Телефон я отшвырнула в сторону и села на диван. Теперь оставалось только ждать. Ни в какую ванную идти я, естественно, не собиралась. Минуты тянулись медленно. Мне казалось, что с момента моих разговоров прошло часа два, но при взгляде на часы я выяснила, что в ожидании провела всего тридцать минут.

«Давай быстрее», – мысленно подгоняла я своего врага и кусала губы. В квартире царила абсолютная тишина, как и на лестничной клетке. Ни звука, ни шороха, ни вечно ругающихся соседей.

Он зашел тихо, двигаясь словно тень. Его не выдал ни скрип половиц, ни открывающаяся дверь, но я все равно знала – он здесь. Чувствовала всем телом его приближение, обостренным чутьем ощущала запах, который он принес с собой. Запах крови и смерти.

– Привет, – Валевский встал в углу комнаты, прислонившись к стене. – Скучала?

– Нет, – ответила я, смотря в одну точку. Мне не нужно было держать его в поле зрения, чтобы видеть противную ухмылку на красивом лице и леденящие душу глаза.

– Врешь, – засмеялся он, но с места не сдвинулся, чтобы не маячить в окне. –  А я вот скучал.

– Иди к черту.

– С тобой – хоть в пекло, дорогая. Не возражаешь, если я закурю?

– Я не возражаю, даже если ты застрелишься.

В глазах Николая появился злобный огонек, но он быстро справился с собой.

– Хамишь, – грустно констатировал Валевский. – Ты изменилась. Но мне так даже больше нравится. Как тебя занесло в этот город?

– Друзья подсказали. А ты здесь чего забыл?

– А я проездом, но надеюсь обосноваться насовсем, – охотно сообщил он. Эти шутки мне порядком надоели, и я поморщилась, со злостью спросив:

– Как твой компаньон? Уже заказал венок на его похороны?

– Хочешь помочь в выборе? – Николай бросил окурок прямо на пол и наступил на него ботинком. – Ладно, дорогая, оставим веселье на потом. Собирайся.

– Я никуда с тобой не поеду.

– Поедешь, да еще как.

Быстро приблизившись ко мне, Валевский резким движением схватил меня за волосы, вынуждая подняться.

– Ты дрянь, – прошипел он мне прямо в лицо. – Я тебя в землю закатаю.

По-хорошему, мне надо было замолчать, но я не смогла. Дикая ненависть затопила мой разум, страх отступил, а тело затряслось.

– Силенок не хватит, – выплюнула я. И тут же получила удар в бок. Согнувшись, я застонала от боли, а Валевский потащил меня в коридор, где передал на руки двоим парням.

– В машину ее и на базу. Свяжите, чтоб не сбежала.

Парни вяло подхватили меня, и повели на выход. Возле подъезда сиял черными боками Шевроле, меня запихнули на пол между сиденьями, попросив не рыпаться, первый сел за руль, а второй разместился сзади. Мы уже выехали из двора, когда из-за угла дома возник черный джип, а следующее мгновение нас окатил град пуль. Стекла лопнули, осыпая меня осколками, я тряслась, закусив губу до крови, и смотрела на ботинки парня, что сидел сзади. Ботинки пару раз дернулись, а потом замерли. Послышались голоса, кто-то открыл дверцу машины, и меня грубо выволокли наружу, поставив на колени.

– Здесь девчонка, – крикнул парень, держащий меня.

– Где он?!

Я узнала голос Мирона и осмелилась поднять голову. Покореженный Шевроле стоял, сверкая дырками от пуль, вокруг меня толпились какие-то люди, а сам Мирон во главе небольшого отряда стоял возле джипа. Из толпы вынырнул Глеб и тут же устремился ко мне.

– В моей квартире, – прошептала я. Мирон и ребята бросились туда, а Глеб помог мне подняться, подхватив на руки.

– Ты цела?

– Да, наверное, – растерянно ответила я. Глеб повел меня к своему автомобилю, усадил на заднее сиденье, достал откуда-то плед.

– Он тебе что-нибудь сделал? – с напряжением спросил Бельский, когда я перестала клацать зубами от страха. Мы сидели в обнимку, его руки бережно обнимали меня, а губы касались виска.

– Нет.

– Тогда что он хотел? Почему позвонил тебе?

– Не знаю, – жалобно ответила я. – Я была дома, когда он позвонил на мобильный. Сказал, что нам нужно поговорить.

