Я, возмущенная его поведением, шагнула вперед и бесцеремонно потянула его за плечо, вынуждая развернуться ко мне лицом.

– Марек, – членораздельно начала я, – нам нужно это обсудить. И сделать это следует до того, как мы окажемся в самом пекле.

Несколько мгновений он смотрел на меня, брезгливо поджав губы, а потом кивнул.

– Ладно. Что ты хочешь сказать?

Честно? Я и сама не знала. Но хорошо спрятанная боль на дне золотистых глаз Марека заставила меня говорить без остановки, совершенно не думая о последствиях.

– Твое признание вчера застало меня врасплох. Это было неожиданно, и я растерялась. Не знала, что тебе ответить, и ты… Смутил меня. Я не думала, что нравлюсь тебе. Вообще, со мной это впервые.

– Что впервые? – с усмешкой спросил Марек. – Ты впервые испытала растерянность?

– Впервые мне кто-то признался в симпатии, – без заминки ответила я.

Марек вздернул одну бровь, просто пылая сарказмом.

– Да ладно? Стела, если тебе было неприятно, так и скажи. Не надо выдумывать нелепые…

Он резко замолчал, всматриваясь в мое смущенное лицо, и пораженно охнул:

– Ты не врешь.

– Конечно, я не вру, – отрезала я.

И отвернулась. Чувствовала я себя так, словно меня заставили раздеться и голой пробежать по одной из улиц Стиуза.

Марек неожиданно рассмеялся, и привлек меня к себе, обнимая. Я с облегчением уткнулась ему в грудь, вцепившись в рубашку.

– Я и не думал, что тебе никто такого не говорил, – прошептал он мне в макушку. – Ты казалась такой уверенной. Да и вообще, ты же…

– Кто? – ворчливо пробормотала я. – Леди Баллард? Наследница именитого рода некромантов? Дознаватель? Твой лидер?

– Ты – красивая девушка, – Марек отстранил меня от себя, и посмотрел мне в глаза. – Понятно, что вчера ты растерялась. А что ты скажешь сегодня?

Я потерла лоб.

– Не знаю. Это сложно.

– Я тебе нравлюсь?

Я закусила губу и вынуждена была признать, что да. Марек был мне симпатичен. Он красив, умен, добр и не раз спасал мне жизнь, оказываясь рядом в трудную минуту.

Но горькая ирония заключалась в том, что Филипп нравился мне больше. Я была в него влюблена. В преступника. По-хорошему, мне следовало бы забыть о его существовании, и с легкостью принять ухаживания Марека. В отличие от де Рандана, он – идеальная пара для меня.

Не только как представитель рода Крассенов, но и как мужчина. Любая девица обрыдалась бы от зависти, увидев меня с ним.

– Я не буду тебя торопить, – облегчил мои душевные метания Марек. – Давай сначала закончим это дурацкое дело.

– Да, – с моих губ сорвался вздох, – ты абсолютно прав.

Наш план был прост и безумен. Из-за отсутствия веских доказательств против Домина Роуззата мы не могли прилюдно обвинить его в преступлениях, также как и не могли заручиться поддержкой Громье.

Но мы могли спровоцировать его, вынудив совершить ошибку, которая приведет к краху счастливой жизни Домина Роуззата. Поэтому Марек отправился в его дом, намереваясь подбросить ему записку с требованием о встрече.

В записке говорилось о том, что мы знаем о совершенных им преступлениях, имеем неопровержимые доказательства, и хотим денег за молчание. Разумеется, на встречу должна была пойти я. Марек долго спорил, предлагая свою кандидатуру, но я убедила его, что в таком случае Домин может и не рисковать.

В конце концов, он считает меня глупой, слабой девчонкой, как и Сьюзан Мернс. И точно пожелает меня прикончить.

– Все сделано, – буркнул Марек, вернувшись спустя час. Я ждала его в парке, в тени деревьев. – Записка у него.

– Отлично. Осталось дождаться вечера.

– Стела, ты уверена? Тебе не обязательно так рисковать.

– Я и не рискую. Ты же будешь поблизости.

– Предлагаю взять с собой Логана.

– Марек, мы это уже обсуждали. Я хочу, чтобы Логан оставался с Кевой. Мало ли, на нее снова нападут? Она даже не сможет защитить себя.

