Чёрное сердце (страница 37)
– Так это наша последняя встреча? – с усмешкой перебил он меня, криво улыбаясь.
– Не последняя, если, конечно, ты этого не хочешь, – осторожно ответила я.
– Но прощальная, – уточнил Марек.
Я снова кивнула, нервно теребя край пояса, не зная, что еще сказать. И, набравшись смелости, выпалила:
– Мне очень жаль, правда, Марек, очень жаль. Возможно, при других обстоятельствах… Если бы не…
Мучительно покраснев, я отвела взгляд в сторону, запнувшись на имени Филиппа. Мне было действительно жаль – я не лукавила, говоря об этом. Если бы, да кабы… Но сердцу нельзя приказать, и еще до того, как я узнала о том, что Филипп – моя пара, я уже влюбилась в него. Не в Марека.
– Ничего, Стела, – поджав губы, нарочито весело сказал он. – Это ничего. Думаю, нет смысла сейчас…
Он тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли и на секунду прикрыл глаза. А когда открыл их, продолжил:
– Может быть, мы еще встретимся. Может, и нет. Но я всегда буду помнить тебя, и, если понадобится… Знай, что можешь обратиться ко мне за помощью.
– И ты тоже, – искренне ответила я. – Я рада, что встретила тебя, Марек. Ты очень хороший… Друг.
Я выдохнула. Ну, вот я и сказала это. На мгновение Марек дернулся, словно я влепила ему пощечину, и стиснул зубы так, что на щеках заходили желваки. Это было слишком тяжело – вот так прощаться с ним, стоя на дороге, постоянно ловя на себя взгляды Эдварда, Логана и Кевы, слишком больно мне было от того, что я делала больно ему.
Но поступить по-другому я не могла.
– Кева, – тихо позвала я целительницу. Они с Хиллом приблизились, и я по очереди крепко обняла их.
– Ты уезжаешь, – проницательная Кева прищурила глаза, – к своей паре?
– Да.
– Куда?
– В Медрелор.
Глаза Кевы удивленно расширились, Логан присвистнул.
– Значит, – дрожащим голосом спросила Ламарт, – мы больше не будет командой?
Я покачала головой, закусив губу, чтобы не разреветься, и еле слышно прошептала:
– Ты же и сама это знала, Кева.
– Да, – ее руки, обнимающие меня, бессильно повисли, – знала. Но не думала, что так скоро… Ладно, хватит слез и грусти. Ты ведь будешь приезжать в Дефронию?
– Конечно, – улыбнулась я, опасливо поглядывая на молчащего Марека. – Вот, например, планирую посетить вашу свадьбу.
– Какую свадьбу, – пробормотал Логан, и, встретившись взглядом с Кевой, понятливо закивал: – Ах, свадьбу… Ну, да. Свадьба – это хорошо.
– Это замечательно, – Кева погрозила ему кулаком, – а ты нас на свою пригласишь?
Марек вздрогнул.
– Кева, – укоризненно шикнула я. Ламарт прикрыла рот ладошкой, округлив глаза, и тут в беседу вмешался дядя.
– Стела, мы можем не успеть. Нам еще нужно встретиться с Рини и Энтони.
Я рассеянно взглянула на него, и снова повернулась к ребятам.
– Ну, давайте прощаться, – Кева широко раскинула руки, – обнимемся? Стела, клянусь, если бы ты не уехала, то стала бы моей лучшей подругой.
Я рассмеялась, ничего другого и не ожидая от язвительной Ламарт, и серьезно ответила:
– А ты моей почти стала.
– Да ну тебя, – зеленые глаза целительницы заблестели от слез, – иди сюда.
Крепко прижав меня к себе, она отошла, предоставив возможность Логану попрощаться.
– Удачи, горячий парень, – я обняла его, почувствовав невыносимый жар.
– И тебе, храбрая девчонка, – передразнил он меня.
Я высвободилась из могучих объятий Хилла и повернулась к Мареку. Шагнув ко мне, он бережно, почти невесомо прикоснулся к моей щеке раскрытой ладонью, и попросил:
– Будь счастлива.
– В последнее время мне все только об этом и твердят, – смущенно пробормотала я. – И ты тоже не забывай о себе, Марек. И спасибо.
В это «спасибо» я вложила все, что чувствовала к нему: благодарность, заботу, сожаление, вину. Крассен кивнул, и шагнул назад.
