– Да, мисс Гарм любезно согласилась вывести меня в свет, – неохотно произнёс Чимбик, как нельзя кстати вспомнив услышанную от Блайза фразу. – Я больше к лесам привычен, – ничуть не соврав, добавил он.

– Какие у вас планы на день? – поинтересовался Ланс у них обоих, но смотрел по-прежнему только на Эйнджелу, вполне прозрачно обозначив круг своих интересов.

Учитывая вчерашнее заявление “охотника”, что видов на помощницу тот не имеет, никто не мог бы его за это укорить.

Лорэй бросила быстрый взгляд на спутника и едва заметно пожала плечами.

– Неопределённые, – призналась она. – Мне бы хотелось познакомиться с другими пассажирами, возможно, найти новых деловых партнёров для бизнеса. Иногда мне кажется, что если просто летать из конца в конец Союза первым классом, то этого вполне достаточно, чтобы бизнес пошёл в гору.

Говорила она так естественно, что репликант на мгновение даже забыл о том, что её “работа” – это всего лишь игра, легенда, придуманная накануне. Чимбик не мог определиться, радует или огорчает его умение Эйнджелы столь виртуозно лгать. Помимо воли в душе вновь зародились чёрные подозрения об истинной профессии мисс Лорэй.

– Вы позволите составить вам компанию? Я знаю немало влиятельных персон как на борту, так и на Вулкане, – между тем принялся развивать наступление Ланс, тут же углядевший шанс.

– Смею надеяться, что моя компания не отяготит вас и даже в чём-то окажется полезной, – с намёком произнёс он.

Лорэй сделала вид, что всерьёз обдумывает предложение.

– Если вы пообещаете рассказать, чем занимаетесь, и введёте меня в круг своих знакомых, – наконец ответила она изнывающему Таллону, – то мой босс не сочтёт, что я просто трачу время впустую на красивого мужчину. И, быть может, благословит на деловую встречу.

“Красивый мужчина” засиял от её слов так, что Чимбик затосковал по светофильтрам родной брони. Репликант слушал их разговор, сохраняя на лице каменную неподвижность, хотя внутри у него словно что-то оборвалось. Сержант прекрасно понимал, что на самом деле у него нет и не может быть ничего общего с Эйнджелой. Что они вместе лишь по стечению обстоятельств, и это “вместе” означает лишь совместное путешествие к цели. Лорэй – нормальный человек, который желает жить своей жизнью. Ей нравится отдых в толпе, нравится пить коктейли, нравятся ухаживания этого… Атакующего Копья. И всё это у неё отбирает он – Чимбик.

– Отдыхайте, мисс Гарм, – словно со стороны услышал он свой голос. – У нас ещё два дня до Вулкана. Господин Таллон, прошу прощения, но я дам мисс Гарм некоторые инструкции, если всё же представится привлекательный вариант по работе.

– Разумеется, – обрадованный Ланс встал из-за столика и вежливо отошёл в сторонку, изучая кондитерскую витрину.

– Вам понадобятся деньги на отдых, мисс Эйнджела, – Чимбик под столом передал ей кошелёк с предназначенными “на проведение досуга” монетами.

– Ты здоров? – голос Эйнджелы звучал ошарашенно, но на лице при этом застыла милая улыбка. – Что происходит?

Сержант хотел придумать правдоподобную ложь, а потом подумал – зачем? Она – эмпат. И самое главное: ложь поставит его на один уровень с теми, кого Эйнджела так презирает. Да, Лорэй и без этого считает его почти что врагом. Но хотя бы тут можно остаться чистым.

– Потому что я хочу порадовать вас, мэм, – глядя ей в глаза, признался репликант. – Вы хотели отдохнуть.

Пару секунд Эйнджела испытующе смотрела ему в глаза, затем взяла под столом кошелёк и тихо сказала:

– Спасибо. Одолжи мне комм. На таких прогулках принято обмениваться номерами. Будет странно, если у меня не окажется коммуникатора.

Чимбик молча вложил прибор ей в ладонь.

– Я могу отправить сообщение Ри?

– Разумеется, – удивился такому вопросу сержант. – Она же ваша сестра. Вы, должно быть, скучаете по ней, мэм.

