Воскресный обед с родителями удался. Мама сначала относилась к Руслану осторожно, присматривалась, пыталась понять, о чём тот думает, но ближе к середине вечера он её обаял. Всё-таки когда нужно, Кабаев умеет быть идеальным мужчиной. И комплимент вовремя сделает и блюдо похвалит, и улыбнётся так, что мурашки по коже. Дошло до того, что в конце вечера, оставшись с Элей наедине, она так и сказала: «лучше для тебя и придумать было нельзя», при этом крепко держала дочку за обе руки, искренне радовалась. Вот только среди всей этой радости проскальзывала и грусть. Эля изменилась, что и вполне естественно, она была слишком худая, излишне много макияжа, скрывающего бледность и мешки под глазами. Прятала своё состояние за откровенными нарядами, призыва всех смотреть на её, всё ещё идеальное тело, и при этом не замечать взгляд.

– Кажется, мама тоже в тебя влюбилась. – Прижималась Эля к плечу Руслана и при этом не переставала улыбаться.

– Думаешь?

– Конечно. И папа смотрел по-другому. Не как на врага.

– Ещё бы, я ведь ему пообещал, что каждые выходные буду привозить тебя.

– Что? – Рассмеялась она и даже в бок его кулачком ткнула. Всё-таки, хорошо, что Руслан рядом…

Время относительного спокойствия закончилось слишком быстро: головные боли приходили всё чаще и становились всё невыносимее. От тяжёлых таблеток отойти удавалось только к вечеру, практически постоянно тошнило, выходить на люди становилось крайне трудно. Руслан пропадал на работе, дома появлялся поздно и скоро перестал обращать внимание на то, что Эля не может его дождаться. Улыбался, глядя на неё спящую, заботливо укрывал сползшим на пол пледом, а сам садился за рабочий стол и обкладывался документами. Он привык ложиться после двенадцати, поэтому у него было целых три часа для занятия любимой работой. Эля уже не могла вставать с утра, списывая это на свою лень, не рвалась с ним на обед, да и вообще встречи сошли на нет.

В тот день, в день первого тревожного звоночка, Руслан пригласил в ресторан, отказаться было просто нельзя. Вроде какой-то повод. За столом уже знакомые друзья, все улыбаются, все счастливы. Обмениваются шутками и впечатлениями. Вечер не напрягал, даже голова, что удивительно, не болела, главного шутника кампании – Сергея, не было, поэтому можно было расслабиться и наслаждаться жизнью. Удивительно быстро все разошлись, за столом остались только Эля с Русланом и Дёмин, куда же без него. Причина собрания, так и осталась загадкой, вроде как кого-то ждали, но при этом ничего особенного не произошло. Выслушивать их разговоры о работе стало невыносимо, и Эля вышла освежиться, зашла в дамскую комнату, подправила макияж. В большом зеркале во всю стену внимательно разглядывала своё отражение, и, надо сказать, сегодня сама себе нравилась, хотя казалось, что все комплименты, услышанные за столом, были высказаны по привычке. Стояла, упираясь руками в бока, даже позировала, что ли, разглядывала себя со всех сторон. Но вдруг, странное чувство стало рваться изнутри: в груди, где-то под сердцем становилось невыносимо горячо, этот жар столбом поднимался вверх, к голове, и расходился к вискам, на секунду отпуская. Затем всё повторялось снова и снова. Это был страх. Что происходит, понять Эля не могла, только сердце начало биться в бешеном ритме, промежутки между его ударами становились всё короче и были уже практически не заметны. Нельзя сдвинуться с места, ноги не слушаются, всё тело онемело и отказывалось подчиняться. Дыхание стало судорожным, воздуха не хватает. Эля посмотрела на себя в зеркало, и от этого стало ещё страшнее: бледная как полотно, она, по непонятной причине, ссутулилась, и разогнуться не могла, дрожащие руки были согнуты в локтях, пальцы неприятно скрючены, как у старухи, при этом колотились, не позволяя уцепиться за спасительную поверхность. Она чувствовала, как на лбу проступили капли ледяного пота… и больше ничего.