– Но Стела, – рявкнул Крассен. – Даже вдвоем мы можем не справиться с Роуззатом. Об этом ты подумала? А если он придет не один?

– Сомневаюсь, что у него есть сообщник, которому он доверяет, – пробормотала я. – Нет, он будет один.

 Мои слова оказались пророческими. Когда на улицы Стиуза опустились сумерки, я вошла в проклятую хижину в лесу, и села на единственно уцелевшую лавку.

Оставалось только ждать.

Без пятнадцати полночь дверь в хижину со скрипом отворилась. Я медленно подняла глаза на вошедшего. Высокая мужская фигура в темном плаще остановилась посреди комнаты, и стянула с волос капюшон. Показались рыжие волосы с еле заметным проблеском седины, умные глаза, с прищуром смотрящие на меня.

– Леди Баллард, – протянул Домин Роуззат. – Какая честь.

Я облизала пересохшие от волнения губы.

– Я ждала вас, господин Роуззат.

– Признаться, я удивлен тем, что встретил вас здесь, – сообщил Домин. Несмотря на напряженную обстановку, он отыскал взглядом перевернутую тумбу, вернул ее в нормальное положение и уселся сверху, одернув полы плаща.

Судя по его виду, никакого стеснения или страха господин Роуззат не испытывал.

– А кого вы ожидали увидеть?

– Убийцу, разумеется, – сказал Домин так, словно это все объясняло.

– Убийца – это вы.

Несколько секунд он смотрел на меня, будто ожидая, что я посмеюсь над собственной шуткой, но, когда понял, что я не шучу, нахмурился.

– Погодите-ка… Вы считаете, что это я убил Эсте?

Я кивнула.

Лицо Домина искривилось от гнева. Температура в хижине повысилась на несколько градусов.

– Что за бред? Я любил ее! Зачем мне было убивать Эсте?

– Не знаю. Вы и скажите.

– Как вы пришли к такому глупому предположению?

– Мы оба знаем, что девять лет назад Эсте Ламарт была убита огненным магом. Расследование велось из рук вон плохо, и я считаю, что этому поспособствовал некто очень влиятельный. Недавно в Стиузе произошел похожий случай: Лиана Докуарт была убита таким же способом, а Сьюзан Мернс, ее бывшая служанка, решила шантажировать убийцу. И была умерщвлена в переулке. И в то время, и сейчас, в Стиузе находилось только два огненных мага, способных управлять огненной стихией. Это вы и господин Мансарр.

– Почему же вы не подозреваете Роберта?

– Когда погибла Эсте, у господина Мансарра пропала дочь. Думаю, в то время его не особо интересовали убийства.

– И все же, леди Баллард, ваши слова ничего не доказывают.

– Вы были любовником Эсте.

– Я был ее мужчиной, – поправил меня Домин.

Я насмешливо улыбнулась.

– А что, есть разница?

– Конечно. В силу своей юности, леди Баллард, вы еще не понимаете этого. Я любил Эсте, и хотел быть с ней. Никогда я не рассматривал ее, как мимолетное увлечение. И по сей день я храню ей верность.

– У Эсте была дочь, Кева. Почему же вы не помогли малышке, раз так любили ее мать?

– Почему не помог? – удивился Домин. – Я не мог взять ее к себе в дом – это породило бы слухи и толки. Но я оплачивал ее содержание в приюте, а также уговорил господина Кике взять ее в ученицы. Разумеется, плату за учебу тоже вносил я. Потом, когда Кева захотела поступить в Уплен, я поднял старые связи, и позаботился о том, чтобы у нее было все необходимое.

– Но Кева ничего не говорила об этом.

– Она и не знала, – пожал плечами Домин. – Я не афишировал свою помощь. Кева считала, что это помощь студентам от академии.

Я склонила голову набок и нарочито удивленно протянула:

– По вашим словам, вы просто образец нравственности и милосердия. И все же… Господин Роуззат, если это не вы, то кто тогда?

– Я не знаю. Я пытался самостоятельно отыскать ее убийцу, но стража и Дознаватели очень не любят, когда вмешиваются в их дела. Впрочем, зачем я говорю это? Вы и сами это знаете.

Я глубоко выдохнула, испытывая раздражение. В хижине становилось все жарче – воздух стал сухим, нагретым.

– Когда вы прислали записку, я подумал, что это и есть убийца. Что он решил шантажировать меня спустя много лет. И я поспешил на встречу.

