Берег реки начинал подниматься резкими уступами, и Крис свернул на лужайку. С трудом шагая по высокой траве, он неожиданно для себя споткнулся, но благодаря уздечке в руках удержался на ногах.

От натяжения поводьев Джинжер сердито фыркнула. София успокоила лошадь поглаживанием гривы и беспокойно спросила:

– Крис, ты не ушибся?

Тот обернулся. Искренние заботливые слова и выражение лица Софии насмешили его, но и отозвались легким трепетом в груди.

– Ничего не случилось. Немного оступился.

София смущенно улыбнулась и отвела глаза.

Крис нравился ей. И, впрочем, среди всех ее знакомых парней он единственный не вызывал злости и обиды. И единственный, кто воспринимал ее как простую девчонку, с которой можно было дружить. Хотя именно это Софии отчаянно хотелось изменить. Хотелось нравиться, не как сестра, а серьезнее, глубже запасть ему в душу.

София мечтательно вздохнула и склонилась лбом к мохнатой гриве Джинжер.

– Мой рыжий дьяволенок, я так люблю тебя!

Джинжер сосредоточенно пошевелила кончиками ушей и тихо фыркнула так, как фыркала только для хозяйки. София радостно обняла свою питомицу за шею. В этот момент глаза девушки были закрыты, и она пропустила внимательный заинтересованный взгляд Криса в свою сторону. Когда ее руки потянулись вперед, вслед за движением тела натянулось ее легкое платьице, подол стал короче, обнажив гладкую загорелую ножку девушки.

«Ух ты, да она же совсем уже взрослая! Какая соблазнительная, и ножки стройные… Кажется, раньше она не была такой?!– неожиданно для себя взволнованно подумал Крис.– Из маленькой девчонки она превращается во взрослую девушку! Интересно, что скажет на предложение встречаться?»

– София,– окликнул Крис, вдруг твердо уверенный в своем решении.

– А-а,– протяжно отозвалась София и открыла глаза.

– Ты станешь моей девушкой?

Неожиданный вопрос лишил Софию дара речи. Язык намертво прирос к небу. Она только что думала об этом, и вдруг мечта сбылась! Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Придя в себя, она, не раздумывая и не скрывая своего желания, ответила:

– Конечно, Крис!

Парень, ошеломленный своим внезапным предложением и такой же внезапной реакцией девушки, глупо улыбнулся, а затем довольно рассмеялся.

Впечатленная словами юноши, но недоумевая, почему он смеется, София спросила:

– Это от радости или ты пошутил?

Желая, чтобы Крис признался ей в любви, она выпрямилась, ее лицо посерьезнело. Сама не понимала, зачем ей хотелось страстных признаний, но точно знала, что от этого ей станет намного легче.

– Я рад. Просто, ты такая смешная!

– Я смешная?!– обиженно переспросила она.

– Нет. Это в хорошем смысле… Задорная, веселая, необычная… впечатлительная… простая…

«Простая? Я простая? Как же так? Я – особенная! Я должна быть самой особенной! Разве это не так? Или глупо так думать?– промелькнуло в мыслях Софии.– О, а как же я буду с ним встречаться, ведь об этом сразу узнает отец? Но я ведь ему не скажу? Но могут рассказать соседи? Ай, была не была!»

Девушка решительно кивнула и улыбнулась юноше.

Сегодня начался ее первый в жизни роман. Но София еще не представляла, что он ей принесет.

Они расстались у ворот. София вбежала в дом и, увидев Милинду, тихо похвасталась:

– Он предложил мне встречаться! Никому не говори.

– Даже маме?– удивилась Лин.

– Я сама потом расскажу.

– Ладно.

Тут София напряженно вслушалась и узнала голос матери. Он доносился с заднего двора, звучал как-то тревожно, с ноткой враждебности.

– А что, мама уже вернулась?

– Не знаю, я ее еще не видела. Может быть, когда я спала?– пожала плечами сестра.

София беспокойно заглянула на веранду, выходящую на задний двор. На скамье у стены сидела Хелен и нервными движениями рук собирала растрепавшиеся волосы в пучок на затылке.

– Мама?– тихо окликнула дочь, заметив мать в расстроенных чувствах.

