирным населением нецелесообразно. Сейчас его отряд сражается под Ставрополем.
–Господа! – Деникин обратился ко всем офицерам. – Мы сражаемся за восстановление порядка. Этим мы отличаемся от большевиков, которые этот порядок низвергли и погрузили Россию в пучину хаоса.
Но на этот раз Деникин не стал много говорить по поводу военных преступлений совершаемых Добровольческой армией. Для этого время еще будет. Сейчас нужно победить и взять Ставрополь…
***
Под Ставрополем объединились Таманская армия красных с остатками армии погибшего командарма Сорокина. Они встретили удар Добровольческой армии.
2-я и 3-я пехотные дивизии Добровольцев подошли к городу с северо-запада. С запада шла конная дивизия Врангеля. С юга на город наступали от Армавира по линии железной дороги 1-й кубанский корпус генерала Покровского и дивизия генерала Казановича. С севера путь прикрывала конная группа полковника Улагая…
***
23 октября 1918 года Таманская группа красных перешла в наступление на участке 3-й пехотной дивизии полковника Дроздовского. Неся большие потери, части дивизии вынуждены были отойти. В строю оставалось не больше 800 штыков. На помощь дроздам был переброшен Корниловский ударный полк: офицерская рота имени генерала Корнилова, три солдатских батальона, десять пулеметов и артиллерийская легкая батарея.
Корниловцы пошла в контратаку, и остановили наступление красных. Дроздовцы постарались использовать этот успех и снова занять утраченные позиции под Ставрополем. Но из-за больших потерь оттеснить красных не удалось.
Полковник Дроздовский сказал своему начальнику штаба полковнику Петрову:
–Героизм корниловцев обошелся им дорого. Почти 600 человек убитыми и ранеными. Но мы наших позиций не вернули.
–У нас нет резервов, Михаил Гордеевич. Наши солдаты и офицеры сражаются даже ранеными. Но силы убывают. Нужна свежая дивизия.
***
4 ноября группа генерала Боровского перешла в наступление с севера. Вторая кубанская дивизия шла с востока через станцию Надеждинская. Добровольцы потеснили красных, и подошли к Ставрополю.
Офицерский пехотный полк дивизии Дроздовского снова перешёл в наступление. Дрозды захватили часть предместья города и Ивановский монастырь. Но дальше пройти они не смогли.
–Господин полковник! – доложил командир полка Витковский. – Дальше нам не пройти. У красных там хорошая оборона. Атака первого батальона захлебнулась и наши отошли с потерями. Больше ста человек.
–Генерал Боровский переходит к обороне, – доложил Дроздовскому адъютант. – Только что передали по телеграфу, господин полковник.
–Красные также утомлены до предела!
–Господин полковник! Еще одно сообщение.
–Что там еще? – спросил Дроздовский.
–Тяжело ранен командир Самурского полка полковник Шабер. Убит командир Корниловского ударного батальона полковник Индейкин. Наши на этом участке отходят.
–Коня! – потребовал Дроздовский.
–Господин полковник! – предостерег его Петров. – Вам не стоит…
–Коня! – повторил приказ Дроздовский.
***
14-го ноября красные смогли прорвать оборону белых у Петровского. Положение спас конный отряд барона Врангеля. Его конница зашла в тыл противника и 15 ноября 1918 года белые захватили Ставрополь. В плену оказалось до 12 тысяч красноармейцев.
***
Дежурный офицер штаба доложил генералу Деникину:
–Ваше превосходительство, сообщение по железнодорожному телеграфу. Ранен полковник Дроздовский.
–Где это случилось?
–В бою у Ивановского монастыря. Дроздовский был на коне в первой линии.
–Ранен серьезно?
–Подробностей пока нет. Сказано что ранен в ногу. Михаила Гордеевича сняли с лошади и на руках вынесли из боя. В конном дивизионе его положили в тачанку и отправили в расположение полкового лазарета 2-го офицерского полка.
–Будем надеяться, что ранение не опасное. Кто вступил в командование 3-й дивизией?
–Полковник Витковский.
–Хороший выбор! Держите меня в курсе по поводу Дроздовского!
–Будет исполнено, ваш превосходительство.
–И еще одно, ротмистр. Если понадобится доставить Дроздовского в Екатеринодарский госпиталь, пусть возьмут поезд кубанского атамана. Там есть мягкий вагон. Передайте что это мой приказ!
–Будет исполнено, ваш превосходительство…
***
Екатеринодар
Контрразведка 3-й дивизии.
1 ноября, 1918 год.
Поручик Васильев, которого уже списали как погибшего, прибыл в Екатеринодар. Он был в одежде рабочего: в куртке, брюках, заправленных в солдатские сапоги, и кепке.
Первым делом он узнал место нахождения временного штаба 3-й дивизии. С этим вопросом он обратился к унтеру, который грыз семечки у здания вокзала.
–Ты чего это интерес имеешь к штабу? – унтер с подозрением осмотрел мастерового.
–Да с того, что вижу на твоей форме знак Дроздовский дивизии. А стало быть, ты знаешь, где штаб.
–Я-то знаю, а вот тебе оно для какой надобности?
–Имею интерес, – нагло сказал Васильев.
–А за такой интерес можно и с контрразведкой познакомиться.
–Я с ней уже давно знаком, солдатик. И ничего против продолжения знакомства не имею.
–Вот ты каков?
–Какой есть.
–Дак я проводить могу.
–Сделай милость, солдатик. Проводи.
–Но токмо не до двери контрразведки. Я постараюсь тебя внутрь провести. Ты же в гости пришел?
–Именно так.
–Так пошли.
И унтер-офицер (им оказался новый ординарец при штабе дивизии) быстро довел Васильева до нужного места.
–Вот мы и пришли, мил человек. Здесь она и находится. Контрразведка нашей дивизии. Пойдём до двери доведу.
–Дальше я сам дорогу найду, утер-офицер.
–Со мной оно надежнее будет. Там у двери на часах мой знакомец стоит.
У отделения контрразведки часовой сразу узнал Васильева.
–Господин поручик? Это вы?
– Я, Игнат. Вот унтер-офицер мне дорогу показал. Спасибо тебе братец за услугу. Но наградить нечем. Карманы совершенно пусты.
Унтер отдал честь и удалился, извинившись перед офицером.
– Мы уже вас в покойники записали, господин поручик, – сказал Игнат. –Рад, что вы вернулись.
– В покойники мне пока рано, Игнат. У меня срочное дело к подполковнику Вольскому.
– Дак, проходите, господин поручик. Вы здесь свой.
– Спасибо, Игнат. Но пускать меня просто так не следует.
– Вас я знаю. И службу свою знаю. И теперь могу пойти на некоторое нарушение. Проходите, господин поручик!
Васильев вошел в помещение контрразведки дивизии. У кабинета начальника путь ему преградил адъютант, молоденький прапорщик. Поручик ранее не видел его в контрразведке.