– Что же, – я обвела всех взглядом, – вот и все. Обещаю, мы еще встретимся. Я…
Мой голос сорвался.
– Очень рада, что встретила вас, – хрипло продолжила я.
Кева недовольно приложила платок к глазам, и фыркнула:
– Езжай уже, иначе мы тут все заревем.
Я залезла на лошадь, и, дождавшись, когда дядя сделает то же самое, помчалась в сторону заката. Только не оборачиваться…
Не выдержав, я обернулась. Три фигуры стояли на дороге, с каждой секундой становясь все меньше. Я смотрела и смотрела, пока они совсем не исчезли из виду, и только потом устремила свой взор вперед, на быстро темнеющее небо.
И была уверена: где-то там, на далеком лугу у густого леса, Филипп сделал то же самое.
Глава 21
Ближе к Торху мы с дядей совершили перенос – и я с удивлением осознала, что в этот раз перенесла его намного лучше. Конечно, легкого головокружения и тошноты никто не отменял, но, по крайней мере, я не валялась без сил на мокрой траве.
– Ты как, цела?
– Да. Немного голова кружится, и все.
– Пройдет. Скоро привыкнешь, вообще замечать не будешь, – дядя одобрительно похлопал меня по плечу, и огляделся. – Где-тот здесь должны быть Энтони и Виринея…
Я тоже осмотрелась. Двигаться мы не могли – наши лошади остались далеко-далеко, поскольку переносить животных было весьма тяжело и опасно. Поэтому мы оставались на месте, терпеливо ожидая Тони и Рини, которые должны были предоставить нам лошадей.
Через четверть часа вдали показались клубы пыли. Я прищурилась, вглядываясь в горизонт – и радостно подпрыгнула.
– Едут, – усмехнулся дядя Эдвард, наблюдая, как легко Энтони соскальзывает со своего вороного коня и подает руку Виринее. Рядом нетерпеливо гарцевал еще один статный конь, проделавший весь путь без всадника.
– Стела, – Виринея первой бросилась ко мне, крепко обняла и улыбнулась, заметив на мне ярко-красное платье.
– Задушишь, – слабо запротестовала я. Пока Энтони разговаривал с дядей, Рини выпытывала у меня подробности аудиенции, и я покорно отвечала на ее вопросы, правда, в конце не преминула заметить:
– Ты и сама все знаешь. Кто посоветовал Его Величеству отправить меня в Медрелор? А кто просил не наказывать меня?
– Это было и в моих интересах тоже, – Рини очаровательно нахмурилась и взмахнула рукой. – Ты – сестра моего мужа, и мы носим одну фамилию. Поэтому твое наказание отрицательно сказалось бы и на мне тоже.
– Хорошо. А что по поводу Медрелора?
– Я видела твои глаза, Стела, – качнулась Рини, – рано или поздно ты бы сбежала в Медрелор самостоятельно, и дело бы закончилось еще хуже. Тебя бы окрестили предательницей, нас с Тони – пособниками…
Она лукаво улыбнулась и добавила:
– Возможно, я немного преувеличиваю, но скажи честно – сколько раз за прошедшие дни ты думала о том, чтобы присоединиться к Филиппу?
– Много, – честно ответила я. – Не сосчитать.
– Вот видишь, – Рини радостно кивнула, и повернулась к мужу, приближающемуся к нам. – Тони, давай скорее! Я уже устала слушать благодарственные речи Стелы.
Я только усмехнулась – в этом была вся Виринея, неподражаемая и обаятельная принцесса, которая не знала слова «скромность».
– Ты уверена? – с беспокойством в голосе спросил Энтони. Судя по его лицу, он был недоволен моим спешным отъездом.
– Я ни в чем не уверена, но хочу этого больше жизни, – поколебавшись, сказала я.
– В чем дело, дорогой? – насупилась Виринея. Энтони гневно поджал губы, а потом, не стесняясь в выражениях, выпалил:
– Я не доверяю этому ублюдку, и всему, что он говорит. Вдруг он решит обидеть Стелу? Никого из нас не будет рядом.
– Твоя сестра – уже взрослая девушка, – напомнила Рини. – И выдающийся некромант.
– Мне все равно. Я не знал ее маленькой, и для меня она всегда останется младшей сестрой. К тому же, она девушка, – добавил Энтони, глядя на меня так, словно он только что это осознал.
