– А мы опять на «вы»? – Поверхностно отреагировала Марта, заставляя провести по столу сжатой в кулак ладонью.

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос. – Стиснула Алёна зубы до желваков на скулах и гневно выдохнула, когда Марта промолчала. – Вы его любили… – Понимающе кивнула она, чем всё же расшевелила, чем заставила выдохнуть и резко вскинуть взгляд в желании пояснить.

– Саша для меня был близким человеком. – Резко, тезисно начала Марта. Слова слетали с её губ, будто пулемётные очереди, а спустя секунду, понадобившуюся для прицела, череда метких выстрелов повторялась вновь. – Тем самым, который видел и знал то, что я предпочла бы навсегда забыть. Он был напоминанием, которое всякий раз заставляло подниматься по утрам с желанием стать лучше, сильнее, увереннее. Он для многих стал примером, ориентиром. Его уважали и его боялись. Принятые решения не всегда можно было считать человечными, но в любом, в каждом, без исключения, случае, они были необходимыми, единственно верными. Я не могла представить свою жизнь без него, без его присутствия, без ощущения, будто он стоит за спиной, но любовь… – Марта резанула холодной улыбкой. – Нет, дорогая. Это слишком громкое слово.

– Так странно слышать подобные хвалебные отзывы об уголовнике…

– Уголовник? Ни в коем случае! Тебе следует лучше разбираться в терминологии. Саша никогда не сидел в тюрьме. – Сказала Марта, как отрезала, и посмотрела на Алёну в упор.

– Но он убивал. Убивал, грабил, насиловал…

– Неверным с твоей стороны будет обвинять человека в том, чего он никогда не совершал.

– Вы так самоотверженно его защищаете… – Алёна посмотрела на новую знакомую с неприкрытой грустью. – Что же это, если не любовь?

– Даже не знаю… может, ненависть? – Предположила Марта и улыбнулась тому, что застала девушку врасплох.

– Ненависть?..

– Ну да. А что в этом такого?

– Минуту назад вы говорили о достойном примере, о большом человеке…

– И что? Разве это могло помешать мне его ненавидеть? – Округлила она глаза и показательно рассмеялась.

– Но почему?.. Как можно восхвалять с одной стороны и, в то же время, осуждать с другой?

– Ну, предположим, потому, что у меня, в отличие от многих, чьи обвинения голословны, имелись к Самохину вполне оправданные претензии. – Марта склонила голову набок, наблюдая за тем, как в глазах напротив зарождается интерес. – Он кое-что у меня украл.

– Тоже кольцо? – Фыркнула Алёна, но была готова тут же прикусить свой язык, так Марта посмотрела.

– Не кольцо. – Осторожно заметила она, и можно было почувствовать ту вибрацию, которая зарождалась в мощном, глубоком голосе. – К сожалению, много больше. Он украл у меня целую жизнь. А подобного я никому не готова простить.

– В этом вы его обвиняли тогда на кладбище? Неужели жизни не хватило?

– Откуда такие мысли? – Марта сдавленно рассмеялась. – Конечно, нет. Он был мне должен и долг свой обещал отдать. Но обманул. – Последнее слово она готова была произнести едва ли не по слогам. И горечь. В каждом звуке была горечь, которую женщина и не пыталась скрыть.

– Он был вашим любовником?

– Никогда! – Марта рассмеялась в голос и будто открестилась от странного разговора в полутонах. Расслабилась, расцвела. – Саша всю жизнь любил одну женщину.

– А она?

– Она? – Марта довольно облизнулась. – Она предпочла стабильность и уверенность в завтрашнем дне, которую великий и могучий предложить ей так и не смог.

– А теперь его нет. – Пробормотала Алёна.

– А теперь его нет. – Вторила Марта её фразе и развела руками. – Убили…

– И вы знаете, кто убил? – Встрепенулась Алёна, чем рассмешила Марту окончательно. – Бортновский. – Выговорила излишне эмоционально и на громкий смех обернулись гости из-за соседних столиков.

– Допустим, и что? – Насмеявшись вдоволь, выговорила Марта,. – Или нет, не отвечай, дай я угадаю. – Поспешила она перебить, когда Алёна уже приоткрыла губы, желая объясниться. – Это и есть то дело, которое тебя сюда привело, да?