– Руслан, – у Дёмина резко вытянулось лицо, он прищурился, – это… это Эля там…

Пальцем указал в сторону. Эля шла, шатаясь, словно пьяная, глаза пустые и смотрят в никуда, за кого-то зацепилась, что-то непонятное бормочет себе под нос, резко остановилась и схватилась руками за голову, ещё немого и упадёт. Подбежали они к ней уже вдвоём. Она даже не понимала, кто перед ней стоит, смотрела и ничего перед собой не видела, продолжала шептать что-то невнятное. Кто-то за спиной предложил вызвать скорую, но, переглянувшись, мужчины поняли, что допустить этого было нельзя. Из ресторана Руслан её вынес на руках, усадил в машину. Действовал как в тумане, просто знал, что её отсюда срочно нужно увезти. Только Дёмин тихо шёл сзади, то и дело, стараясь заглянуть Кабаеву в глаза. Они вдвоём подумали об одном и том же, но никто не решался произнести это вслух. Руслан до боли сжимал зубы, на скулах выступили желваки, шумно втягивал в себя воздух, хотел поскорее уехать. Дверь за Элей захлопнул, а опомнился только когда Дёмин его с силой развернул, схватив за пиджак, зажал ворот в кулак и злобно прошипел.

– Руслан, это наркотики. – Смотрел прямо в глаза, пытаясь его вразумить.

Раньше, много лет назад, подобную сцену можно было наблюдать практически каждый день. Начинали они втроём, третьим был Валера. Дружили сто лет, но почуяв запах больших денег, удержаться смогли не все. Вскоре после того, как бизнес пошёл в гору, Валера увлёкся наркотиками: отличное настроение, которое быстро сменялось истерикой, несдержанность, взрывной темперамент – всё вскоре перестало иметь какие-то границы. Вот такой, бледный и в несознанке, он, то и дело, являлся в офис, устраивал дебош, и так до тех пор, пока его не нашли мёртвым в собственной квартире. Он умер от передозировки. Сейчас, вспоминая всё это, становилось страшно. Понимать, как быстро можно потерять человека, было невыносимо больно. Руслан попытался от Дёмина отбиться, но тот уже держал его двумя руками. Признавать, что его любимая и ненаглядная, наркоманка, было страшно, он так же разозлился и вцепился в пиджак Дёмина. К уху наклонился, притягивая его к себе, и несколько раз встряхнул.

– Если ты хоть слово кому-нибудь скажешь, башку оторву.

– Ты думаешь, что творишь? Она затянет тебя с собой, слышишь?!

– Я всё сказал. – Рыкнул и от захвата избавился одним сбрасывающим рывком. Ком в горле проглотил, расправил полы пиджака, аккуратно их разглаживая, и на машину обернулся.

Потасовка закончилась так же быстро, как и началась. Руслан сел в машину и прижал к себе Элю. Она продолжала что-то шептать, но вела себя абсолютно спокойно, не сопротивлялась, не брыкалась, только иногда вздрагивала и впивалась ногтями в его руку, которую прижимала к себе. Для водителя хватило одного грозного взгляда, чтобы больше не косился и вопросов лишних не задавал, хотя… он наверняка тоже всё понял.

Руслан сидел в ниспадающем напряжении, прислушивался, дышит Эля или нет, а сам при этом до боли в глазах всматривался в тёмное стекло автомобиля. Что мелькает за окном, было не ясно, да он и не думал об этом совершенно, только слова Дёмина никак из головы не выходили. Даже разговор один припомнил: он случился как раз на следующий день после того, как Эля стриптиз танцевала, встретились вечером в баре, так сказать, поговорить о жизни.

– Так, Димка, я помню, твоя идея была с этим клубом. – Посмотрел на Дёмина, а тот даже отнекиваться не стал. Голову опустил, усмехаясь.

– Да, моя, – признался, – точнее говоря, красавицы твоей. Что думаешь с ней делать теперь?

– В смысле? – Вроде бы удивился Кабаев.

– Да в прямом. Что у вас вчера произошло?

– Ничего. – Руслан уставился в ряд бутылок за спиной бармена, задумался. – Ещё день, два и всё забудется. Или она придёт мириться, или я.

– Ты сейчас серьёзно?! – Дёмин даже глаза вытаращил и протрезвел одномоментно. – Зачем тебе всё это надо?

