– Ничего, – развела руками подруга. – Я всю дорогу ему и так, и эдак намекала. Короче, он Мирону дивную историю рассказал. Сначала все гладенько – про Катю, папку и Валевского, потом объяснил, что его люди Юсова схватили и так далее. А начиная с того момента, как его привезли в лес, пошли чудеса. Сказал, что ничего не помнит – очнулся, мол, возле дерева, вышел на дорогу, поймал попутку и поехал в старый дом.

– Какой дом?

– У Мирона с Максом есть старая дача, родительская. В 30 км отсюда. Вот якобы Макс там все эти дни и пробыл. В себя приходил. Про нас ни слова.

– Так это же хорошо? Или плохо?

– Для нас – хорошо, – помрачнела Тина. – Для меня – плохо. Макс мне в машине два слова сказал. Знаешь, какие?

– Какие?

– Забудь и молчи.

– Прямо так и сказал? – не поверила я. Тина кивнула и, кажется, приготовилась реветь. Я тут же подскочила к ней, и сдуру ляпнула: – Не реви. У нас проблема посерьезнее. Влад, он… Того.

– Чего? – вытаращила глаза Тина и передумала реветь. – Умер?

– Нет. Влад оказался засланным казачком.

– Это в каком смысле? – нахмурилась Тина, а я торопливо рассказала ей о Михаиле Петровиче, не забыв упомянуть и свои догадки. Подруга слушала внимательно, и под конец всерьез разозлилась.

– Ну не везет, так не везет, – стиснула зубы Тина и страдальчески застонала. – Что за мужики пошли… Господи, уж и положиться не на кого. Ладно, надо что-то придумать.

– А что думать? Расскажем Глебу.

– С ума сошла? – покрутила пальцем у виска Тина. – Так и скажем: мы с убийцей все дни таскались, разъезжая на его машине? А хуже всего то, что придется говорить, что и сегодня солгали. Ты ведь Глебу что рассказала? Что мы из моей комнаты в наш сад спустились? Ну вот. А сейчас у нас новая версия. Короче, сделаем по-моему.

Тина решительно спрыгнула с кровати и направилась вниз. Я устремилась следом за ней, перепрыгивая через ступеньки. В гостиной скучало несколько молодых людей зверского вида, и при нашем появлении они заметно оживились. Краем глаза я углядела Максима в дальнем углу – опираясь на кресло, в котором сидел Мирон, он смотрел в окно и что-то насвистывал. Глеб восседал в центре на диване, уставившись в ноутбук, а на столике веером лежали какие-то бумаги.

– Глеб, – обратилась Тина к брату. – Отойдем на минутку.

Бельский поднялся и вышел на кухню, за ним последовала Тина. Один из парней, подпирающих стенку, жадно уставился на ее пятую точку, и вроде бы даже сглотнул слюну. Не успела я возмутиться таким нахальством, как Максим лучезарно улыбнулся и пропел:

– Толян…

– А? – моргнул парень.

– Глаза выколю, – многозначительно сообщил Макс и подмигнул мне. Я растерялась. Максим вызывал у меня противоречивые эмоции – если Мирон просто нагонял тоску и страх, то его младший брат, напротив, казался приятным и дружелюбным человеком. Но если приглядеться…

«От Мирона хотя бы знаешь, чего ожидать», – подумала я. «А вот Стрелок спокойно может нож в человека воткнуть, параллельно читая молитву. Непредсказуемый тип».

– А ты у нас кто? – невежливо поинтересовался Стрелок. Мирон хмыкнул и ответил вместо меня:

– Девчонка Глеба. Полиной зовут.

– Приятно познакомиться, Полина, – на лице младшего Воронцова расплылась широкая улыбка. – А я – Максим. Можно просто Макс.

«Издевается, клоун», – стиснула я зубы, но дружелюбно подметила:

– Я тоже.

К счастью, в этот момент в гостиную вернулась Тина. Схватила меня за руку, и потянула наверх, бросив короткое: «Идем». Мы поднялись, и уже в коридоре я пристала к подруге с расспросами.

– Что ты ему сказала?

– Намекнула, что не худо бы соседа проведать. Вдруг убийца и к нему заглянул?

– А Глеб что?

– Сейчас парней отправит.

– Так они постучатся и уйдут, – разволновалась я. – Надо дверь ломать.

– Не учи, а, – рявкнула Тина. – Глеб все сделает. Скажи лучше, ты Макса видела?

