Глава 13

Весь следующий день мы с Тиной маялись дома. С утра нас вызвали на военный совет – за кухонным столом собрались Гриша, привезший бледную Марту в дом, Мирон, его младший брат, и Глеб. Рассуждали мы о ловушке, в которую предстояло угодить Валевскому.

– Ты знаешь его номер телефона? – накинулся на меня Мирон. Я помотала головой, а он раздраженно цыкнул, хлопнув ладонью по столу. Стол жалобно затрещал, но никого это не смутило.

– Ну и как ты хочешь его ловить? – ухмыльнулся Макс. – Поставим Полину в центре площади, и подождем, пока ее заметят?

Все начали громко спорить: Тина выражала возмущение, Гриша поддерживал сестру, а Воронцовы ехидничали и хамили. Глеб молчал, и не думая вступаться за меня, а я загрустила: похоже, наш роман закончился так же быстро, как и начался. Хуже всего то, что мы, кажется, поменялись местами: я смотрела на Глеба влюбленным взглядом, а он отводил глаза в сторону. Разве так можно?

– Слушайте, – робко заговорила я, когда спор поутих. – Валевский, когда схватил меня в квартире, упомянул какую-то базу…

– Какую базу? – оживился Мирон. Глаза его засверкали.

– Не знаю, просто сказал: везите ее на базу, – пожала я плечами. Старший Воронцов призадумался, а младший изрек:

– А не та ли, что за городом… На Кульминке?

Присутствующие переглянулись, и в следующее мгновение Мирон рявкнул: «Едем!». Глеб даже не взглянул в мою сторону – молча вышел, схватив ключи от машины. Все спешно поднялись и покинули кухню, оставив нас с измученной и молчаливой Мартой.

Без косметики, бледная и с кругами под глазами, госпожа Рузина все равно была безумно красива в своей печали. Положив руку ей на плечо, Тина брякнула:

– Ты как вообще? Держишься?

– Держусь, – кивнула Марта, разглядывая стол. – Завтра похороны. Не знаю, успеем ли…

Она беззвучно заплакала, закрыв руками лицо.

– Ну ты чего… Марточка…

– Извините… Еще это нападение…

– Ты что-нибудь видела? – живо поинтересовалась Тина, а Марта замотала головой.

– Нет. Я лежала на боку, спиной к окну. Хотела немного поспать. И тут услышала шорох. Сначала я не придала этому значения, подумала, что охрана в саду ходит… И потом вдруг поняла, что в комнате кто-то есть. Начала поворачиваться, и тут он на меня навалился. Зажал рот рукой, воткнул иглу – я ощутила укол, и ударил по голове. Я сразу отключилась.

Забыв о своей неприязни, Тина обняла ее, а я, решив, что лучше момента не придумаешь, спросила:

– Марта, твой брат шантажировал Макса?

– Что? – Марта вздрогнула всем телом и отняла голову от Тинкиного плеча. – Что ты говоришь?

– Скажи как есть, – посоветовала я. Тина отодвинулась, и уставилась на Рузину, поджав губы.

– И правда, Марта. Говори уж, все свои.

– Я не знала! – воскликнула Марта, и, поняв, что проболталась, горько всхлипнула. Тина налила ей стакан воды, который она выпила залпом. Утерев слезы, Марта продолжила уже более спокойным тоном:

– Мне Виталик рассказал, когда уже Макс пропал.

– Что рассказал?

– Он же застукал Стрелка с девкой. Макс и так любитель по бабам пошляться, но там такая история…

Несколько притормозив, Марта опасливо взглянула на Тинку. Та, напустив на себя скучающее выражение лица, повернулась к окошку.

– Ну и, – поторопила я Рузину. Уже окончательно успокоившись, Марта продолжила:

– Да и рассказывать нечего. В общем, Виталик застукал Макса с невестой Юсова в туалете. Ну, той, которая Катька. И решил малость Стрелка припугнуть.

– Только Стрелка?