Ответа и не требовалось. Яркая вспышка в глазах говорила сама за себя. И не менее яркий румянец. И гордо вздёрнутый подбородок…

– М-да… Дела… Зачем тебе это нужно?

– Я хочу всем рассказать правду!

– Нет, нет, не так. Зачем тебе, молодой и красивой, пока ещё беззаботной девушке это нужно? – Припёрла Марта вопросом, который, к слову, уже задавала. Правда, в этот раз она растеряла всю свою игривость.

– Я хочу всем рассказать правду. – Повторила Алёна увереннее и заметила, как Марта грустно улыбнулась. – Вы ведь всё знаете, да? Так, почему не расскажете правду?

– Какую правду? Где ты видишь её? В чём? – Резким и мощным порывом Марта буквально задушила огонь, пылающий в юной душе. – Правды нет, милая. Нигде нет. И всё, что ты видишь – это иллюзия. И люди, сидящие в этом зале, и звуки, которые ты ошибочно принимаешь за слова. Обман. Один большой обман, который ничего не стоит.

– А вы? Вы тоже иллюзия? Тоже обман?

– И я. – Резко высказалась Марта, правда, тут же попыталась сгладить это мягкой улыбкой.

– Я не успеваю за вашей способностью перевоплощаться. – Призналась Алёна честно, чем заслужила ещё одну улыбку. И снова мягкую, щадящую.

– Вот об этом я и говорю. Оставь свои поиски правды на потом, а сейчас живи и радуйся.

– А я не могу радоваться, когда творится подобный беспредел!

На последнее заявление Марта отреагировала не сразу. Она взяла передышку и только потом продолжила. Осторожно и вкрадчиво.

– Всё дело в том, что Самохин и Бортновский… как бы тебе объяснить… они были непримиримыми врагами уже много лет. И подобный исход стал логическим завершением этой борьбы. К сожалению для Самохина, он в этой борьбе оказался не в самом выгодном положении и в итоге проиграл. И сказать, что кто-то виноват… – Марта едва заметно качнула головой. – Сказать этого я бы не смогла. Это жизнь. И нет ничего удивительного в том, что она всё расставила по своим местам.

– А Бортновский, он что? Так и будет пудрить мозги добропорядочным гражданам?!

– Верить или не верить – это их выбор. Или ты считаешь себя вправе учить кого-то жизни? Боюсь, вышеупомянутые граждане твоему совету отнюдь не обрадуются. Что же, одна ты такая умная выискалась?

– Что вы имеете в виду?! – Нахмурилась Алёна, с подозрением покосившись на Марту.

– Ничего конкретного. Я только предугадываю события. В твоём случае всё будет именно так. Нечем себя занять? Найди любовника! Поверь, это будет наилучший выход из твоей непростой ситуации.

– Какой ещё ситуации?

– Как же? – Марта едва не поперхнулась удивлением. – Молодая и красивая девушка, которая ищет правду, явно испытывает определённые проблемы в своей сексуальной жизни. Я вот в твоём возрасте была занята решением совершенно иных проблем! – Умело перевела она тему, и Алёне даже удалось расслабиться, так её восхитил этот подход.

– И чем же вы были так заняты? Решением каких таких вопросов?

– Ну, как же… сколько тебе? Двадцать два? – На согласно склонённую голову, Марта и сама кивнула. – В двадцать два я как раз думала о том, как бы мне развестись с наименьшими потерями. Особенно интересовала городская квартира, что его родители подарили нам после свадьбы. Формально она была куплена до брака, но подарена нам уже, как на словах, так и по документам, как паре. Юрочка очень, ну, просто очень не хотел с ней расставаться. Всё же там было на что посмотреть…

– Подождите, подождите… – Часто заморгала Алёна, пытаясь отфильтровать информацию и выделить из неё суть. – Разводились… В двадцать два года. А замуж-то во сколько вышли?

– В восемнадцать! Я, кстати, об этом уже говорила.

– Как же вас угораздило-то, а? – Фыркнула Алёна, припоминая свои восемнадцать.

