Дверь нам открыла Раиса Степановна. Виделись мы впервые, но то, что она экономка, было понятно сразу – серое форменное платье, белый фартук, усталый взгляд и мокрое полотенце в руках.

– Добрый день. Раиса Степановна? Мы к Ивану Поликарповичу.

– Да-да, проходите, – торопливо кивнула женщина. – Хозяин сообщил о вашем приезде. Вот, вещи сюда. Давайте сумки.

– Не нужно, мы сами донесем. Там кое-какие хрупкие вещи, – Катька округлила глаза, и Раиса Степановна испуганно отпрянула.

Я пихнула сестру в бок. Нечего пожилых женщин пугать.

Нас провели в гостиную. Иван Поликарпович, вскочив с дивана, бросился к нам с объятиями, следом пришлось терпеть лобызания его новой супруги, Радочки. Вернее, так звала сама себя она, а вот дед величал ее «Радкой».

– Девочки, – бурно восторгалась Радочка, – как же вы выросли!

Я с изумлением покосилась на нее, вспомнив, что Рада ненамного старше меня. Та, видимо, поняв свою оплошность, прикусила язык и пригласила нас за стол. Приглашение мы приняли, но вот от еды отказались – Катька при упоминании о курице позеленела и нервно выпила стакан воды.

Я попросила чаю, и, пока мне его несли, вежливо выразила соболезнования. Радочка тут же закивала, невесть откуда-то достав кружевной платочек. Аккуратно приложив его к правому глазу, она горестно сказала:

– Благодарю, Лизочка. Такое горе… А я ведь чувствовала, ощущала, что грядет что-то плохое! Знаете, у меня есть способности…

Она мельком взглянула на Катю, которая с меланхоличным видом жевала лимон, приложила платочек к левому глазу, и продолжила:

– Я чувствовала беду! Предупреждала Алю, но она не прислушалась к моим словам! А зря… Видит Бог, я очень ее любила.

– Ты ее ненавидела.

Я обернулась на это громкое высказывание, и увидела Кристину, вторую дочь Ивана Поликарповича. Она спускалась по лестнице, одетая вся в черное, но траурной одеждой это вряд ли можно было назвать – на Кристине были рваные джинсы, открытая майка и несколько кожаных браслетов.

– Привет, – насмешливо кивнула нам Кристина, усаживаясь за стол. – Приехали призраков ловить?

– Кристина, – побагровел Иван Поликарпович. – Немедленно прекрати! И извинись перед Радой! Сейчас же!

Кристина едва заметно поморщилась, но все же буркнула:

– Извини.

– Ничего, я все понимаю, – закивала Радочка. – Такое горе… Мы все на нервах. А у Кристиночки такой возраст…

При этом она одарила падчерицу настолько злобным взглядом, что мне стало не по себе. Закашлявшись, я попыталась разрядить обстановку, и перевела тему в другое русло. Минут пять мы болтали о последних новостях, пока Кристина, доселе молча жующая торт, не спросила:

– Так вы будете дух Альбины изгонять?

Однако, какая неприветливая девица. Я не успела и рта открыть, как меня опередила Катька. Сестрица выпрямилась и с достоинством сообщила:

– Сначала нужно понять, есть ли в этом доме дух.

– Даже не сомневайтесь, – влезла в разговор Радочка, и картинно прижала руки к груди. – Я чувствую, чувствую, что в доме что-то не так! И запах! Вы не ощутили его, как только вошли?

Она обеспокоенно уставилась на нас в ожидании ответа. Мы с Катькой никакого странного аромата не ощутили, но Радочка так проникновенно смотрела на нас, что я пару раз втянула носом воздух и промямлила:

– Ну, кажется, да. Запах действительно есть.

И на всякий случай добавила:

– Но слабенький.

– Вот, – закивала Радочка. – А я о чем!

– Весь дом провонял твоими ужасными духами, – фыркнула Кристина, подливая себе чаю. Лицо девицы выражало крайнюю степень презрения к мачехе.

Радочка немедленно подбоченилась и пошла в атаку.

– Это эксклюзивный аромат! Уникальный! И стоит он очень дорого.

– Я и не сомневалась, – лаконично ответила Кристина. – Ты всегда берешь все самое дорогое, поскольку до этого жила в деревне и пасла коз.

– Что? – задохнулась от гнева Радочка.