Я ощутила, как капли пота заскользили по спине, и настороженно принюхалась. Вот оно! Запах гари. Пока слабый, но уже различимый.

Домин Роуззат решил отвлечь меня разговорами, пока он методично поджигает хижину! Едва я успела подумать об этом, как он вдруг оглянулся и вскочил на ноги.

– Что это? Вы решили меня сжечь, леди Баллард?

– Что?

Я тоже вскочила. За хлипкими стенами послышался характерный треск пламени.

Домин бросился к двери, и, распахнув ее, отшатнулся. От земли, взмывая вверх, кружились языки пламени. Я поспешила к окну, темнеющему на фоне зарева, и едва успела отскочить назад – пламя возникло так резко, что концы моих волос вспыхнули.

Я вскрикнула, руками пытаясь потушить пламя. Домин подскочил ко мне, и, стащив плащ, быстро сбил тлеющие искры.

– Леди Баллард, – крикнул он, – что происходит?

Я уставилась на него.

– Да это же вы!

– Что – я? Это не мой огонь! – заорал он. Сверху затрещали балки, удерживающие крышу. – Надо выбираться! Я попытаюсь взять пламя под контроль, освободив проход. Слышите? Как только пламя поутихнет, бегите наружу и падайте на землю! Катайтесь по ней, чтобы сбить огонь!

Я беспомощно кивнула, не в силах говорить. Дым проникал в легкие, я закашлялась, согнувшись пополам.

– Вот, – Домин всучил мне в руку платок и заставил насильно прижать его к нижней части лица, – держите. На счет три! Раз!

Он толкнул меня вперед, прямо в ревущую стену огня.

– Два!

Роуззат вскинул руки вверх. От напряжения и жара его лицо покраснело, жилы вздулись на ладонях. Из носа Домина хлынула тонкая струйка крови.

– Три!

Огонь, заслоняющий небо, вдруг замер, словно собака, присмиренная хозяином.

– Бегите, Стела!

Я бросилась вперед, прямо в огонь. И закричала, ощутив, как жар опаляет лицо и руки. Плащ вспыхнул, словно спичка, я завертелась, и, споткнувшись, упала на землю.

На землю, объятую огнем. Все вокруг было в огне.

Я не успела. До благословенной рощи и свежего воздуха было рукой подать – всего пара шагов, но я не успела.

Огонь облизнул мои ступни, добрался до брюк, пожирая ткань. Изо всех сил, теряя рассудок от боли, я покатилась в сторону, стараясь плотно прижаться к нагретой почве.

– Нет!

Кто-то закричал так отчаянно, что этот вопль прорвался сквозь треск и шум огня, а потом рыжих всполохов перед глазами стало меньше, и чьи-то руки помогли мне подняться, прижали к себе.

– Посмотри, посмотри на меня, – взволнованно говорил кто-то, поднимая меня на руки.

Я вскрикнула от боли, когда чужие ладони задели обожженную кожу, и закашлялась.

– Все хорошо, моя маленькая, все хорошо, – сбивчиво повторял тот же голос. А затем мне плеснули в лицо холодной воды. Я застонала, пытаясь уйти от этих настойчивых прикосновений, и, вывернувшись, почувствовала под ногами твердую землю.

Открыла глаза, и всхлипнула от облегчения. Филипп! Он сидел рядом со мной, придерживая мою спину, а во второй руке сжимал флягу с водой.

– Вот, выпей воды.

Я вцепилась в емкость, и прохрипела:

– Хижина… Там человек. Спаси…

Филипп нахмурился, и, обернувшись, бросил взгляд в сторону лачуги. Она была объята огнем. Языки пламени уже танцевали на крыше, но Филипп встал, и вытянул вперед руку. Из-под белого рукава хлынул серый дым, распространяясь быстрее, чем пламя, и набросился на огонь. В считаные секунды от потрескивающего пламени не осталось ничего.

Я прополоскала рот, и, встав, сжала челюсти, стараясь не кричать от боли.

– Где Марек?

– Мальчишка, работающий с тобой? – Филипп направился к хижине, крикнув мне: – Он отправился за вашим поджигателем!

Что?…

Я распахнула глаза от удивления. Значит, Домин не врал! Хижину поджег кто-то другой, и Марек, находящийся поблизости, бросился в погоню.