– Алёнушка, милая, прекрати мне выкать, иначе я обижусь! И что в этом удивительного? Говорю же, у меня были совершенно иные мысли. И никаких глупостей о правде, честности и доброте. Я была рождена, чтобы блистать, дарить людям свои улыбки, а некоторым, особо отличившимся, ещё и внимание. По крайней мере, на тот момент я была в этом убеждена. – Вовремя добавила Марта, рассмеявшись собственной былой наивности.

– Развелись?.. – Алёна снова принялась смаковать это слово. – А выходили замуж тогда зачем? Разлюбили?

– Да ну тебя, Алёна, с твоей любовью! Откуда в этой милой головке столько пудры? – Марта выразительно округлила глаза и неодобрительно покачала головой. – Я всерьёз обеспокоена за эту нежную детскую психику. Сколько стереотипов тебе ещё предстоит разрушить?.. – Она всерьёз задумалась, но быстро отмахнулась от невесёлых мыслей. – Я вышла замуж, потому что хотела красивой жизни и точно знала, как желаемого добиться. – Пояснила она для отсталых и стерпела выражение лица с шокировано приоткрытым ртом. – А развестись захотела, потому что считала, что мой любовник достоин носить статус официального супруга. К счастью, он считал иначе и из этого союза ничего не вышло.

– Марта, ты ещё и любовника завела?

– А что в этом такого? Посмотри на меня! Я никогда не останавливаюсь перед трудностями. Никогда! И всегда выбирала стремительное движение, пренебрегая при этом унизительным для себя простоем.

– Это называется стабильность. – С кривой усмешкой подсказала Алёна.

– У тебя неправильные представления о стабильности. О стабильности говорит человек, который потерял мечту! – Затмила Марта её последнее высказывание своим. Громогласным и эмоциональным. Дополнила всё широким взмахом руки. – Любовник тоже необходим. Хотя бы для того, чтобы женщина продолжала чувствовать себя женщиной. Быть женой большого человека очень утомительно и тяжело морально. Нужно на что-то отвлекаться, чтобы, встречая его вечером, радовать супруга лицом без морщин, чудесным настроением и быть лёгкой на подъём. Во всех смыслах! – Подчеркнула она и с удовольствием посмотрела на то, как Алёна неодобрительно поморщилась. – У Фаины Раневской на этот случай есть замечательное выражение. Вот, послушай: «Если женщина идёт с опущенной головой – у неё есть любовник. Если женщина идёт с гордо поднятой головой – у неё есть любовник. Если у женщины, вообще, есть голова – у неё есть любовник!»

– Знаешь, Марта, вот у меня отец тоже завёл любовницу и, скажу честно, хорошего в этом мало.

– Ну, деточка, здесь нужно смотреть в первоисточник проблем. Твой отец, в его конкретном случае, заводя любовницу, хотел сделать больно. Намерено. А я сейчас говорю о несколько других отношениях.

– А ты и про моего отца всё знаешь, да?

– Кажется, ответ на этот вопрос я оглашала ещё в начале вечера. Всё и обо всех, Алёнушка. Всё и обо всех.

Марта видела – Алёне есть, что добавить, но та всё же справилась с эмоциями и благоразумно промолчала. Именно благоразумно. Потому что почувствовала: женщине напротив действительно есть, что сказать. А готова ли Алёна к такой правде? К той, что идёт вразрез с её представлениями и тем, что такое хорошо и что такое плохо.

– А у тебя есть любовник? – Спросила она вместо того со здоровой порцией желчи.

– Даже два! – Гордо задрала Марта подбородок, как вдруг скривилась, нахмурилась, а сама Алёна подскочила на месте, как только услышала громкий оклик.

– Ты что здесь делаешь?!

Весьма невежливо Алёну дёрнул за предплечье мужчина, в котором Марта рассмотрела самого настоящего невежу, а сама Алёна бывшего коллегу по цеху Игнатова. Она отмахнулась от захвата и не торопилась ответить, зато Марта верно расценила силы и поторопилась отвлечь внимание на себя.

– Я так понимаю, молодой человек, правила приличия вы видели на пыльной полке в голубой обёртке?

– Что?! Это ещё кто… – Посмотрев на спутницу Алёны, тот усмирил нрав и с трудом проглотил поток брани, которая уже готовилась слететь с языка. – Марта Вениаминовна, вечер добрый. Приношу свои извинения, не узнал.