С кем я сражаюсь? Против собрата Рыцаря? Нет… Это что-то чужое, внешне неотличимое, но всё же иное.

Тяжёлый двуручник пляшет в руках псевдошотландца, подобно невесомому стилету, меняет угол атаки и всё время так и норовит найти брешь… Ударить.

Этот противник отличается от всех, с кем мне ранее приходилось иметь дело в этом мире. Он не просто знает, как держать меч в руках, он умеет им владеть! И неплохо, надо признать, неплохо так умеет.

К тому же он обладает всеми способностями рейга и знает, как их применять. То на скольжении резко сменит вектор атаки, то прыгнет вверх и, оттолкнувшись от барьера, нападёт с неожиданного угла. Впрочем, и я не отстаю в применении подобных приёмов, разве что скольжение с моим первым уровнем мне недоступно. Между нами только одно отличие, я не атакую, и не потому, что не могу, а потому как занят анализом ситуации. Оцениваю не только стиль боя врага, но и стараюсь охватить взглядом происходящее на других аренах.

И то, что я вижу на одной из них, мне совсем не нравится. Там, всего сотне метров на восток, облачённый в самурайские доспехи рейг сражается против меня! Точнее, как сражается… Отбивается из последних сил, так будет более верно. Всего пара взглядов туда, и мне ясно, у самурая нет ни тени шанса против моего клона… Или дубля?

Тем временем, псевдошотландец всё больше и больше бесится, не в силах пробить мою защиту. С каждой атакой его нападения всё агрессивнее, быстрее и напористее, но при этом, как всегда бывает в таких случаях, страдает оборона.

Он неплохой мечник, те же братья-корейцы ему точно не были бы противниками, да и, пожалуй, ему бы хватило умения сражаться против двух АББ одновременно. Он не плох, но не более того. Вот он проводит крестовую атаку с явным выходом на восходящий взмах, который, по его задумке, должен меня рассечь от бедра до грудины. Подобного момента я ждал последние секунд двадцать. А раз ожидал, то и воспользовался в полной мере. Когда клеймор на мгновение застыл в нижней точке, Слово перекрыло его встречным блоком, не давая подняться для защиты, а Чистота беспрепятственно на встречном движении тел провела серию быстрых атак, раз за разом пронзая грудь этой неведомой дряни, что приняла облик одного из нас. Оно пыталось сбежать, но не успело, я не знал, насколько надёжен барьер, отделяющий арены от остального Излома, а затем и от реальности, и не дал и шанса твари проверить это. На пятом ударе дубль лопнул, превратился в туман, и его затянуло во вновь поднявшуюся из песка стеклянную колонну.

Едва это случилось, как я понял, если мы проиграем в этом Прорыве, то наши тела займёт эта гадость и будет жить, как жили мы. Преследуя при этом свои, нам неведомые цели. И никто не сможет их отличить от оригинала, они будут абсолютно идентичны во всём: с той же памятью, аурой, набором умений и привычек, но при этом всё же оставаясь придуманной чьим-то больным воображением нечеловеческой сущностью с неизвестными мотивами и задачами.

Пряча оружие в ножны, оглядываюсь. В трёх других колоннах, как и в моей, бьётся безликий туман, а вот в остальных обездвижено застыли четыре Рыцаря.

И что дальше?

Так и произойдёт подмена? Надо запомнить отличительные черты, формы доспехов и шлемов тех, кто проиграл, потому как если в мир с этих арен выйдут уже не они, то придётся бить во все доступные колокола и поднимать тревогу. Двух из выбывших, а именно шотландца, который проиграл дублю Крикса и самурая, зарубленного моим клоном, я более-менее запомнил и сейчас вглядывался в двух других, подмечая малейшие детали.

Но тут арены поднялись над землёй, закружились в столь стремительном хороводе, что в глазах всё замелькало, и к горлу подступила тошнота. Это длилось считанные пару секунд, после чего запертые колонны вынесло наружу, а остальные восемь арен слились в четыре. И я увидел своего нового противника. Приземистый, широкоплечий, в массивных полных латах позднего рыцарства с огромной двухлезвийной секирой, зажатой в могучих руках. Никогда не скажешь, что под этим доспехом скрывается юноша, слишком крепкое у него телосложение, более подходящее тяжелоатлету.

