– Куда собираетесь подавать документы для поступления? – нашёл Стёпа тему для светской беседы, которая, по его мнению, должна была отвлечь его друзей от мрачных мыслей.

– Я, лично – в монастырь… – зло ответил Семён.

Ромка промолчал, но по его виду было понятно, что он склоняется к той же мысли.

– Конкурс большой? – деловито поинтересовался Степан.

– Десять отвергнутых на одно место! – буркнул Семён.

– Не хило, – кивнул головой Стёпа, – А как же литературный институт, твои поэтические таланты?

– Псалмы буду перекладывать, таланты пригодятся… – продолжал распалять в себе депрессию Сёма.

– Значит, образно выражаясь, ты на себе крест поставить решил? – поинтересовался Стёпка.

Семён думал, что бы ответить другу, и открыл, было, рот для очередного упаднического высказывания, но в дверь постучали. Сёма повернулся посмотреть, кто помешал ему выплёскивать энергию разложения, и застыл, с открытым ртом: на пороге их купе стояла девушка в форме проводницы. Глаза её лучились изумрудно-зелёным светом.

– Мальчики, будете чай пить? – спросила девушка приятным голосом.

Улыбка её была обворожительна и таинственна, форма идеально сидела на ладной фигурке. Семён вышел из секундного ступора.

– Шампанского… – робко попросил Сёма, – Если Вас не затруднит… С ананасами… Как у Северянина: «Ананасы в шампанском… Изумительно вкусно, искристо, остро…»

– Шампанское в вагоне-ресторане, – посмотрела, с интересом, девушка на Семёна, – У нас только чай.

– Тогда три… лимона… с лимоном… – сбивчиво пробормотал Сёма.

Проводница ещё раз мило улыбнулась, кивнула головой и ушла.

Когда дверь за девушкой закрылась, Степан внимательно посмотрел на друга.

– Я сейчас… – возбуждённо произнёс Стёпа и поспешно вышел из купе.

Семён с Ромкой ошарашено взирали друг на друга.

– Так не бывает! – помотал головой Ромка, – Как две капли воды… цвет волос другой только немного…

Сёма всё не мог отойти от потрясения.

Через несколько минут в купе влетел Степан с тремя стаканами чая и произнёс скороговоркой.

– Так, всё узнал: москвичка… студентка… восемнадцать лет… на каникулах после первого курса… проводницей устроилась сюда… и зовут её…

– Марина? – выдохнул Семён.

– Нет, это уж слишком! – возмутился Стёпа, – Оля!

Стёпка бухнул стаканы с чаем на стол, немного расплескав содержимое.

– Стаканы потом отнесёшь сам, – подмигнул Стёпа Семёну, – Кстати, она сказала, что ты забавный…

– Ага, отнесу, – согласно кивнул Сёма.

– Я так понимаю, монастырь с псалмами откладывается? – ухмыльнулся Стёпка.

– Куда он от меня убежит, если что! – улыбнулся впервые за два последних дня Семён.

Ромка посмотрел на довольных друзей.

– Я сам отнесу свой стакан, – твёрдо заявил он.

– Ну, началось… – простонал Стёпа, встал и отрыл дверь купе, – Пойду я…

– Куда это?! – встревожено хором воскликнули Семён с Ромой.

– Искать ещё одну девушку с зелёными глазами – очень не хочется, чтобы кто-то из вас ушёл в монастырь!

Пассажиры, проходящие по коридору мимо купе друзей, слышали их заразительный смех и тоже невольно улыбались.

Когда свет в коридоре стал приглушённым, а пассажиры перестали ходить по вагону, в дверь купе, в котором ехали друзья, раздался робкий стук.

– Войдите! – громко, с готовностью, произнёс Степан.

В купе вошла Оля. В одной руке у неё была бутылка шампанского, в другой – банка с ананасами.

– Консервированные… – притворно разочарованно прокомментировал появление Оли с шампанским и ананасами Стёпа.

– Ну, ты нахалёнок! – вспылила юная проводница.

Степан прижал палец к губам, яростно жестикулируя и подмигивая девушке. Семён с Ромкой не заметили мимической активности друга, поглощённые созерцанием красавицы.