– Где твой телефон?

– Остался там. Он забрал его.

По моим щекам покатились слезы, и Глеб, почувствовав это, прижал меня к себе сильнее, что-то нежно шепча на ухо. Наша идиллия продлилась недолго – дверцу машины кто-то рванул на себя, и в следующее мгновение я узрела Мирона.

– Он ушел, – рявкнул Ворон. – Квартира пуста, никого нет. Девчонка точно сказала правду?

– Ты же видел парней в Шевроле, – резко ответил Глеб и выбрался из машины. Дальнейший разговор я не слышала, так как свернулась калачиком. Ушел… Чертов Валевский! Я так надеялась, ждала, что все мои мучения закончатся сегодня… Но он снова обманул меня. В который раз.

– Поехали домой, – устало сказал Глеб, садясь за руль. Я кивнула, перебравшись вперед, и с тоской уставилась в окно. Солнце вставало над городом, окрашивая крыши домов и верхушки деревьев розоватым оттенком. Начинался новый день, и я верила, что он принесет мне удачу.

Как истинный джентльмен, Глеб отнес меня сонную на руках в дом, уложил спать в комнате Тины и отбыл по делам. Для меня оставалось загадкой, когда он спит, и спит ли вообще? Но думала я недолго – как только моя голова коснулась подушки, сразу же погрузилась в сладкий сон.

Проснулась я ближе к вечеру. Заглянула в соседнюю комнату, затем к Глебу. Никого. Спустившись в гостиную, я с изумлением уставилась на компанию, собравшуюся возле камина. Марта с бледным лицом, Тинка с горящими глазами, недовольный Глеб и мрачный Григорий. Не хватало только Ворона.

Как по заказу, дверь отворилась, и в гостиную вошел Мирон. Идеально уложенные волосы, зачесанные назад, темный костюм и белая рубашка. Небрежно поправив манжеты, Воронцов оглядел всех собравшихся и веско произнес:

– Мой брат нашелся.

Тина ойкнула, а Гриша, кажется, вздохнул с облегчением. Я осталась стоять на лестнице, никем не замеченная, что дало мне возможность детально рассмотреть лица присутствующих. Старший Бельский искренне радовался, Глеб не проявил особого интереса, а вот Марта и Тина явно занервничали. Причина тревоги подруги мне была ясна: мы скрывали Макса в ветеринарке, и благополучно его проворонили, а вот реакция Марты рождала подозрения. Решив списать все на волнения из-за трагической смерти Виталика, я вышла в центр, дав возможность всем увидеть меня.

– Полька, – подскочила на диване Тина, и опрометью бросилась ко мне. – Ты как?

– Нормально, – пожала я плечами, проходя к дивану. Глеб окинул меня встревоженным взглядом, но, убедившись, что я пребываю в хорошем настроении, успокоился. А вот Мирон гадко ухмыльнулся и заметил:

– Это-то и странно.

– Что? – опешила Тина, садясь рядом со мной.

– Странно, что твоей подружке позвонил Валевский, почти ее похитил, а потом ей чуть не прострелили голову. А у нее все нормально. Что, подобное времяпрепровождение для тебя не в новинку, Полина?

Мое имя Мирон особенно выделил, произнеся его с издевкой. Никто из собравшихся ее не уловил, а я все поняла сразу. Это было на уровне интуиции – тогда, в больнице, когда Максим уверял нас в своей амнезии, я сразу поняла, что он лжет. Сейчас глаза его старшего брата говорили то же самое.

– Отстань от нее, – вмешался Глеб, сопроводив свои слова недобрым взглядом. – Что там со Стрелком? Где он был?

На мое удивление, Мирон охотно принялся повествовать о брате. Из его рассказа выходило, что Макс не явился лично, а передал Мирону послание, в котором сообщил, что с ним все в порядке, и волноваться не стоит.

– Ты уверен, что это послание писал он? – вздернул бровь Гриша. – Помнится, у нас уже был один доброжелатель.

– Уверен, – отмахнулся Мирон. – Макс использовал кодовое слово… Долго объяснять, но можете мне поверить: это он. Поэтому поиски я прекращаю – брат сам объявится, когда сочтет нужным. Необходимо сосредоточиться на Валевском. Судя по всему, эта гнида решила нас всех перестрелять, чтобы потом воздвигнуть в городе свое маленькое производство дряни.