Успеваю разглядеть соседнюю арену, на ней мой дубль сошёлся в Криксом. Меня немного удивляет, что этот наглый паренёк выстоял свой первый раунд, но тут мне его даже жаль. Как показала прошлая наша встреча, с учётом того, что дубль обладает всеми моими умениями и навыками, то исход этого боя предрешён.

Против столь тяжёлого и длинного древкового оружия, как двуручная секира, отсиживаться в обороне толку мало, поэтому, едва враг появился из колонны, как я тут же устремился в атаку. И был встречен прямым тычком в грудь, так что пришлось резко тормозить и блокировать острые, как бритвы, полумесяцы вражеских лезвий, а не атаковать, как было задумано.

В отличие от шотландца, этот противник действует совсем иначе. Не прёт напролом, в надежде смести, уничтожить своим натиском, а двигается внешне неторопливо, но при этом размеренно, расчётливо. Враг не машет секирой, как это показывают в кино, широкими ударами от плеча. Нет, он выставил её подобно копью и отбивает мои атаки не древком, а лёгким поворотом кисти, от чего широкие лезвия-полумесяцы быстро закрывают любые разрывы. Сложный и неудобный противник для шпаги. Массы моего клинка недостаточно, чтобы сбить оружие врага вниз или в сторону, а до его кистей мешают добраться вездесущие полумесяцы лезвий. Будь у меня в руках клеймор или, как у Крикса, гросс-мессер, было бы легче. Но я не могу выбирать противников в Прорыве, а значит, приходится плясать с тем, что есть.

Впрочем, мне совершенно не обязательно играть по установленным кем-то правилам, это не поединок чести или что-то подобное. Поэтому провозившись с таким неудобным при столь малом пространстве маневра врагом почти минуту, провожу Чистотой серию атак и бью Словом, целясь в бедро. Противник даже не шелохнулся, так как понимал, что мой удар не достаёт почти на две ладони. Но я и не собирался бить в выпаде, а метнул оружие.

Есть!

В реальности подобное ни за что бы не вышло, доспех выдержал бы удар, но в Изломе иные правила, и для мечей рейгов броня не преграда.

Слово вонзилось в ногу секирщика, просадив его энергозапас на треть. Но тот почти не отреагировал, только дёрнулся немного и тут же резким взмахом своего оружия отогнал меня. Шпага, как и положено призрачному клинку, нанеся рану и не ощущая поддержки, упала на песок. В моих руках осталась только вакидзаси, и латник наконец-то проявил чувства. Он взревел, как молодой бык, и с хохотом ринулся вперёд, считая меня беззащитным с одним коротким мечом в руках. Когда он почти прижал меня к краю барьера, я позвал Слово к себе, вскинув ладонь над плечом на уровень подбородка. Тварь даже не поняла, что произошло, когда её затылок пробила синяя сталь и вышла через глазницу. Дубль замер, а затем лопнул, вытянувшись серым дымом обратно в колонну. Скорее всего, я смог бы справиться иначе, но использование «броска меча» гарантировало лёгкую победу. И я не стал играть шансами. Не тот случай.

Перед тем, как вернуть шпагу в ножны, я поцеловал её эфес и прошептал:

– Спасибо! – затем огляделся.

Юный гладиатор, как я и прогнозировал, проиграл моему дублю, а вот остальные порадовали, выиграв свои бои. Среди оригиналов, помимо меня, остался реальный секирщик, с клоном которого я сошёлся только что. А также высокий, почти с меня ростом, худощавый, будто тростинка, паренёк в облачении знатного китайского воина династии Тан, с характерными наплечниками на броне в форме собачьих голов. В его руках была длиннолезвийная глефа.

Нас трое на одного клона? И как это решит Излом? Выпустит нас всех вместе на него или? Оказалось, или…

Вновь хоровод арен, и мой клон выходит против секирщика. А мы с китайцем остаёмся зрителями, запертыми в кругах своих барьеров.