– Как странно, – задумчиво произнёс Сёма, – С шампанского путешествие начиналось, шампанским и заканчивается…

– Шампанское я принесла, чтобы послушать продолжение стихотворения, – посмотрела своими зелёными глазами на Семёна Ольга.

Сёма счастливо улыбнулся и начал декламировать Игоря Северянина. Он читал стихи и думал о том, что путешествие не заканчивается – оно будет долгим и удивительным.

* * *

В поисках жёлтого попугая

«– Серьёзные отношения к чему бы то ни было в этом мире являются роковой ошибкой.

– А жизнь – это серьёзно?

– О да, жизнь – это серьёзно! Но не очень».

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

Первое отступление от реальности

Я люблю смотреть канал “Russian extreme”, особенно всякие выкрутасы на байках, типа чемпионата мира по мотофристайлу “X – Fighters”. В этом у нас сходятся вкусы с нашей общей с Машкой подругой Марой.

Странность произошла именно в тот вечер, когда я смотрел передачу про скалолазов по “Russian extreme”. Маленький человечек на экране телевизора медленно поднимался по отвесной стене. Съёмки, похоже, были любительские, потому что производились одной камерой и издалека. Скалолаз полз по стене медленно и нудно, как жук по дереву. Не знаю, что на меня нашло, только я подошёл к экрану телевизора и, балуясь как ребёнок, поставил на пути человечка свою руку. Спортсмен на экране остановился, будто действительно упёрся в какую-то преграду. Человечек со злостью посмотрел в сторону камеры, мне показалось, что он смотрит на меня. Я, с чувством вины, убрал руку, скалолаз спокойно забрался наверх скалы на плато. Спортсмен радостно помахал рукой – видимо, оператору. Затем, произошёл бред – он показал неприличный жест рукой, будто бы мне.

Я выключил телевизор, подошёл к зеркалу и посмотрел на свои глаза – они были встревоженные, но явного сумасшествия не выдавали. Раздался звонок в дверь, я пошёл открыть её. На пороге, естественно, стояла Машка. Всё, кроме телепередачи, вокруг меня находилось в пределах логики материального мира.

– Ты что, привидение увидел? – посмотрела на меня подруга. – У тебя такой вид, будто ты только что принял роды у самки лосося.

– Причём здесь лосось?

– Самки лосося почти все умирают при родах. Это очень трагично, – непонятно было, шутит Машка или нет. У неё всегда так.

– Нет, я роды у лосося не принимал. Представляешь, – задумчиво произнёс я, – со мной некая удивительная вещь произошла.

Я рассказал Мане про своё недоразумение.

– Я так и знала, что приезд Хоря пагубно повлияет на вашу с Михрютой психику, – сделала, по-женски логичное, заключение Маня.

Для понимания ситуации, необходимо рассказать про нашу сумасшедшую компанию.

Машка, она же Маха, она же Маня – моя девушка. Мы вместе работаем, я её люблю безумно, только её огненный темперамент иногда доставляет мне заботы, поскольку ревнует она меня порой, как Отелло Дездемону. Естественно, что меня роль Дездемоны не устраивает, как в гендерном плане, так и ввиду её печальной кончины, хотя сходство у меня с ней, безусловно, есть – я верен Мане, также как Дездемона была верна своему мавру.

Хорёк – испанец из Барселоны. С Хорхе Маноло Альмадовой мы познакомились в Питере, когда он бегал по Невскому проспекту, раздавая прохожим коммунистические листовки с портретом Че Гевары. Чувак он совершенно безбашенный, чем и покорил нас. К слову сказать, листовки он раздавал в шортах и смокинге. На наш вопрос, где его штаны, он ответил, что без штанов его оставили буржуи, зато он тиснул у них смокинг. Хорьком его прозвали не только за созвучие имени – он реально похож на хорька и ест всё время, всё подряд, поскольку является пищевым гедонистом. Когда Хорхе чует запах еды, он вытягивается во весь свой немалый рост, выдвигая вперёд голову, отчего становится вылитым хорьком. Для нас остаётся загадкой, каким образом он умудряется при таком обжорстве оставаться худым, как оглобля.