Иван Поликарпович стукнул кулаком по столу.

– Кристина! Иди к себе в комнату, и не выходи, пока не подумаешь над своим поведением!

– Да пожалуйста, – фыркнула Кристина, поднялась, внаглую схватила большой кусок торта и вместе с ним отправилась наверх.

Проследив за дочерью тяжелым взглядом, Иван Поликарпович обратился к нам:

– Простите ее. У Кристины сейчас сложный возраст, вот она и хамит всем. Девочке трудно без матери.

– Ничего страшного, – ответила Катька. – Мы все понимаем. Да, Лиз?

Я была вынуждена кивнуть. Радочка, пыхтя от гнева, вскользь заметила:

– Ты слишком балуешь ее, дорогой. Между прочим, Раиса Степановна на прошлой неделе хотела уволиться, потому что Кристина довела ее до нервного срыва. И это еще не все! По вине этой девчонки я лишилась прекрасного шофера…

– Рада, – предупреждающе повысил голос Иван Поликарпович. Супруга тут же замолчала, и, повернувшись к нам, защебетала:

– Ну что это я все о плохом? Давайте про призрака. Как вы собираетесь определить его наличие?

Катька пожала плечами.

– Очень просто. Все необходимое я привезла с собой. Как правило, нечисть проявляет себя в ночное время суток, поэтому дождемся полуночи.

– А можно будет поприсутствовать? – Радочка попыталась наморщить лоб, но из-за ботокса у нее это не получилось.

– Да, можно. Только придется слушаться меня, – флегматично ответила Катька.

Рада хлопнула в ладоши:

– Ах, как интересно!

– Если вам что-то нужно, говорите мне или Раисе Степановне, – сообщил Иван Поликарпович. – Я уже сказал ей, что вы – желанные гости в моем доме. Ваши комнаты на втором этаже, Раиса Степановна вас проводит. А сейчас, дамы, прошу меня извинить. Работа, знаете ли, не ждет.

Иван Поликарпович поднялся и направился наверх.

– Муж работает в своем кабинете, – шепотом сообщила нам Радочка. – И он очень, очень переживает из-за смерти Альбины! Еще и Кристина, совсем неуправляемая девчонка, расстраивает отца. Знаете, Лиза, хорошо, что вы приехали. Может быть, Кристина посмотрит на Катю, и поймет, как надо себя вести…

Я уставилась на сестру, которая в данный момент достала какую-то черную коробочку с проводами и ходила по гостиной, направляя ее в разные углы. Коробка издавала противный писк и светилась синими огоньками.

Да уж, неизвестно что лучше: хамка или помешанная на призраках охотница.

– Уверена, что с возрастом Кристина изменит свое отношение к окружающим, – тактично ответила я Радочке.

Та закивала, но не удержалась от замечания:

– Вряд ли. Она эгоистична и глупа. Даже не знаю, как Ванюша будет выдавать ее замуж. И главное, за кого? Во всем мире не найдется такого дурака. Ладно, Лиза, я пойду, проведаю мужа. Чувствуйте себя как дома. Раиса Степановна!

От крика Радочки я чуть не оглохла, а устройство в руках Катька истошно запиликало. Бросив укоризненный взгляд на хозяйку дому, Катя вернулась к своему исследованию, а в гостиную вбежала экономка.

– Звали, Рада Викторовна?

– Да. Покажите Лизе и Кате их комнаты, – капризно велела Рада. – И принесите Ванюше чай в кабинет. С мятой, как он любит.

– Хорошо, Рада Викторовна.

Распространяя вокруг себя удушающий запах новых духов, Радочка уплыла наверх, а мы с экономкой последовали за ней. Миновав две двери, Раиса Степановна остановилась перед третьей и приглашающе распахнула створку.

– Прошу, Елизавета…

– Просто Лиза, – поспешно сказала я. – Отчество ни к чему. Спасибо.

– Если что-то понадобится, то найти меня можно на кухне, – прошелестела Раиса Степановна и ушла.

Я огляделась. Комната оказалась самой обычной: большая кровать, шкаф, туалетный столик и мягкий пуфик. Все новое, светлое и стильное. За неприметной дверкой в углу обнаружилась маленькая ванна с унитазом и душевой кабиной.