Хелен испуганно оглянулась и как-то напряженно улыбнулась. По глазам София сразу определила, что мать плакала.

– Софи, стрекоза моя, ты уже дома?– спросила Хелен, стараясь привести свои чувства в порядок и казаться спокойной и бодрой.

Но от Софии трудно было что-то утаить. Она сразу почувствовала, что с матерью произошло что-то неприятное. Ее нервозность и напряжение ощущались на расстоянии, словно от нее исходили невидимые токи.

Хелен действительно была подавлена, огорчена, в отчаянии, вне себя от злости и обессилена. Это мешало собраться с силами и привести мысли в порядок, но она медленно глубоко вздохнула и как можно искреннее весело улыбнулась.

– Иди ко мне, что-то скажу,– пригласила она дочь, похлопав ладонью по скамье.– У меня появилась отличная идея. Сейчас ты пойдешь в дом, к Лин, соберите все самое необходимое для поездки в город. Мы отправимся в гости к тете Лили. Здорово я придумала, а? Вы ведь никогда не бывали у нее в Хьюстоне?

София так обрадовалась предложению матери, что забыла о Крисе и подскочила на месте, захлопав в ладоши. Но, глядя на мать, она с горьким чувством остановилась.

– Я, конечно же, рада, думаю, и Лин будет рада… Но с тобой что-то не то,– с волнением заметила дочь.

– О-о, у меня все замечательно, правда! Я долго думала-думала и, наконец, решила все-таки свозить вас в Хьюстон. Деньги есть, поэтому умчимся без промедления. Иди, Софи, собирайте вещи. А я пока соберусь с мыслями, распланирую наше время…

– А как же школа? У нас с Лин занятия…

– Ничего, я позвоню директору и возьму для вас несколько дней. Потом быстро нагоните.

– А папа?– осторожно спросила София, надеясь, что с ним все уже согласовано.

– А что – папа?– заметно нервно спросила Хелен.– У папы свои дела, у нас – свои. Бегом… собирай вещи!

София была в восторге от идеи матери, но эта радость была какой-то тревожной. Беспокойно оглядываясь, девушка поспешила выполнить приятное распоряжение матери.

Чему можно было не удивляться, так это проворности и стремительности, с которыми София собирала чемодан, успевая давать указания Лин по сбору и ее вещей.

Буквально через час девушки в полной готовности к путешествию в Хьюстон в нетерпеливо-восторженном настроении стояли в гостиной с маленьким чемоданом на двоих.

Хелен спустилась к дочерям с небольшой дорожной сумкой и шутливо отдала честь рукой:

– Ну что, готовы?

– Да, мэм!– в один голос воодушевленно воскликнули девушки и подбежали обнять мать.

В кассе вокзала Эль-Пасо были куплены билеты на вечерний поезд до Хьюстона. А до отправления Хелен накормила дочерей горячим обедом и мороженым в кафе на перроне.

***

Спустя десять часов поезд Эль-Пасо – Хьюстон прибыл на вокзал большого города. За окном было темно. Только одинокие фонари бросали белые пятна на перрон.

Хелен умильно посмотрела на девочек, склонивших свои головы на ее колени и перебивающих друг друга сладким сопением, и тихо проговорила:

– Эй, сони, поднимайтесь.

Она мягким движением пальцев потрепала дочерей по затылкам и склонилась к ним.

София и Милинда, недоуменно протирая глаза, лениво пробормотали:

– Мам, еще темно… В школу рано…

– Ой, как я хочу спать…

– А ну вставайте, сони. Мы уже в Хьюстоне. Тетя Лили и дядя Томас приехали нас встречать, а вы тут спите!

– Что… в Хьюстоне? Мы уже приехали?– проснулась наконец София.

– Уже, как десять минут…

– Лин, вставай!– начала тормошить сестру София.

– А вон и Лили,– сообщила мать, улыбаясь и махая рукой в окно.

Лили Хард была озадачена и взволнована неожиданным звонком сестры и сообщением о приезде. Чувство радости встречи с сестрой и племянницами смешивалось с предчувствием не случайности происходящего. Лили интуитивно полагала, что для такого поступка была серьезная причина. Но, встречая своих родных и любимых, она не показала беспокойства и с сердечной теплотой раскрыла им свои объятия.