Девушка кивнула, благодарно улыбнулась, выпорхнула из-за стола и подошла к своему кавалеру. Репликант стиснул зубы и проводил её взглядом. В груди Чимбика разверзся космический холод. Будто его снова запихнули в ненавистную криокамеру, но не погрузили в сон, а заставили смотреть на жизнь, что проходит мимо. Он наблюдал, как Таллон с улыбкой поцеловал руку Эйнджелы, а затем оба пропали в яркой праздничной толпе.

Сержант уныло огляделся, пытаясь понять, что делать дальше. Мир вокруг, и до этого не особенно приятный, теперь и вовсе казался омерзительным. Одновременно хотелось выть, рычать и убить кого-нибудь за то, что жизнь устроена так, а не иначе.

Не желая испытывать судьбу, сержант вернулся в каюту. Включил новости, заказал обед и принялся ждать возвращения Лорэй, стараясь побороть новое и непонятное для него чувство. Чувство ревности.

В попытке справиться с наваждением, сержант представил, что он – неисправный пистолет, и, закрыв глаза, принялся разбирать себя по винтикам, тщательно обдумывая и анализируя каждую деталь в поисках неполадки. Толку не было: проблемы Чимбика явно лежали за пределами того, что можно обнаружить с помощью ручного диагноста и отвёртки.

Каждый раз, когда казалось, что проблема устранена, Чимбик вспоминал предназначенную Атакующему Копью улыбку Эйнджелы, и всё начиналось заново. Особенную боль доставляла мысль о том, что произойдёт, когда Эйнджела и её ухажер останутся наедине.

Сержант вскочил, содрал через голову рубашку и приступил к отработке приёмов рукопашного боя, представляя, что бьёт в ненавистное лицо Таллона. Удары следовали один за другим, репликант выкладывался, словно в настоящем бою, доводя себя до изнеможения. Упав от усталости, он лежал несколько секунд, а потом вставал, и всё начиналось заново.

Но навязчивые мысли не уходили. Тогда сержант встал перед переборкой и принялся бить в неё, ссаживая кулаки в кровь.

В реальность его выдернул писк дверного замка. Репликант рывком обернулся, впервые за всю жизнь надеясь, что его обнаружили враги. Это решило бы все проблемы. И плевать на поставленную задачу.

Но врагов не было. На пороге стояла Эйнджела с небольшим свёртком в руке. Она ошарашено смотрела на перекошенного от ярости Чимбика, на его окровавленные кулаки и словно прислушивалась к чему-то.

– Мэм? – удивлённо-недоверчивым тоном произнёс сержант. – Я не думал, что вы вернётесь так скоро.

– Я помешала чему-то? – осторожно спросила девушка. – Мне уйти?

– Нет! – едва не закричал сержант.

Его захлестнуло новое, ещё более странное чувство. Но времени на анализ не было – Чимбик опасался, что Эйнджела сейчас развернётся и вновь уйдёт. К другому.

– Я… занимался, мэм, – сержант сцепил руки за спиной и отставил ногу. – Прошу прощения. Я не хотел вас напугать, мэм.

Всё ещё поглядывая на репликанта, Эйнджела переступила порог и заперла за собой дверь. Из свёртка она вынула весёленькую цветастую коробку, поставила её на стол и неуверенно улыбнулась сержанту:

– Ты, кажется, любишь сладкое. Мне попались отличные пирожные. Купила для тебя.

Чимбик едва не сел на пол от удивления. Впервые в его короткой жизни кто-то сделал ему… Да, наверное, это и был подарок. Следовало что-то сказать, отблагодарить, но сержант стоял и молча пялился на коробку.

– Для меня?

Чимбик медленно подошёл к столу, опустился на корточки и зачарованно уставился на подарок. Яркая упаковка не несла никакой смысловой нагрузки, но отчего-то смотреть на неё было приятно. А запах, что доносился до чуткого носа репликанта, подсказывал, что Эйнджела угадала с выбором. Пахло до одурения вкусно.

Репликант протянул к коробке руку. С ладони скатилась капля крови и звонко шлёпнулась на лакированную поверхность. Чимбик раздосадованно шикнул и, схватив салфетку, принялся оттирать столешницу. Рассаженные костяшки его не волновали – с раннего возраста репликанты не обращали внимания на такие мелочи. Боль была постоянным спутником жизней искусственных солдат.