– Тогда первым на очереди должны быть мы, – предположил Гриша. – Но он позвонил Полине.

– И убил Виталика, – безжизненно напомнила Марта, молчавшая до этого момента. Лицо Рузиной выглядело как восковая маска, однако приглядевшись, я заметила, что глаза Марты блестят от невыплаканных слез. – Зачем ему понадобилось убивать моего брата? Ведь он ничего не решает, он вообще не мог никому навредить…

– Т-ш-ш, – заговорил Гриша, обнимая подругу и уводя ее из гостиной. – Пойдем, тебе нужно прилечь и отдохнуть.

– У остальных нет вопроса, почему убили Виталика? – спросил Мирон и сам ответил: – Очевидно, что Валевский устранил того, кто мог указать на него в тот момент. Сейчас его смерть была бы бесполезной – мы уже знаем, как выглядит Валевский, что из себя представляет и чего хочет. Я отправил ребят в его город, но думаю, что они вернутся с пустыми руками. Валевский здесь, нам нужно найти его логово, и опередить. Иначе следующим трупом будет кто-то из нас.

Тинка испуганно вздрогнула и подняла голову. Я нашла ее ладонь и тихонько сжала, не сводя глаз с Мирона. Тот смотрел прямо на меня, и я знала, что он сейчас скажет.

– Нам нужна приманка. Полина подойдет.

– Что?!

– В смысле?

Глеб и Тина заговорили разом, перекрикивая друг друга, к ним присоединился вернувшийся Гриша, а Ворон только улыбался. Решив прекратить балаган, я громко сказала:

– Я согласна.

Наступила тишина. Первым опомнился Глеб, и, двинувшись ко мне, угрожающе прорычал:

– И думать забудь. Вы с Тиной останетесь в доме, под надежной охраной. Я тебя к этому психопату и близко не подпущу…

– По-другому мы будем искать его месяцами, а про нас ему уже все известно, – заговорил Мирон. – Единственное, на чем мы можем сыграть – это интерес Валевского к Полине.

– Какой интерес? – спросила Тина. – С чего ему интересоваться Полиной?

– Вот именно, – поддержал сестру Гриша. – Ладно Алевтина, тут выгода очевидна, но Полина… Она ведь приезжая, обычная девушка, работающая репетитором. Не спорю, Полина красавица, но ведь этого мало?

– Из какого ты города? – вбил первый гвоздь в крышку моего гроба Мирон. Я покорно ответила, опустив глаза.

– И что? – нахмурился Глеб. – То, что они из одного города с Валевским, не значит ровным счетом ничего.

– Давайте она сама ответит, – устало прикрыл глаза Мирон и с удобством устроился в кресле. – Поведай нам, Полина. Ты ведь знакома с Валевским?

Я стиснула зубы. Вот же паразит. Интересно, как много ему известно? Вряд ли все. Воронцов просто умен, и смотрит на все объективно, поэтому, сопоставив кое-какие факты, бьет наугад. Он просто не может знать все.

– Знакома.

Мои слова прозвучали как гром среди ясного неба. Собравшись с силами, я продолжила:

– Моя близкая подруга… Мы дружили со школы, еще с детских времен. Ее звали Яна. Яна Узерцова. У нее был старший брат, Стас. В восемнадцать она познакомилась с Валевским, влюбилась по уши. Они сыграли свадьбу, и все были так счастливы: отец Янки души не чаял в зяте, Стас открыл вместе с ним совместное дело, а Яна обожала своего мужа. А потом…

Я сцепила руки в замок, выравнивая дыхание.

– Что потом? – пробормотала Тина, с жалостью глядя на меня. Она догадывалась, что конец этой истории будет плохим.

– Яна узнала, что ее муж связан с криминалом. Нашла наркотики у него в машине, услышала разговор с курьером. Естественно, она пошла к мужу – разбираться, но Коля уверял, что это неправда, что он сам по доброй воле никогда бы не стал этим заниматься. Сказал, что его шантажировали, и она поверила. Но Яна могла рассказать все брату – ее отец к тому моменту умер от инфаркта, и Николай запаниковал. Через месяц Стаса не стало. Слетел с моста в реку, вместе с ним была женщина… Она тоже погибла. Произошедшее посчитали несчастным случаем.

– А на самом деле? – спросил Глеб. – Стас был убит?