Племянницы, побросав сумки и чемодан на перроне, кинулись к родной тетке. Среди шума отходящего поезда и оживленной толпы прибывших пассажиров на весь перрон были слышны радостные визги девчонок.

Обнимая племянниц, Лили взглянула на сестру, не утаив во взгляде волнующего вопроса. Хелен грустно улыбнулась и тайком подала знак не задавать вопросов при дочерях. Лили кивнула, но ее глаза постоянно обращались к Хелен, выискивая ответ на тревогу.

Темнота на перроне сменилась яркостью неоновых вывесок, фонарей, всевозможных прожекторов центральных улиц Хьюстона, одного из самых больших и значимых городов в штате.

Неожиданный шум улиц оглушил Софию и Милинду. От этого они окончательно проснулись и во все глаза разглядывали все, что представало перед ними.

– Мои дорогие, как я по вас соскучилась!– восклицала Лили, обнимая и целуя девушек.– А как давно я не видела свою крестницу!

– Томас приехал?– поинтересовалась Хелен.

– Да, он нас ждет на парковке. Поспешите, он тоже соскучился. Ох, Хелен, теперь я всю ночь не усну от радости. И почему вам не приехать раньше?

– Лин, мы никогда не были в таком большом городе!– восхищенно заметила София, озираясь вокруг по пути на дальнюю автопарковку к машине Хардов.– Смотри: уже глубоко за полночь, а жизнь кипит, будто только начало дня!

– Да… и ужасно шумно! Неужели здесь так всегда?

– В нашем квартале очень спокойно,– ответила Лили.

На парковке у голубого «шевроле» стоял Томас Хард и, вытянув шею, высматривал из толпы прибывших знакомые лица.

– О-о, а вот и вы!– мягким, с хрипотцой голосом искренне обрадовался Томас.– Лили начала нервничать, когда объявили о задержке поезда.

Томас добродушно обнял девочек и Хелен. Он всегда относился к сестре супруги с симпатией. По своей натуре он был добрым и бескорыстным человеком и, еще только встречаясь с Лили, практически с первого дня завоевал доверие у Хелен и сам проникся к ней искренним уважением. А поскольку у них с Лили не было своих детей, то к племянницам относился с особым трепетом, при каждом случае одаривая их своим вниманием и лаской.

Как истинный джентльмен Томас открыл дверцы машины и рассадил желанных гостей.

Загудел двигатель, машина тронулась. София и Лин с любопытством приникли к окнам.

Ночные улицы Хьюстона поразили их взгляды не столько своим архитектурным великолепием, сколько новизной и невообразимым масштабом, яркостью, суетой и нескончаемой энергией, бьющей словно из земли. Такие картины девушки наблюдали только на страницах журналов и в телевизионных программах. Но увидеть собственными глазами и прикоснуться к такому в реальности – это разные вещи, от этого захватывало дух и впечатляло до глубины души.

Мысли Софии закружились в вихре новых фантазий и жгучих желаний. Она мечтательно облизнула губы и замерла. Взрослые вели оживленную беседу, а она, поглядывая на их лица и улыбаясь в такт их улыбкам, растворялась в своих переживаниях нового.

Шумные улицы, наполненные движением, остались позади. Автомобиль медленно въехал на Франклин-авеню. Желтые фонари ярко освещали ее. По обе стороны дороги стояли аккуратные трех-, пятиэтажные дома. Дом Хардов располагался в центре улицы. У парадного входа стояли продолговатые клумбы с пышной зеленью и цветами. Было заметно, что дом недавно отреставрировали, и от этого он казался самым новым и сказочно красивым.

Томас вывел девочек из машины, Хелен вручила им чемодан и свою сумку и кивнула на дверь:

– Бегите в дом, только не шумите: все спят.

Лили и Томас поднялись по ступенькам к парадной двери и широко распахнули ее. Девочки вошли в холл дома и, озираясь по сторонам, медленно пошли вверх по лестнице.

– А какой этаж?– спросила Лин.

– Третий… Я вас провожу, не спешите,– отозвался Томас, взял их сумки, чемодан и повел за собой.

Лили оглянулась, Хелен не было видно. Тогда она вышла на крыльцо дома, кутаясь в джемпер, и остановилась на первой ступеньке.