– Давай помогу, – предложила Эйнджела. – У тебя была аптечка, я помню.

– Поможете? – недоумённо переспросил сержант.

Перехватив взгляд девушки, он миг таращился на ссадины, а потом рассмеялся:

– Не стоит, мэм. Это пустяк.

– Ну так и обработать их, вроде, недолго, – обезоруживающе улыбнулась Эйнджела. – Заодно объяснишь мне, как это делается.

– Зачем тратить препараты на это? – изумился Чимбик. – Нам даже в детстве такие царапины не лечили.

– Будем считать, что я не хочу, чтобы ты заляпал пирожные кровью, – предложила девушка. – Или что мне интересно научиться пользоваться аптечкой.

Последний довод был самым весомым. Чимбик вскочил и поспешил к спрятанному в шкафу рюкзаку.

– Вот, мэм.

Вернувшись, он протянул девушке чёрно-серую коробочку с красным крестом. Размерами прибор едва превосходил пачку сигарет. В другой руке репликант держал подсумок, также помеченный медицинской эмблемой.

– Это – автодоктор, мэм, – подняв коробочку, объяснил репликант. – Он диагностирует повреждение или болезнь и вводит необходимые препараты. Если препарата нет в картридже или травма превышает его возможности, автодоктор начинает инструктировать пользователя. Например, вот ссадина. Нужно взять автодоктор и приложить его к ране сканирующей поверхностью. Это чёрная полоса внизу, мэм.

Эйнджела взяла явно незнакомый прибор, с любопытством рассматривала пару секунд, а затем приложила к ране так, как сказал репликант.

– Незначительное повреждение кожного покрова кистей рук, – сообщил прибор приятным женским голосом. – Возьмите в медицинском подсумке тюбик дезинфицирующего средства и тюбик синтеплоти.

Над прибором возникло голографическое изображение нужных предметов.

– Промойте рану дезинфицирующим средством. Нанесите на рану синтеплоть, – продолжал автодоктор.

– Впечатляет, – призналась Лорэй и нерешительно протянула руку к подсумку.

Сержант ободряюще кивнул и девушка углубилась в поиск требуемых препаратов.

– И с пулевым ранением оно так может?

Эйнджела наконец отыскала дезинфицирующее средство, и они прошли в ванную.

– В зависимости от степени тяжести, мэм, – Чимбик, подчиняясь жесту Эйнджелы, протянул руку.

– В конечности и касательные – да, – продолжал он, держа руку над раковиной и глядя, как девушка неумело, но старательно, обрабатывает ссадины. – Что-то серьёзное – нет. Максимум – ввести ряд препаратов и поставить диагноз. Или вколоть “Берсеркер”.

– Судя по названию, это какой-то стимулятор?

– Так точно, мэм, – кивнул сержант. – Применяется в исключительных ситуациях, так как в большинстве случаев приводит к летальному исходу. Даже репликантов. Но под его действием даже умирающий способен встать и продолжить выполнение поставленной задачи.

При этих словах взгляд Эйнджелы наполнился жалостью. Взяв тюбик синтеплоти, она выдавила немного массы телесного цвета на ссадину, размазала и заворожено смотрела, как она срастается с кожей, запирая рану.

А Чимбик стоял, не в силах шелохнуться. Пальцы девушки обжигали и одновременно дарили блаженство. Этому феномену не было объяснения, но репликант и не стремился его искать. Он наслаждался моментом.

– Мэм, – когда Эйнджела принялась за вторую руку, спросил репликант. – А почему вы вернулись так рано? Я думал – вам понравился отдых с господином Ларстом.

– С этим самовлюблённым индюком? – хмыкнула она и, заметив непонимание в глазах Чимбика, пояснила. – Индюк – это такая птица. Раздувает перья, задирает голову, но годится только в качестве обеда.

– Но… – сержант замялся, подыскивая нужные слова. – Мэм, я же видел, что вам нравится его общество. Ещё в шаттле, когда вы угощали его… Той штукой, которую смешивали.

– Коктейлем, – подсказала Эйнджела и, к разочарованию сержанта, отпустила его руку.

Самая приятная в жизни репликанта медпомощь была оказана, и препараты вернулись в подсумок.

Вернувшись в гостиную, девушка взяла коробку с пирожными и протянула Чимбику.

– Ешь.