Всё, что от тебя осталось (страница 9)
Немного отойдя эмоционально, я вдруг стал застывать на зеркале заднего вида. Отчего-то мне казалось, что кто-то настойчиво смотрит на меня сквозь него. Вполне возможно, это был обычный человеческий страх, но именно так, под пристальным невидимым взглядом, я добрался домой. Повернув ключ в замочной скважине, я зашел в квартиру. И, если это был страх, что преследовал меня, то он зашел в мою обитель вслед за мной. Пока я копался в компьютере, записывая все увиденное, на кухне пару раз что-то брякнуло. Я остановился и прислушался, но после снова принялся набирать текст. Внезапно, сквозь клацанье клавиатуры, раздался отчётливый стук в стену. Далеко не единственный стук. В ту ночь я слышал шорканье в коридоре, постукивание занавесочных колец, перебирание обуви у входной двери и еще много мелких приветов из невидимого человеческому глазу мира.
Не помня, как уснул, я по сей день помню, как проснулся. Он дышал мне прямо в лицо, наклонившись так близко, что его жуткий зловонный запах серы сковал мое горло и осел омерзительным привкусом на нёбе. Я подскочил на кровати, включил ночник и осмотрелся. Ничего вокруг не выдавало потустороннего присутствия, и, сметая с лица ужас со своего лица, я попытался избавиться от этого первобытного страха. Сию же секунду задребезжало стекло. Лишь только я повернулся к нему, то увидел исчезающий отпечаток дыхания. Со сном было покончено. К восходу солнца все камеры были упакованы, батареи заряжены, а страхи перебороты».
Так заканчивалась статья Рыцаря Ирвина. В немногих комментариях к ней я обнаружил один весьма любопытный. Уже другой такой же бородатый плотного телосложения «рыцарь» оставил свой номер телефона для любого, кто видел Ирвина, слышал от него вести или что-то о нем знает. Я позвонил. Никто не поднял трубку. И мне даже сделалось легче, что история закончилась сама по себе. Но спустя пятнадцать минут с таинственного номера перезвонили.
– Добрый вечер. Вы недавно набирали мне, – прозвучал низкий голос.
Я на секунду растерялся, не зная с чего начать.
– Это по поводу Рыцаря Ирвина, – отрывисто начал я, ожидая реакции на другом конце.
– У вас есть о нем новости? – нерешительно отозвался собеседник.
– Эм, нет. Но я был на перевале. Видел его недостроенный дом. Мне бы хотелось знать больше о том, что ему удалось узнать.
– Как и всем нам… – тихо произнес разочарованный голос. – Миша пропал. До сих пор его не нашли ни живым, ни мертвым.
Теперь мне стало действительно не по себе. Но вместе со страхом росло любопытство.
– Значит, эта статья – все, что на сегодня известно?
– У меня есть его последние звуковые сообщения, записанные, вероятно, для очередной статьи. Его телефон – вот все, что мы нашли, прочесывая лес. Он лежал в траве оврага, примерно в километре от брошенной машины.
Мой собеседник проговаривал это ни в первый, ни во второй и даже ни в третий раз.
– Простите, что омрачаю ваш вечер. Я не знал подробностей. Думаю, он был вашим хорошим другом, и я своим звонком лишь дал почву ложным надеждам. Возможно, я льщу себе, что смогу разгадать загадку этого места, но мне все же очень хотелось бы попробовать.
– Понял. Вышлю вам файл. Слушать перед сном или утром, решайте сами. Но если бы я знал вас лично, то настоятельно бы посоветовал выбрать утро.
Уже через пару минут после того, как я отправил сообщением свою электронную почту, на нее прилетел таинственный документ с четырьмя звуковыми дорожками. Руки нерешительно застыли на клавиатуре, но уже скоро я услышал бархатистый голос, даже не заметив, как мои пальцы сами включил звукозапись:
«Лес приветствует меня душистым ароматом и яркими солнечными зайчиками. Как я мог вчера чего-то здесь бояться? Птицы трещат наперебой (они и вправду там чирикали, как ненормальные, окружая рассказчика со всех сторон) приятный теплый ветер где-то высоко мотает хвойные лапы, сквозь которые дружелюбно синеет небосвод. Да и мой неспокойный гость, кажется, отбился. Я уже не чувствую на себе его пристальный взгляд. Все переживания ушли, я закончил крышу и установил четыре камеры – все, что смог привезти из дома. Мне остается только подняться к машине и вернуться сюда завтра!»