Выдохнув, я плюхнулась на кровать и посмотрела на часы. До полуночи еще часов пять, а дорога сюда и разговоры с Радочкой сильно меня утомили, поэтому я малодушно решила поспать. Завернулась в покрывало и, включив кондиционер, услышала громкий скрип.

Мое сердце забилось как бешеное, но через секунду послышался высокий голос Радочки:

– Ставьте поднос сюда, Раиса. Заберете через двадцать минут.

Затем раздался хлопок, и снова – скрип. Догадавшись, что это и есть та самая лестница, не дающая жильцам дома спокойно отдыхать по ночам, я перевернулась на другой бок и уснула.

Проснулась я помятой, разбитой и не понимающей, где нахожусь. Вместо привычной родной подушки я тыкалась лицом во что-то жесткое, пахнущее стиральным порошком, а мои ноги были опутаны чем-то колючим.

Задергавшись, я стянула с ног покрывало, которым обмоталась во сне, вздрогнула от холода – кондиционер исправно морозил, и только потом сообразила, что я в доме Семеницкого. Ловлю призраков вместе с Катькой.

Посмотрев на часы, я спешно вскочила. Почти полночь! Катька наверняка не спит, сидя в засаде, а я тут дрыхну без задних ног. Угрызения совести погнали меня вниз – я даже не стала переодеваться и приводить себя в порядок, выбежав из комнаты в простом летнем платьишке белого цвета.

В коридоре царил полумрак. Пройдя несколько шагов, я остановилась и замерла. Дом будто вымер – ни единого звука. И где же Катя? В моем понимании она как раз должна старательно таскаться по дому, расставляя ловушки для призраков, словно мышеловки.

Лестница, ведущая на первый этаж, полностью утонула в темноте. На втором этаже в коридоре хотя бы светили тусклые лампы, приделанные к стенам с двух сторон, а вот на первом, похоже, выключили все освещение.

Сглотнув, я ступила на лестницу и принялась медленно спускаться. Медленно – потому что она была крутая, я боялась споткнуться в темноте и сломать себе что-нибудь. Голову я опустила вниз, старательно смотря на свои босые ноги, а ступеньки подо мной стенали, как уличный кот в разгар весны.

До благословенного твердого пола оставалось каких-то жалких шесть ступеней, когда кто-то громко заорал:

– Ага!

И вслед за этим криком в меня прилетел тяжелый предмет, угодивший мне в лоб. Я завизжала, теряя равновесие и кубарем скатилась вниз, умудрившись встать на четвереньки.

Справа раздался не менее пронзительный женский визг, ничуть не уступавший моему, а затем кто-то попытался схватить меня за талию. Не глядя, я лягнула нападавшего ногой, крутанулась волчком и вцепилась зубами в чью-то штанину.

«Господи», – подумала я, – «неужто призраки действительно существуют? Да еще такие наглые?».

– Ах ты погань! – напавший на меня заорал, словно его резали на куски. – Да я тебя сейчас!

– Бей ее!

На секунду я ослепла и оглохла – кто-то вылил на меня ведро ледяной воды. Дыхание перехватило, я судорожно открыла рот, стараясь вдохнуть воздух, и выпустила чью-то штанину из зубов. Неизвестный мгновенно отскочил в сторону, а я завертелась на месте, слепо махая одной рукой. Махала бы и второй, но ею я упиралась в пол.

– Бей ее ведром! Ведром давай!

Услышав такое, я рванула вперед, совершенно не разбирая дороги. По пути мне попался журнальный столик, под который я и залезла. Сверху же несколько голосов с необыкновенным садизмом обсуждали, как лучше меня убить.

– Давай поднимем столик и хлопнем ее лопатой, как муху!

– С ума сошла? А если она накинется? Лучше ружье.

– Так бери свое ружье! Кстати, где оно?

– Что вы делаете? – неожиданно раздался разгневанный Катькин крик. Услышав голос сестрицы, я была готова молиться всем Богам и больше никогда не заставлять Катьку убираться в квартире.

– Катя, тут нечисть! Она напала на меня и шмыгнула под стол!

– Это не нечисть, это Лиза, – устало ответила Катя. – Я вижу ее платье. Лиза, вылезай оттуда.

Испытывая шок, я попятилась задом наперед из-под стола, не забывая одергивать платье. Оказавшись на свободе, вся мокрая, со спутанными длинными волосами, я села на пятую точку и осмотрела окружающих обидчивым взором.