Глава 12
Смерть генерала
Декабрь 1918 год – январь 1919 год.

Все мы жили не так как хотели

А что было могло и не быть

Не меня ли несут на шинели

Чтобы в землю сырую зарыть?

Борисов Ю.А.

***

Екатеринодар

Декабрь, 1918 год.

Легкая рана полковника Дроздовского, поначалу не предвещавшая серьезной опасности, загноилась. В Екатеринодаре Дроздовскому сделали три операции. Но в результате ему стало хуже. И Дроздовский сам попросил перевезти его в Ростов к профессору Напалкову.

Командир 3-го батальона Самурского пехотного полка капитан Штерн приказал поручику Лабунскому собираться.

– На фронт? Выступаем? – спросил Лабунский.

– Нет. Батальон пока остается в Екатеринодаре до особого распоряжения. А вот вы, поручик, возглавите конвой его превосходительства генерала Дроздовского.

– Конвой?

– Генерала перевозят в госпиталь в Ростов-на-Дону. Ему совсем плохо.

– Но говорили о новой операции.

– Не помогло. С вами отправятся 35 солдат. Десять из них юнкера, из тех, кого вы некогда сами готовили в Новочеркасске. Прибыли с фронта вчера. Помните юнкера Слуцкого?

– Это мальчишка, который едва винтовку научился держать?

– Он самый, поручик. Ныне изменился до неузнаваемости. Всего несколько месяцев на войне превратили его в мужчину. Ныне его произвели в унтер-офицеры, и он возглавляет отделение из 10 юнкеров.

– Да, мальчики быстро взрослеют на войне. Но что будет с генералом?

– Местные доктора считают – не жилец.

– Но почему? Его рана была не опасная.

– Что я могу сказать? Я не врач, поручик. Возможно, профессор Напалков спасет его. Так что времен нет, и отправляетесь вы завтра утром. Для вас приготовят атаманский поезд.

– Кому прикажете сдать роту, господин капитан?

– Поручику Мезенцову.

– Но он пришёл к нам от красных.

– Как и вы в свое время, поручик. Контрразведка не имеет к нему вопросов. В Ростове вас встретит полковник Туркул. Он лечится в госпитале. И с ним еще около 50-ти наших офицеров.

***

Атаманский салон вагон.

25 декабря, 1918 год.

Поручик Петр Лабунский в сопровождении отряда солдат Самурского пехотного полка и взвода юнкеров разместились в поезде кубанского войскового атамана.

Лабунский зашел в салон-вагон и его допустили к генералу. Михаил Гордеевич сильно изменился за последние несколько недель. Он страшно исхудал и пожелтел. Щеки запали и нос заострился.

Увидев поручика, он улыбнулся и приподнял исхудавшую руку.

– Это вы, поручик?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Назначены охранять меня? Хорошо… Прошу вас позовите сестру…

Лабунский вызвал медсестру-сиделку и та сделал генералу укол.

– Он сейчас заснет, – сказала она.

Генерал открыл глаза:

– Вы здесь, поручик?

– Да, ваше превосходительство. Я рядом с вами.

– Хорошо. Садитесь вот здесь.

Лабунский сел. Поезд тронулся и вагон тряхнуло.

– Поехали, – прошептал генерал. – Довезут ли меня до Ростова? Как думаете, поручик? Умереть в поезде… Странно играет с нами судьба.

– Уверен, что с вами все будет в порядке, ваше…

– Не нужно, поручик. Я не боюсь смерти. Я столько раз смотрел ей в лицо, что страх давно покинул меня. Сейчас донимает боль. Но укол нашей медсестры сделал своё дело. Боль отступила. Слабость во всем теле, но боли пока нет.

– Вам нужно поспать, Михаил Гордеевич.

– Да, да. Так и медсестра сказала. Поспать. Но скоро мне придется спасть вечным сном. Я оставляю дивизию в трудное время, поручик. Война только началась.

– Прогнозы самые хорошие, Михаил Гордеевич. После восстания чехословаков дела большевиков совсем плохи.

– Возможно, что это так, поручик. Но до победы нам далеко. Я видел, как они защищаются. А в нашей армии нет порядка. Вы сами видели, что происходит.

– Но Добровольческая армия растет, ваше превосходительство. Сейчас с людьми стало много лучше. Я верю в нашу победу.

– Дай Бог России возродиться. Жаль уходить в разгар борьбы. Я еще многое мог сделать. Но Бог судил иначе.

Дроздовский закрыл глаза. Его дыхание стало ровным. Генерал заснул. Укол сделал свое дело.

Поручик вышел в коридор. Там стояла медсестра – молодая женщина лет 25-ти.

– Уснул? – спросила она.

– Да. Боль оставила его.

– Укола надолго не хватит. Скоро боль вернется. Мне так его жалко.

– Но в Ростове ему окажут помощь?

– Возможно. Профессор Напалков творит чудеса. Но в этот раз, боюсь, чуда не будет, поручик.

– Все так плохо?

– А вы сами не видите?

Лабунский все видел…

***

Поручик принял рапорт от разводящего:

– Часовые на постах, господин поручик. Смена через три часа. Унтер-офицер Слуцкий!

– Вы сильно изменились, Слуцкий за то время, что мы с вами не виделись.