Противники сходятся, и я буквально весь превращаюсь во внимание. Когда ещё доведётся вот так, со стороны, в реальном времени взглянуть на бой себя самого, пусть и клонированного или как-то иначе скопированного! Со стороны посмотреть!

Как и для меня, для дубля этот противник тоже оказался нелёгким. Как и в моем бою, латник не атаковал в надежде закончить бой быстро, но при этом постоянно теснил, стараясь прижать оппонента к барьеру или вынудить на какую-то ошибку. Я встречал в своей жизни тех, кто посвятил себя восстановлению старых школ владения секирой, так вот, им всем было очень далеко до этого неизвестного рейга. Он явно не только умел владеть своим оружием, он был обучен примерно на моем уровне! За его движениями, за ухватками и уверенными кистевыми вращениями стояла какая-то старая школа. И школа неплохая, так как раз за разом мой клон нападал и откатывался назад. Нападал вновь, и каждый раз путь его атакам преграждали вездесущие лезвия.

Но чем дольше я смотрел на этот бой, тем больше отмечал какие-то несуразности в поведении моего дубля. Вот он явно сделал лишний шаг, здесь слишком высоко принял блок, тут вместо ухода зачем-то подставил вакидзаси. Да и ритм, музыка боя, чем дальше, тем увереннее её вёл секирщик. И ритм, такты! Как можно было дать относительно медлительному противнику перехватить ведение танца поединка? Но так и было, мой клон всё сильнее и сильнее сдавал позиции, допускал всё больше и больше ошибок. С каждой секундой латник чувствовал себя всё увереннее.

С одной стороны, мне было радостно от того, что тварь проигрывает. С другой же, мне было не очень приятно наблюдать за тем, как моя копия допускает ошибки. Глупое, неправильное ощущение, но оно почему-то было. Вот клон пытается провести, как я вижу, совершенно бессмысленную атаку, в надежде достать кисть оппонента, мне со стороны видно, что этот выпад обречён на провал. Для хотя бы минимального шанса на успех дублю надо было в начале раскачать противника, произвести ложную атаку, подключить Чистоту и только затем атаковать, а он решил пройти оборону рейга за счёт скорости. Ошибка! Глупая, детская ошибка! И он за неё поплатился, латник поворачивает кисти, и широкие лезвия секиры надёжно прикрывают его ладони. После чего следует незамедлительная контратака, и дубль едва успевает выставить блок вакидзаси, спешно разорвав дистанцию. Но и это не спасает моего клона полностью, и он теряет почти треть праны после того, как один из полумесяцев прочерчивает линию по его бедру.

Чем дольше длится бой, тем отчётливее видно, эта тварь – не точная моя копия. Она почти, как я, но всё же не абсолютно совпадает. Нет, это не касается внешности, тут-то всё более чем идентично, дело в ином. Оно сражается хуже! И это мне не кажется, потому как якобы свои ошибки со стороны виднее. Нет! Такое впечатление, что неведомое нечто создало устаревшую копию. Ещё дней десять назад я бы, скорее всего, вёл бой точно так же, как и дубль. Но за это время многое изменилось, тренировки на волнах и тот шаг в мастерстве, который за ними последовал… После моего танца в порту я вырос, перешагнув грань между подмастерьем и мастером, а вот дубль по-прежнему находился ещё на той ступени!

Оно – моя копия, сделанная в прошлом Прорыве!

Едва эта догадка сформировалась в моей голове, как тут же пришло понимание, что эта мысль верна. И не только мой дубль, со всеми остальными так же. И тут вопрос, обладает ли мой дубль «броском меча»? Технически я его получил всё же после отражения Прорыва. Судя по ведению боя – нет! Но вот латник точно видел, чем закончился мой поединок с его клоном, и опасается этого приёма со стороны копии.

Тем временем бой шёл по своей колее к явному и однозначному финалу. Нечто, выглядящее как я, проигрывало. Оно по-прежнему огрызалось, взрываясь каскадом неожиданных нападений, и даже умудрилось пару раз вскользь достать латника, но в целом исход поединка был уже предрешён. Моё мнение поддерживал и китайский Рыцарь. Взглянув на меня, он кивнул на арену, в которой проходило сражение, и поднял большой палец вверх.