– И Юсова тоже, – нехотя призналась Марта. – Мы с Виталиком тогда в ссоре были, я ему денег не давала. А он проигрался крупно. Деньги ему позарез нужны были, еще и гордость взыграла. Он уже потом, когда Стрелок пропал, мне во всем сознался. Мол, отправил письмо Максу и Юсову. Максу написал, что знает о его связи с Катей, и требует денег за молчание. А Юсову намекнул, что есть кое-какая информация, которая может его заинтересовать.

– А поточнее? Виталик упомянул в письме к Юсову о Кате и Максиме?

– Вроде да. Но не написал, что у них любовь. Так, одни намеки.

– Ну теперь понятно, чего Юсов так задергался, и решил Макса шлепнуть, – вмешалась Тина в наш разговор. – Виталик своим письмом его спровоцировал. И что они? Кто-нибудь заплатил шантажисту?

– В том-то и дело, что нет, – устало проговорила Марта. – А потом Макс пропал. Виталик задергался, и ко мне прибежал. Все рассказал, ну я ему: молчи, никому не слова. А потом велела кому-нибудь сболтнуть о связи Кати и Стрелка, ну, чтоб весь народ знал эту сплетню. Тогда бы долго разбираться пришлось, кто шантажист.

– М-да, – протянула Тина. – Ты, конечно, извини, но твой брат – идиот.

Марта только махнула рукой и поднялась из-за стола.

– Я пойду знакомых обзвоню. Надо же похоронами заниматься…

Марта ушла, а Тина подсела ко мне поближе.

– Что-то не сильно она по брату убивается, – заметила я. Тина хмыкнула.

– Виталик ей знаешь сколько нервы трепал? Он же придурком был. Играл постоянно, деньги как в унитаз спускал. Если бы не Гриша, Виталька бы давно уж на тот свет отправился.

– Все равно, – засомневалась я. – Не по-божески это.

– Слушай, какая нам разница? – разозлилась подружка, а я напомнила:

– Так его Валевский убил. Стало быть, есть разница.

– Лучше подумай, что делать дальше, – сурово проговорила Тина.

– С кем? С Валевским?

– Тьфу на тебя. Ребята на базу поехали, надеюсь, найдут этого гада. Ты про Глеба подумай, Полька. Осерчал он на тебя.

– А мне-то что, – рявкнула я. – Пусть злится.

– Так нельзя, – Тина была настроена решительно. – Мой брат втюрился по самые уши, а ты нос воротишь. Обманывала его вон сколько, и в стороне держала.

– Я ему ничего не обещала, – сказала я, а сама засомневалась. Тинкины слова породили бурю чувств в моей душе, и уже через пять минут я серьезно начала размышлять о том, что поступила с Глебом некрасиво. А Тинка, лиса, так и капала мне на мозги:

– Мой брат ради тебя на все готов… И под пули, и в огонь… Человека вон убил…

– И это плохо, – промямлила я. Собственные слова казались неубедительными, и я решила сбежать. – Пойду, полежу чуть-чуть.

– Здрасте, – развела руками Тина. – А мне что прикажешь делать?

– Еду готовь, – злорадно ответила я. – Вот приедет твой Макс, а у тебя ни крошечки. Как ты мужчину собралась завоевывать? Дурында.

Оставив Тину хлопотать на кухню, я направилась в комнату, которую именовала своей, но на половине пути остановилась. Ключ жег карман моих джинс, а противный голосок в голове настойчиво советовал заглянуть в комнату Глеба.

«Одним глазком посмотрю, и все», – решила я. Дверь тихонько отворилась, и я оказалась в спальне, оформленной в синих тонах. Обстановка была спартанской: кровать с темным покрывалом, голубые шторы, массивный шкаф, стол и стул. На этом предметы мебели заканчивались. Оглядев серые обои и пушистый черный ковер на полу, я присвистнула. Судя по всему, на себя любимого Глеб не скупился: все вещи были дорогими, но элегантными и чисто «мужскими». Подойдя к столу, я дернула первый ящик. Бумаги. Во втором оказались тоже разные бумажки и несколько мелочей: ручки, разряженный планшет, зарядник и визитки. На третий раз мне повезло. Дернув нижний ящичек, я извлекла на свет Божий черную тоненькую папку, и немедленно сунула туда свой нос.