– Все будет в порядке, – я ласково коснулась его руки. – Никто не может навредить своей истинной паре.
– Я не могу с этим смириться, – покачал головой брат. Рини недовольно цокнула, заправив прядь волос за ухо, и прошипела:
– Мы уже разговаривали об этом.
– Рини, он пытался убить нас всех!
– Но не убил же! К тому же, твоя сварливая бабка стала причиной его нападения. Но ее-то ты не винишь!
– А вдруг он снова решит мстить?
– Кому? Стеле? Она его пара!
– Хватит, – вмешалась я в разговор. И, посмотрев в темные, как и у меня, глаза брата, тихо сказала: – Недавно ты попросил меня быть счастливой. Так вот, именно это я и делаю. Я не могу и не хочу жить вдали от Филиппа, но и бросить вас, подставить под удар всю семью я бы тоже не смогла. Король Каспиан дал мне шанс, и я собираюсь им воспользоваться. Пожалуйста, Энтони. Позволь нам попрощаться без ссор.
Энтони на мгновение прикрыл глаза, и глухо уточнил:
– Ты действительно так сильно влюблена в него?
Я кивнула. И тогда он шагнул навстречу ко мне, обнял и прошептал:
– Тогда поспеши, Стела. До границы еще далеко. Но если когда-нибудь он посмеет сделать тебе больно, или ты почувствуешь желание вернуться, тебе стоит только связаться со мной. Помни об этом. Мы – одна семья, и ты – неотъемлемая ее часть.
– Да, – эхом отозвалась я, – я помню.
Через час, оставив позади Виринею, дядю Эдварда и Энтони, я во весь опор скакала к границе между Дефронией и Медрелором.
Всю ночь я скакала без остановок – и лишь под утро, привязав усталую лошадь к дереву, разложила на холодной земле плащ и провалилась в нервный, дерганый сон. Постоянно преследовавшее меня чувство опасности не дало мне спокойно уснуть, и каждую четверть часа я просыпалась, вскакивая и суетливо оглядываясь.
Вокруг было тихо. Но лошадь напряженно прядала ушами, и негромко ржала, в волнении снуя вокруг ствола.
Чувство, что где-то рядом затаился враг, усилилось. Я потерла сонные глаза и нехотя поднялась. Солнце еще не встало, а я не проделала и половины пути. Решив, что трех часов вполне достаточно для отдыха, я отвязала лошадь, и двинулась навстречу горизонту.
Следующую остановку я совершила в крохотной деревушке рядом с границей Дефронии, ближе к вечеру. Во-первых, в сумерках двигаться было опасно – этой местности я не знала совсем; во-вторых, и конь, и я были настолько измучены, что валились с ног. Щедро заплатив хозяину постоялого двора, я попросила лучшую комнату, наскоро вымылась в ванной и с облегчением рухнула на кровать.
И проспала до самого утра. Едва открыв глаза, я посмотрела в окно и разочарованно застонала. Почему мне не удалось увидеть Филиппа? Я так хотела сказать ему, что я уже близко, что я еду к нему!
Может быть, он сам не захотел видеть меня? Но Филипп утверждал, что не контролирует это. Или… Я в волнении прикусила губу. Как-то раз он обмолвился, что это его магия Пустоты делает все, чтобы свести владельца с избранницей. И сейчас, когда нужды в этом нет, она просто не перемещает меня к нему.
Или дело в том, что я слишком близко к нему? По моим подсчетам, до леса на границе мне оставалось около шести часов езды. Это значит, что к вечеру я буду там, а Филипп обещал ждать до полуночи.
Приободренная, я спустилась вниз, скромно позавтракала и вышла во двор, провожаемая странным взглядом хозяина. Местный рабочий привел мою лошадь, и, опустив глаза, передал поводья.
Нахмурившись, я вдруг осознала, что не слышала ни единого слова. Вокруг стояла мертвая тишина. Владелец постоялого двора открыл свой рот один раз – когда называл сумму за номер. Рабочий молчал, молчали и остальные люди, не слышно было гомона, разговоров на кухне, звуков животных.
Вчера я была слишком уставшей, чтобы обратить на это внимание. Но сейчас…
– Эй, как тебя зовут?
– Герт, леди, – низко поклонившись, пробубнил рабочий.
– Почему здесь так тихо? У вас что, траур?
– Нет, леди.
– Тогда в чем дело?