Глава 10
Валькирия революции
Сентябрь-октябрь, 1919 год.

Над бастионом реет наше знамя.

Опять в набат звонят колокола.

Орел двуглавый воспарил над нами,

Расправив благородные крыла,

Фролов Константин.

***

Воронеж

Лабунский и Штерн.

20 сентября, 1919 год.

Петр Лабунский напрасно прождал целый час в парке неподалеку от здания, где размещался Реввоенсовет. Машина Барышникова у здания так и не появилась.

В полдень к нему подошел Штерн.

– Все! Снимаемся.

– Почему?

– Барышников убыл из города.

– Как убыл? Куда?

– Говорят, отбыл на фронт. 15-я дивизия красных в боях потеряла два полка. Они перешли к нашим! Вот и отправился товарищ Барышников в сопровождении конной бригады товарища Хотиненко в зону боев. Ты же слышал обращение большевиков, что Воронеж останется Красным? Вот и старается товарищ комиссар.

– Погоди. Ты сказал, что с ним на фронт отбыла бригада Хотиненко?

– Да. Так сказали. А что?

– Стало быть, и Анна с ними?

– Возможно.

– Она комиссар в его бригаде. Значит она с ним.

– Да и черт с ней. Зачем спрашиваешь? У нас дело сорвалось! Барышников жив!

– Но разве наша в том вина? – спросил Лабунский.

– Вольскому плевать чья вина. Он спишет неудачу на нас.

– И пусть себе списывает, – спокойно сказал Лабунский. – Мне нет дела до того, что подумает, Вольский. Мне хватит и Чуева. Этот Вольский ведь знал, кто такой Зотов? Знал на что он способен?

– Какая разница, Пётр. Чуева нет. Часть дела сделана!

– Мне жутко вспоминать о его кровавом трофее в его руке. А ты говоришь о задании.

– Ты не понимаешь? Выполнить это задание – наш шанс.

– Шанс на что? – не понял Пётр капитана.

– Наши армии наступают. Деникин дал директиву двигаться на Москву. Месяца через два большевикам конец!

– Какая Москва? Наши еще Воронеж не взяли!

– Возьмут. Дело времени.

– А я бы вернулся в Самурский полк, – сказал Лабунский.

– В свою роту? Там Мезенцов вместо тебя прижился. Не тебе говорить о роте солдат, Петя. Ты совсем не умеешь о них заботиться. Потому они и так к тебе относились. А вот Мезенцов все разрешал делать по праву войны. Так что, тебе лучше обратно не возвращаться. А для этого нам нужно выполнить задание Вольского.

– Я разве возражаю? Обстоятельства против нас. Уехал Барышников из Воронежа.

В двери постучали. Друзья сразу замолчали и взялись за револьверы.

– Кто это? Ты ждешь кого-то? – спросил Штерн.

– Нет.

– Открывай.

В каморку вошел капитан Васильев.

– Капитан? – удивились Штерн и Лабунский.

– Пришлось нарушить мой собственный приказ и появиться на запрещенной территории. Но, впрочем, теперь это неважно.

– Что случилось?

– Инженер Горинский Петр Иванович, сегодня арестован и доставлен в Ревтрибунал. Там, похоже, оправились после смерти Чуева. Теперь всем заправляет его заместитель. Но расстрелов от этого меньше не стало.

–А по какому делу арестовали Горинского?

–Не знаю. Но это может быть связано со мной. А из тюрьмы трибунала у Горинского дорога только одна – на кладбище в общую могилу. Больше того. Сегодня чекисты были в квартире Зотова и его пытались взять. Но Зотов ушел вовремя.

–Зотова пытались взять? Вот про кого я бы не стал жалеть, – сказал Штерн.

–Это все? – спросил Лабунский.

–Нет. Наш склад оружия захвачен. Тот, что мы с вами так надежно скрыли. И теперь у нас нет боеприпасов, гранат, взрывчатки.

–Как это возможно? – спросил Лабунский.

–Чекисты умеют работать, поручик, – сказал Васильев, садясь на табурет. – И меня наверняка ищут. Горинский сдал меня на первом допросе. Он не станет строить из себя героя.

–Но это значит лишь одно, господа, – сказал Лабунский.

–И что это значит, поручик?

–Нас предали. Откуда ЧК известно о Горинском, если вы даже нам со Штерном не позволяли там появляться? Вы говорили о конспирации. А как они вышли на Зотова? Или на наш склад, который перепрятали мы со Штерном. Кто знал о нем? Я, вы и Штерн!

–Что вы хотите сказать, поручик? – спросил Васильев.

– Это кто-то из нас! – назвал Лабунский вещи своими именами.

– Пётр! – Штерн с укоризной посмотрел на Лабунского. – Не говори ерунды. Чекисты могли выследить кого-то из людей Зотова, про которых мы ничего не знаем. Он ведь мало посвящал нас в детали.

–Но Зотов ничего не знал про инженера Горинского! Он не был связан с вами, капитан Васильев.

–И что? – ответил Васильев. – Эти два ареста не обязательно звенья одной цепи. Аресты идут по всему городу. Хватают правого и виноватого. Но даже если предположить что ваши слова это правда, то и вы под подозрением, поручик. В городе была ваша знакомая Анна Губельман.