– Видела, – опешила я. – В углу стоял.

– И что?

– Что? – заблеяла я, а потом вздохнула. – Хочешь знать мое мнение? Мутный он тип. Может, лучше к кому-нибудь другому приглядишься?

– Не хочу к другому. Хочу к нему.

– Тина, Тина, – покачала я головой. Внизу хлопнула входная дверь. – Кажется, парни к Михаилу Петровичу пошли.

– Пойдем, глянем, – предложила подруга и дернула ручку двери, ведущей в ее комнату. – Заперто, – удивилась Тина. Я отвела взгляд в сторону.

– Глеб запер. Сказал, чтоб по деревьям не лазили.

– Вот же, – выругалась Тина и прижала пальцы ко лбу. – Ни минуты покоя. Ладно, пошли в твою комнату. Там уголок сада тоже виден.

Мы проследовали по намеченному маршруту и приникли к окошку. Тина так вообще прижалась так, что кончик ее носа расплющился об стекло.

– Ничего не видно, – прошипела она через минуту тщательного наблюдения.

– А ключей у тебя нет?

– Раз Глеб занялся вопросом, то нет, – рассмеялась Тина. – Он ко всему привык подходить основательно. Про комнату можешь забыть.

– А где он может хранить ключи?

Тина отлепилась от окна и посмотрела на меня с уважением.

– Хитра бестия, – заявила она с восторгом. – Братца моего обворовать хочешь?

Я скромно пожала плечами.

– В пиджаке, во внутреннем кармане должен быть. Глеб важные вещи носит с собой, нигде не оставляет. Ключ там. Их вообще три, одинаковые. Они ко всем замкам в доме подходят, кроме входной двери.

– Ага.

– Что: ага? Ты планируешь ключ своровать или нет?

– Позже, – уклонилась я от ответа. – Если понадобится. Давай-ка пока подождем.

Тина послушно села на кровать и замерла, прислушиваясь к звукам внизу. Снова хлопнула входная дверь, затем кто-то крикнул: «Старик не открывает!», снова послушался шум, хлопок и тихие голоса.

– Похоже, дверь будут ломать, – почесала нос Тина.

– Это плохо?

– Конечно, плохо. Лучше окно, – радостно заявила подружка и перевела тему: – Мирон что-то про наживку говорил. Чтоб ты знала: я против. Но все равно не послушаешь, поэтому колись давай.

– Так нечего рассказывать, – развела я руками. – Пока ты в больнице была, мы об этом не разговаривали. Мирон меня недолюбливает.

– Он всех недолюбливает, – фыркнула Тина. – Но в одном он прав: Валевского надо поймать. И с Владом что-то делать. Бедная Марта. Теперь-то Гриня от нее ни на шаг не отойдет.

– Кстати, – я порадовалась, что Тина упомянула о Марте. – Какие у нее были отношения с Максом?

– Отношения? – вытаращила глаза подруга. – У Марты с Максом? Никаких, разумеется.

– Почему разумеется?

– Ты чего, того? – покрутила пальцем у виска Тина. – У Марты с моим братом любовь. А Макс – брат лучшего друга Гриши. Ну, пересекались они на общих праздниках, вежливо беседу поддерживали. Да и все.

Я призадумалась. Тинка наверняка предмет своего обожания всегда держала в поле зрения, поэтому в ее словах я не сомневалась. А если…

– А Виталик? Он как с Максом общался?

– Да тоже никак, – растерялась Тина. – Его звали только из-за Марты. Он же непутевый. Работать не умеет, драк избегает, конфликтов опасается. Может только за бабами ухлестывать, да деньги проигрывать. Марта с ним вечно нянчилась.

– То есть с Максом у Виталика никаких дел не было?

– Какие могли быть дела? – изумилась Тина. – Говорю же, Виталик – оболтус. Был. Почтим его память.

– А когда похороны?

– Послезавтра, – бросила Тина. – Пойдешь?

– А надо?

– Обязательно.

– Тогда пойду, – пожала я плечами, и направилась к ванной. – Я в душ. Позови, если новости будут.

Новости, конечно же, появились. Как только я встала под горячие струи воды и щедро вылила на мочалку гель с ароматом жасмина, в дверь тихонько постучались. Решив, что Тина, если припрет, может в ванную зайти, я продолжила щедро намывать свое тело, мурлыкая что-то под нос. Настроение у меня было гадким, правый бок после подлого удара Валевского болел, как и затылок.