Руслан только усмехнулся в сторону, ну, не говорить же, в самом деле, что влюбился, тем более что он и сам не очень-то понимает, что его так тянет к Эле.

– Она же над тобой откровенно издевается! – Снова поразился Дёмин. – Знаешь, когда мы об этом вечере с ней договаривались, я сразу предупредил, что должна будет, так она и глазом не моргнула, согласилась. А вчера после всего к ней захожу, только без обид. – Заранее предупредил он, видя, как Руслан кулаки сжимает. – Захожу, поинтересоваться, как расплачиваться будет, так она серьёзно так говорит, подожди мол, звоночек сделаю. Ну, думаю, и шлюха тебе досталась, стою, жду, а она ресницами своими хлопает и ухмыляется. Выжидает чего-то. А через пару минут два головореза за спиной появились и вежливо так: Элеонора Борисовна, то и сё, а на меня смотрят, как на клопа и, знаешь, именно так я себя и чувствовал. Не простая она девочка, намучаешься ещё.

– Ты, знаешь, а я вот всё думаю, что в ней меня привлекло. Думаю и сам не понимаю. Да, красивая, да талантливая, все на неё заглядываются. Но… у меня такие через одну, а тут… – Руками взмахнул. – Понимаешь, рядом с ней жить хочется. – Вдруг выдал он и, кажется, сам испугался эмоций. Он даже себе в этом прежде не признавался. – Давай честно: мы с тобой не молодые, не бедные, но, признайся, заскучавшие пареньки, которые через год-два, от скуки бомжей расстреливать пойдут. Мне даже бизнес и прибыль от него удовольствия не приносят, понимаешь? А тут она, такая… необыкновенная, с лёгкостью в свою игру завлекает, я даже опомниться не успеваю, как уже стою перед ней с букетом цветов и прощения прошу сам не знаю, за что. Она живая, понимаешь, живая! Интересная. Она вдохновляет, если хочешь. Мне хочется смеяться, радоваться солнечному утру, хотя прежде я даже внимания на это не обращал. Эля словно хочет всё успеть, всё пережить, попробовать, причём именно сегодня – завтра уже будет поздно. У неё всё на разрыв, по-другому не может. И мне неважно, кто она такая. Вот и всё.

– И всё. – Пробормотал Дёмин. – Знаешь, а я бы на твоём месте выяснил кто она, наверняка любовничек всё же найдётся. Ну, не может так быть. Не может!

– Ничего не хочу знать, она сказала, что никого не было, и я ей верю, даже думать об этом не буду. Смотрю ей в рот и не переспрашиваю.

– Как знаешь, но она что-то не договаривает, это точно.

Тогда Руслан этому разговору значения не предал, ему было важнее понять то, что с Элей действительно проще, не надо что-то из себя строить, остаётся просто быть самим собой. Да и все её истерики – это только для разнообразия, чтобы заскучать не успел. Когда узнал, что Орлов её отец, заметно напрягся, да и тот не слишком-то обрадовался выбору дочери, но, как ни странно, ничего при этом не предпринимает. А теперь-то уж точно обвинит его во всех смертных грехах, ведь раньше Эля была другая… другая…

До квартиры её нёс на руках, бережно прижимал к себе, всматривался в бледное личико, которое теперь казалось ещё более миловидным. Все черты лица чёткие, идеально обрисованные. Положил в спальне, раздел, двумя руками лицо обнял и пристально смотрел, словно первый раз видит. Всё ещё не верил, что это с ним происходит, с ним и с его маленькой девочкой.

– Что же ты творишь, малыш? – Простонал, склонившись. – Что же ты с собой делаешь?..

Головой покачал, отрицая происходящее, кричать хотелось, но понимал, что это не поможет. Аккуратно волосы её пригладил, в лоб поцеловал, как маленькую, щекой к её щеке прижался и так замер, вдыхая запах волос, чувствовал, какая у неё нежная кожа, нежная, но неприятно холодная. Кресло к кровати придвинул и смотрел на Элю. Неотрывно, словно боялся, что глаза закроет, а когда проснётся, её рядом уже не будет. Так всю ночь и просидел.