«Хорёк» звучит как то уж очень обидно, поэтому так мы называем его «за глаза», а при встрече – или «Хорь», или «Харизма», а когда сильно злимся на него – «Харя». Он старше нас на два года – ему исполнилось двадцать семь лет.

По воззрениям Хорь является, как выразилась Мара, «долбанутым коммунистом». С деньгами он расстаётся легко, ненавидит капиталистов и жлобов, а работать категорически отказывается, предпочитая марихуану и путешествия. То, что он живёт на деньги богатых родителей, его абсолютно не смущает.

Россию он любит до умопомрачения за то, что здесь огромное количество таких же «крезанутых» личностей, как он сам. Посему, он каждое лето падает нам «на хвост» в наших набегах в глухие российские деревни и леса.

Ежегодно, мы нашей чокнутой компанией выбираем какое-нибудь место на карте – желательно, деревню с колоритным названием и располагающимся рядом с ней каким-нибудь водным ресурсом. Наш выбор не сулит этой деревне ничего хорошего…

Хорёк всегда привозит с собой подарок – или травку, или какие-нибудь «хоросие» колёса (как для любого испанца, для Хорхе не существовует в природе звуков «ы», «ж», «ш», «щ», и как мы их произносим, он не понимает, поэтому, мы для него – существа высшего порядка). Тяжёлыми вещами Хорь благоразумно не увлекается.

Мара, или Марина, как назвали её родители – очень классная девчонка. Не красавица, но очень симпатичная, она награждена откуда-то сверху даром притягивать к себе людей, обладая безумным обаянием. Её неуёмная и бесстрашная натура никогда не знает покоя – она, то прыгает с парашютом, то – с моста на «тарзанке», то начинает заниматься паркуром, а на своём любимом мотоцикле гоняет с таким лихачеством и наслаждением, что её знает вся московская полиция – половину зарплаты Мара отдаёт на штрафы ГИБДД. Работая простым «манагером», она не может усидеть на месте, поэтому берёт не только свои, но и чужие бумаги и носится с ними по этажам и кабинетам офиса. Ещё одним плюсом Маринки являются курсы медсестёр за её плечами. Это не раз спасало нам жизнь во время наших похождений – Мара знает столько всего о том, что нужно делать в экстренных ситуациях и всегда достаёт из своего рюкзака именно в этот момент необходимые вещи или медикаменты, что иногда кажется, она предвидит то, что должно произойти. В последний наш поход в леса Брянщины у Мары с Хорхе начался роман. Это событие весьма удивило нас, поскольку Маринка с Хорём были, мягко говоря, антиподами.

Михрюта раньше работал на мясокомбинате. Высшее образование Димка (он же Михрюта) получать отказывается, как ни странно, по случаю завышенной самооценки своих способностей. Имея превосходную память, читая запоем тяжело воспринимаемые научные труды, он категорично отзывается об университетских преподавателях: «Чему меня могут научить эти недоумки?»

В свободное от работы время Миихрюта либо просиживает в библиотеке, штудируя труды Ницше, Синявского, Розенталя, Соловьева, et cetera, или историю оружия Вермахта, либо потребляет различную информацию в просторах интернета. Димка часами может говорить на разные темы. Однажды, на дне рождения Мары, он чуть не в кровь спорил с её отцом, профессором истории, по поводу теории пассионарности Льва Гумилёва. Когда отец узнал от Мары, что Михрюта высшего образования не имеет, то был сильно поражён. Он долго уговаривал его поступить к ним в университет, но на все предложения профессора Михрюта отвечал сардонической улыбкой.

Михрюта с Хорём балуются курением травы и употреблением таблеток, с чем Маринка, с переменным успехом, борется.

Ну, вот это, вроде, все про нашу компанию…

Так вот, предметом нашего оживлённого диалога с Маней и стали наши друзья, описанные мной выше.

– Маш, ты о чём? Где я и где Михрюта?! Я колёсами не закидываюсь, траву не курю, а водку пью так редко и в таких количествах, что слово «белка» для меня имеет единственное, вполне конкретное значение – маленький рыжий зверёк с пушистым хвостом, который обитает в лесах и парках.

– Чувствуется, что нет у тебя ясности в изложении мыслей. Ответь мне на вопрос: кто обитает в лесах и парках – зверёк или его хвост?