Дверь звучно отворилась, а я вздохнула. Значит, новости все-таки важные. Отдернув штору, я приготовилась выдать пламенную речь о личном пространстве, как все слова застряли у меня в горле. Хлопая глазами, я уставилась на Глеба, который беззастенчиво шарил глазами по моему телу и довольно улыбался.

– Убью, – пообещала я и швырнула в него пенистой мочалкой. Глеб мочалку ловко поймал, и ухмыльнулся.

– Старик жив. Скорую вызвали.

– Это не может подождать? – поинтересовалась я, старательно прикрывая стратегически важные места. Вода из душа все еще текла, волосы противно облепили мои плечи, а Глеб и не думал уходить, рассматривая меня как музейный экспонат. – Подай полотенце, – вздохнула я.

Бельский, не оборачиваясь, нащупал рукой махровый халат и протянул мне.

– Спасибо, – рявкнула я, вылезая из душевой кабины. Глеб схватил меня за руку с намерением помочь, а потом резко притянул к себе, целуя. Поцелуй вышел жадным и яростным, не таким нежным и чувственным как утром. Словно Бельский желал меня за что-то наказать. Охнув, я послушно поддалась ему, и когда он ослабил хватку, пнула по колену. Отстранившись, Глеб криво усмехнулся, избегая моего взгляда, а я, замотавшись в ткань, как в кокон, гордо прошествовала в комнату. На диване сидела Тина с виноватым лицом, опасливо косясь в сторону двери. Повернув голову в том же направлении, я узрела Макса, который ехидно улыбался.

– А что здесь, – растерялась я, и получила толчок в спину. Чуть не упав, я по инерции сделала шаг вперед и обернулась. Мрачный Глеб жестом указал мне на место рядом с Тиной, а сам устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

«Будет допрос», – поняла я, и похолодела. Вместо привычного обожания в глазах Бельского светился гнев, а руки были сжаты в кулаки.

– Ну, Полина, – нараспев произнес Глеб обманчиво мягким тоном. – И конечно, моя дорогая сестра. Не желаете ли исповедоваться?

– Что-то я не вижу преподобного, – огрызнулась подружка, заметно нервничая. Макс захихикал, словно она сказала что-то смешное.

– Максим поведал мне любопытнейшую историю, о которой не рассказал брату, – изрек Глеб.

– Ага, – лучезарно улыбнулся Макс. – Видите ли, характер моего брата оставляет желать лучшего. Узнай он, что вы положили меня в ветеринарную клинику… Боюсь, их многолетняя дружба с Гришей дала бы трещину.

Тина нахохлилась.

– Так ты не терял память, да? – жалобно спросила она, и припечатала: – Подлец!

– Тебя только это беспокоит? – взвился Глеб, а Максим попытался утешить подругу в своей манере:

– Конечно, нет. Но целуешься ты классно.

– Не прогуляться ли тебе, Стрелок? – рявкнул Бельский. Пожав плечами, Макс вышел, плотно прикрыв дверь, а Глеб уставился на нас. – Я жду.

Вздохнув, Тина начала рассказывать историю с самого начала. На удивление, ее брат проявил ангельское терпение: не перебивал, слушал внимательно и спокойно. Закончив рассказ, Тина робко посмотрела на брата.

– Тебе есть что добавить, Полина? – поинтересовался Глеб, постукивая пальцами по подлокотнику. Я замотала головой. – А теперь еще раз, только правду. И поподробнее о том, кто жил в доме Чижова.

Тина открыла рот и тут же захлопнула его.

– О чем ты? – осторожно спросила я, и пожалела об этом: в глазах Глеба вспыхнула ярость.

– Я о том, что не могли вы, две пустоголовые курицы, передвигаться на такси все это время. По вашим словам, машину вы брали у Михаила Петровича, вот только Макс видел, как вас подвозил какой-то парень на спортивной тачке! В доме найдена одежда. Мужская, и она не Михаила Петровича. А что за молодой человек был с вами в доме Марты, когда Мирон привез Рузина? А?

Мы сконфуженно замолчали. Потом Тиночка ласково заговорила:

– Ты, главное, Глебушка, не сердись. И на Полину не ругайся. Это все я затеяла. А жил там Влад, помнишь, в детстве мы дружили? Встретились мы случайно…