«Харитонова Полина Юрьевна, год рождения… Прописана… Проживает… Отец – Харитонов Юрий Валерьевич, мать – Харитонова Инга…».

Бегло пробежав по содержимому папки глазами, я наткнулась в конце на дату. Отчет был сделан в конце прошлого месяца, стало быть, около двадцати дней назад. На белой бумаге черным были скупо выведены все сведения обо мне: где родилась, где училась, информация о родственниках. Фотографий не было, и слава Богу. Помимо папки, в ящике обнаружился пистолет.

Получается, Тина в своих утверждениях была права. Глеб решил все взять в свои руки, и разузнал мою подноготную перед тем, как начать ухаживать за мной? Но почему он  тогда не действовал? Нет, интерес Глеба я замечала всегда: как он смотрел, ненавязчиво предлагал свою помощь, подвозил пару раз до дома. Но никогда Глеб не приглашал меня на свидания! И словом не обмолвился о ярой симпатии ко мне.

Засунув папку обратно, я выскользнула из чужой спальни, заперев ее на ключ. Дальнейшие часы прошли в скуке: я читала книжку, Марта без остановки разговаривала по телефону, решая организационные моменты, а Тина увлеченно ругалась на кухне, поставив перед собой цель: приготовить самое вкусное в мире блюдо. А точнее – борщ.

– Почему борщ? – спросила Марта, на мгновение отлипнув от телефона.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – подняла вверх указательный палец Тина. Палец был красным от свекольного сока. – А путь к сердцу русского мужчину – через борщ.

– Так это же украинское блюдо,  – удивилась Марта, и тут же получила шлепок кухонным полотенцем.

– А ты не умничай. Украинское или нет, мне пофиг. Главное, чтобы Максу… Ребятам понравилось.

Марта пожала плечами, и вернулась к своему телефону, а Тинка задумчиво мешала ложкой розовое варево в кастрюле.

– Попробуй, – ткнула она в меня ложкой. Я недоверчиво принюхалась: запах был вроде ничего.

– Пробуй, – с  угрозой повторила Тина, и я повиновалась. Язык обожгла горячая жидкость и вскоре в какофонии вкусов я смогла распознать картошку, томаты и перец. Много перца. Поперхнувшись, я закашлялась и ринулась за водой.

– Не понравилось? – огорчилась Тина и хлебнула свое варево. Глаза подруги округлились, а сама она стала похожа на филина. – О-о-о!

– Боже мой, – вторила я, жадно глотая водичку.

– Что это с вами? – на кухню вошла Марта и с подозрением уставилась на наши перекошенные лица.

– Суп, – выдавила я. – Переперчен.

– Сильно?

Не дожидаясь ответа, Марта решительно зачерпнула булькающий суп, и отправила ложку в рот. Мы с Тинкой замерли: я – с бутылкой минералки, она – с пакетом молока.

– Сильно, – вынесла вердикт Марта, скривившись. – Есть невозможно.

– И что делать? – запаниковала Тина. – Может, укропчику?

– Дура что ли? – рявкнула Марта. – Лей еще воду.

– Надо риса насыпать, – вклинилась я.

– В борще не может быть риса.

– Надо в марлю завернуть.

– Лучше целую картошку положить, она перец впитает.

– Нет, лучше сахар.

Споря до хрипоты, мы не заметили, как входная дверь открылась, и в кухонном проеме возникло удивленное лицо Гриши.

– Что за сыр-бор, девчонки?

Мы разом замолчали и уставились на Григория. Пользуясь моментом, тот полностью вошел на кухню, а следом за ним появился недовольный Мирон и веселый Макс.

– Пахнет съестным, – радостно оповестил он. – Что это у вас? Борщ?

– Ага, – кивнула Тина с несчастным видом. – Только он немного…

– Островат, – нашлась я. – Это по особому рецепту.