Первая звуковая дорожка прервалась, и сквозь неприятный скрежет началась вторая:
«Минуту назад я вышел из леса и взглянул на свой пикап, до которого еще нужно было докарабкаться из низины. Вдруг в окне заднего сидения блеснула пара глаз, высматривающих меня среди сосен. Волна ужаса прокатилась по телу, а ноги напрочь отказались продолжать путь к дороге. Я хлопнул по карманам: ключи от дома и бумажник к сачстью оказались со мной. Сейчас я удаляюсь в лес, меняя направление движения и свои планы на сегодня…»
Услышав уже знакомый скрежет, я распознал чьи-то шаги в высокой траве. Началась третья запись:
«Мой друг должен меня подобрать на машине. Он еще в пути, а мне осталось с полкилометра. Я встретил интересного собеседника, который много знает о здешних местах», – относя звукозаписывающее устройство в сторону, Ирвин обратился к кому-то: «Представьтесь!»
В ответ послышалось лишь странное шипение, в котором не прозвучало и намека на человеческую речь. Михаил же продолжал свой диалог, получая от кого-то вполне понятные ему ответы:
«Мой спутник поведал мне занимательную историю, прилетевшую из забытых легенд. Оказывается в здешнем лесу в первом веке до нашей эры проживало одинокое племя магов. Они прекрасно врачевали и могли видеть будущее, но совершенно не умели воевать. Однажды в своих видениях маги племени узрели, как перевал штурмуют кельты, истребляя всех на своем пути. И что же произошло дальше?» – голос рассказчика отдалился, и звукозапись наполнилась уже знакомым уху шипением…
В нем отдельными звуками еле различались слова, однако были они совсем не на том языке, на котором говорил сейчас Михаил. Я слушал их тысячу раз, работая с записью. И значения этих четырех слов я пока так и не нашел ни в кельтском языке, ни в индоевропейском, ни в древнегреческом. Звуковая дорожка снова прервалась резким скрипом и дала начало последней записи:
«От этой истории бегут мурашки по коже, не правда ли? Значит, говоря простым языком, этот договор с демонами смерти, что маги заключили, дал племени победу над кельтами, однако навсегда лишил их покоя. Сошедшие в долину кельты убивали жителей этого района одного за другим, но вскоре те снова вставали и продолжали свой бой. А в темноте ночи ходили немые наблюдатели, цокая копытами и сверкая ярыми глазами под тяжестью извилистых рогов. Они любовались кровавым лесом, впитывая в себя все ужасы той войны. Остатки кельтов бежали, обозначив местность на своих картах надписью Глен-нам-мар, что переводится с кельтского как Долина Мертвых…»
На этих словах завершалась запись, но скрежета, свойственного ее отключению, не последовало. Мне показалось, что кто-то словно обрезал файл, скрыв феерическое окончание. Будучи человеком настойчивым и внимательным к мелочам, я перезвонил на уже знакомый мне номер. Однако друг Михаила уверил меня, что никакого обрезанного продолжения нет. Эта запись заканчивается именно так. Не падением телефона в траву, ни криками о помощи, а вот так – гробовой тишиной.
***
– Ты знаешь эту историю назубок, – съязвил я.
– Да, друг мой, я хорошо изучил ее, – не замечая моих подколок, гордо ответил Алексей.
Я старался не верить всему сказанному им, но почему-то прошлогодние перегнившие листья под ногами вдруг приобрели странный бурый оттенок. В то мгновение мне показалось, что я иду по кровавому полотну, некогда пропитанной смертью земли. Такими темпами фантазия могла завести меня так далеко, что обратного пути, возможно, уже не будет. Я всем своим существом воспротивился этому.
Признать, что мертвые вставали и дрались дальше?! Что Рыцарь Ирвин встретил одного из них в лесу и ушел с ним туда, куда живым дороги нет? А жители преисподней по первому зову слова или мысли появляются в этом месте, чтобы пролить еще немного нашей крови, словно жаждя плату за древний обряд? Нет, несмотря на все, что сегодня произошло, мне совсем не хотелось делать шаг в мир ходячих мертвецов, гостей из преисподней и загадочных исчезновений. Уверенный шаг навстречу своему безумию.
– Послушай, может, там и была какая-то легенда в первом веке, но мы же живем в двадцать первом. И нам стоило бы понимать, что гром и молния – это не гнев богов. Пойми, на многие явления того времени наука спустя две тысячи лет вполне способна пролить свой свет.
– Да? Ну, пролей мне свет на этих созданий, что совсем недавно ты своими глазами увидел! Что убили твоих друзей и приходят по первому зову, потому как эта земля стала их родным домом.
Я глубоко вздохнул, призывая Алексея понизить тон разговора и вернуться к дискуссии познавательного характера.