–Я не видел её! – вскричал Лабунский.

–По вашим словам, поручик! – сказал Васильев. – Только по вашим словам. А почему мы с капитаном Штерном должны вам верить, если вы отказываете в доверии нам?

Лабунский опустил голову и сказал:

–Вы правы, капитан. Простите!

–Ничего. Мы все на взводе и нервы у нас на пределе. Да и в городе мы с вами не одни.

–Вы о чем, капитан? – спросил Штерн.

–Вчера я встретил здесь кое-кого. И мне стало понятно, что кроме нашей группы есть еще и другая, господа.

Штерн и Лабунский переглянулись.

– Другая?

– С настоящей миссией. А наша группа снова прикрывает настоящую.

– Но кого вы видели?

– Баронессу фон Виллов, – сказал Васильев.

– Софию Николаевну? – удивился Лабунский. – Этого быть не может!

– Я не слепой, поручик. Да, одета она не в военную форму. Но её кроткую стрижку я узнаю из тысячи. Ранее женщина с такими волосами сразу бы вызвала подозрения на улице, но сейчас, когда свирепствует тиф, множество стриженных женщин.

– И что она делала в городе? – поинтересовался Штерн.

– Крутилась возле одного дома. Кто там проживает, я не знаю, господа. Но она явно вела наблюдение. И оказалась она в Воронеже не просто так. Это не превратности войны. Её сюда прислали.

– Вы знаете, где найти Софию Николаевну? – спросил Лабунский.

– Нет.

– Но если пойти туда, где вы её видели?

– Можно устроить там засаду, но что если она туда больше не придёт?

– А вы не догадались проследить за ней, капитан? – спросил Лабунский.

– Догадался, поручик.

– И что?

– Я её потерял через две улицы. Она словно испарилась. Не ожидал такого от нашей маленькой баронессы.

– Странно, – произнес поручик. – Очень странно. Откуда у Софии Николаевны такие навыки? Она никогда не имела дела с контрразведкой.

– А если имела? – предположил капитан Штерн. – Что мы вообще о ней знаем?

– О Софии Николаевне известно все. Я сам её знаю с довоенного времени. Она ненавидит большевиков.

– Из-за чего?

– Я не знаю, она сказала, что это из-за её семьи. Но что случилось, я не знаю. Она не стала вдаваться в подробности.

Васильев отметил:

– Именно! Все известно с её слов. А что она делала с 1914 года до 1917 года? До поступления в Александровское юнкерское училище? Да что говорить о баронессе? Что мы знаем друг о друге? Что все мы делали с 1914 по 1917 год? Это все с наших слов. Но человек не обязательно говорит правду.

– Хватит обсуждать это, господа. Я верю вам двоим, как своим боевым товарищам. А поручик сболтнул сгоряча. Что нам делать дальше? – спросил Штерн.

– Дальше? Уходить из Воронежа. 8-я армия красных занимает оборону у Нижнедвинска. Сейчас туда гонят новые части. Под шумок можно уйти из города.

– Но наше задание, капитан?

– Мы сделали все что могли. Барышников город покинул. Что нам остается?

Штерн не был готов бежать сейчас.

– А если он вернется?

– А что мы сделаем без Зотова? – спросил Васильев. – Дома он больше не появится. Там засада чекистов. Где его искать? И оружия, кроме личного, у нас нет. И что остается в такой ситуации? Только уходить!

– Подождем еще два дня!

– Зачем?

– Я попытаюсь найти баронессу, – сказал поручик Лабунский.

– Зачем? Думаете, она вам все выложит?

– Дело не в ней, капитан. Если наши армии уже так близко от Воронежа, может нам и нет смысла уходить из города?

– Армии близко, но у красных хватит времени расстрелять нас до подхода конницы Шкуро. А у меня нет желания сейчас умирать…

***

Воронеж

Инженер Горинский.

24 сентября, 1919 год.

Анна Губельман вернулась в Воронеж с фронта. 8-я армия была уже неспособна к наступлению. Она едва держалась в обороне. Бригада Хотиненко отлично показала себя в арьергардных боях.

Барышников принял решение об отходе, не желая губить кавалерию.

– Я должна вернуться в Воронеж, – завила Анна.

– Зачем? – спросил Барышников. – Мы отойдем с основными силами армии. А Воронеж придется сдать белым. Но я уверен, что это ненадолго. И вам следует отправиться с нами, товарищ Губельман.

– Нет! – решительно заявила она. – У меня есть дело к товарищу Чуеву.

– Но он убит!

– Тогда к его заместителю Енакиеву.

– Но вам нужно сопровождение.

– Только до города. Десять кавалеристов.

Хотиненко вызвался проводить Анну, но она ответила отказом.

– Нет, товарищ Хотиненко. Вы поведете остатки бригады. И я настаиваю, товарищ Барышников, чтобы Хотиненко был отправлен в Москву на высшие командирские курсы.

– Как прикажете, товарищ Губельман…

***

В городе часть сотрудников трибунала и ЧК уже была эвакуирована. Но Енакиев сидел в кабинете и рассматривал расстрельные списки.

Она ворвалась в кабинет и спросила:

– Инженер Горинский арестован?

– А вы…

– Комиссар конной бригады комбрига Хотиненко Анна Губельман!