– В самом начале кубанского похода я сражался под вашей командой. Но в Белой глине вас и капитана Штерна отстранили от должностей.

– Помню. С тех пор словно целая жизнь прошла. Хватает приключений на этой войне. А вы?

– Был легко ранен в бою под Арзамасом.

– Были в госпитале?

– Только для перевязки. В полковом. Но там не было ни врачей, ни медикаментов. Только фельдшер и две медсестры. Но скажите мне, вы видели генерала, как он?

– Хороших новостей нет.

– Вы думаете…

– Я не врач, унтер-офицер. Но на его лице видна печать смерти. Хотя в Ростове им займется лучший врач армии профессор Напалков. Но он хоть и профессор, но не бог.

– Большая потеря для нашего дела. Другого такого командира нет во всей армии…

***

Ростов-на-Дону.

Шествие.

Утром поезд прибыл на станцию в Ростове. Поручик вышел на перрон и там его ждали офицеры Дроздовского офицерского полка.

Полковник Туркул спросил Лабунского:

– Как он?

– Совсем плох. Прошу войти в вагон, господин полковник.

Они вошли к генералу. Тот узнал Туркула:

– Это вы, друг мой? Раз вас видеть.

– Мы вынесем вас из вагона, Михаил Гордеевич.

– Больно, – прошептал Дроздовский. – Прошу вас, друг мой, только не в двери. Заденут. У меня сильные боли. Нестерпимые боли.

– Все будет хорошо, Михаил Гордеевич.

Туркул приказал разобрать стенку вагона. Мастеровые с железной дороги почти без шума ловко и быстро сделали эту работу. Офицеры на руках вынесли Дроздовского на платформу. Подали носилки.

– Осторожно! – приказал Туркул. – Осторожно кладем генерала на носилки!

Офицеры сделали это и понесли своего командира по улицам Ростова. Лабунский был одним из них.

Весть о том, что несут раненого генерала Дроздовского, быстро разнеслась по городу. Стал стекаться народ. И по мере следования его становилось все больше и больше. На улице Садовая носилки встретила казачья бригада в пешем строю. Они выстроились вдоль тротуара и при приближении носилок вынули шашки. Казаки отдали честь генералу.

Туркул склонился к лицу Дроздовского. Тот узнал его.

– Вы здесь, полковник?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Не оставляйте меня.

– Слушаюсь.

– Пусть рядом будут мои офицеры.

И снова раненый впал в забытье…

***

Офицеры 1-го Дроздовского пехотного полка несли караул у палаты своего генерала. Полковник Туркул присутствовал при операции. Впоследствии он так описал это:

«Михаила Гордеевича оперировали при мне. Я помню белые халаты, блестящие профессорские очки, кровь на белом и среди белого орлиное, желтоватое лицо Дроздовского. Я помню его бормотание:

– Зачем вы меня мучаете? Дайте мне умереть…»

После операции Туркул подошёл к Напалкову.

– Каковы шансы, профессор?

– Я сделал все, что мог. Если заражение не распространиться выше, он будет жить.

– Это хорошая новость, профессор!

– Рано еще радоваться, полковник. Пока я ничего гарантировать не могу. Отчего его не привезли в Ростов раньше?

– Этого я не знаю, профессор. Когда с ним можно будет говорить?

– Не ранее чем завтра, полковник.

***

На следующее утро Дроздовскому стало лучше. Он пришел в себя и приказал Туркулу отправляться в полк.

– Поезжайте, полковник. Нечего вам сидеть подле меня. Скоро Новый год. Поздравьте солдат от моего имени. Как только заживёт нога, я вернусь к вам. Напалков сказал, что с протезом можно будет ездить верхом.

– Господин генерал! Михаил Гордеевич…

– Поезжайте, полковник! Немедленно. Я вернусь…

***

В первый день нового 1919 года генерал-майор Дроздовский скончался. 17 января 1919 года приказом по Добровольческой армии 3-я пехотная дивизия была переименована в генерала Дроздовского пехотную дивизию…

***

В январе 1919 года командиром 3-й генерала Дроздовского дивизии был назначен, произведённый в генерал-майоры, Виктор Константинович Витковский. А начальником штаба, вместо подавшего в отставку полковника Петрова, назначен полковник Борис Алексеевич Штейфон.

15 мая 1919 года Дроздовская дивизия приказом главнокомандующего Ворожёнными Силами Юга России генерала-лейтенанта Деникина вошла в состав 1-го армейского корпуса – главной ударной силы армии. К лету 1919 года в дивизии насчитывалось 6 тысяч штыков при 150 пулеметах, ибо дивизия получила большое пополнение из перешедших на сторону Белых красноармейцев. В дивизию входили 1-й Дроздовский полк, 2-й Дроздовский полк, 3-й Дроздовский полк, Самурский пехотный полк, запасной батальон, артиллерийская бригада, запасной артдивизион, инженерная рота и бронедивизион.

***

Владимир Андриенко

Конец первой книги

***

Корректура Владимира Андриенко

6.08.2021 -8.08.2021

***

Серия романов «Дрозды»:

«Дрозды: лейб-гвардии корнет».

«Дрозды: Белая Валькирия»

«Дрозды»: Последний Оплот».