Приближалось время обеда, Эля не отходила от окна, нервно загибала пальцы, а потом вздрогнула и вдруг запаниковала. Сама не думала, что испугается: Руслан шёл с огромным букетом цветов, уверенно, бодро, взгляд к своим окнам поднял и Эля от занавески отступилась. Сердце колотилось, губы затряслись, и перехватило дыхание. Вдруг забыла, что должна сделать, метнулась в сторону выхода и тут же вернулась обратно, осторожно ступая и оглядываясь. Аркаша молча наблюдал за её мучениями, ещё раз предложил всё отменить, но в этот момент взгляд Эли вспыхнул и стал решительным. Она взобралась на высокую тумбу, что в узком платье было сделать трудно, но ей удалось, на друга взглянула и рукой к себе подозвала. Подол платья сдвинула на бёдра, разводя их в стороны, Аркашу ближе к себе притянула и крепко обхватила ногами за бока, причёску взъерошила рукой, на его рубашке несколько пуговиц расстегнула, галстук сдвинула в сторону.

– Обними меня. – Проговорило судорожно.

– Что?

– Обними меня. Что стоишь, как истукан, забыл, как это бывает?

Сильно нервничала, сама забросила его руку себе за голову, немного назад отклонилась, чтобы он вспомнил, что её придерживать надо. Тыльной стороной ладони по губам провела, помаду размазывая, от напряжения рука затряслась, и она ей Аркашу за шею схватила, его голову к своей груди прижимая. Дрожала так, словно и правда от желания сгорает, не стонала, просто шумно дышала, а когда услышала, что входная дверь хлопнула, точнее говоря, она осторожно прикрылась, глаза закрыла, удовольствие изображала. Открывать их боялась, ничего не чувствовала, не знала, стоит Руслан сейчас в проходе или нет… мог ведь отвлечься на что-нибудь, ведь мог. Чтобы успокоится, до пяти досчитала, Аркаша не отвлекался, а, правильнее будет сказать, не на шутку увлёкся, целовал её шею, грудь, жарко дышал и страстно обнимал. А когда решилась и глаза приоткрыла – дрогнула. Правда, испугалась. Руслан стоял и молчал. В глазах огонь, зубы стиснул, а в руках всё ещё держит букет, сжимая его с такой силой, что становится страшно. Эля напряглась, а тут уже и Аркаша опомнился, оглянулся и так застыл, боясь пошевелиться. Понял, что любое движение Кабаева спровоцировать может. Они шумно дышали, успокаиваясь, а Руслан закипал, его лицо стало как маска, ни один мускул не дрогнет, только глаза злые от них отвести никак не мог. По-прежнему молчал, а потом вдруг улыбнулся, или, скорее, оскалился, букет в сторону швырнул, растянул губы ещё шире, даже вдохнул и головой качнул, на секунду взгляд Эли отпустив. А когда его снова поймал, стало действительно страшно, она не понимала, что увидела в них, но по телу пробежала дрожь. Улыбаться он перестал, дышал ровно, начинал успокаиваться.

– Девочка моя… – взглянул исподлобья, – ты понимаешь, что сейчас сделала?

Она молчала, знала, что молчать нужно, иначе он не справится с собой, а тогда его уже не остановить.

– Ну?! Что молчишь?

Кулаки сжал, желваки на скулах заиграли, а Эля дыхание затаила.

– Продолжайте! – Посмотрел, вызывающе взмахнув руками. – Или втроём хотите? Мне присоединиться?

Аркаша рискнул от Эли отодвинуться и Руслан к ним бросился: только этого и ждал. Эля путь ему преградила, защищая Аркашу, ловко с тумбы спрыгнув, и он перед ней застыл. Смотрел в глаза и медленно, без резких движений, за горло взял, сдавил, слышал, как она нервно сглотнула, и улыбнулся этому. Она даже остановить его не пыталась, только на взгляд отвечая, всем своим видом показывая, что ничуть не раскаивается. Он её шею сдавил ещё сильнее, пока не попыталась воздух ртом поймать, задыхаясь, только тогда остановился. Губы свои облизал.

– Вещи сама соберёшь. И не дай тебе бог, оставить мне что-нибудь на память. Убью, тварь, и не задумаюсь. – Зло ей в лицо выдохнул и грубо оттолкнул к Аркаше, горло отпуская. Развернулся и ушёл.

Не оборачивался. Знал, что не выдержит и обратно бросится. Входная дверь громко хлопнула и тут Эля просто сдалась: воздух в себя втянула, и из глаз брызнули слёзы. Осторожно от Аркаши отодвинулась, перед глазами только букет цветов видела, подняла его и к себе прижала, задыхалась от слёз, а потом начала выть. Громко, захлёбываясь слезами и своей болью. Теперь некого бояться, она может себе это позволить.

– Эля… всё в порядке?..

Аркаша поднял её с пола, на котором она уже стояла на коленях, даже букет из рук вырвал.

– Эля, успокойся, он уже ушёл, всё позади.

Вытирал её слезы, пытался заглянуть в глаза, но она подвывала, давилась слезами и рыдала, не замечая, что происходит вокруг.

– Ты испугалась, да? Не понимаю, как ты с ним жила… Он, правда, тебя бил?..

В лицо заглядывал, а когда Эля с силой оттолкнула, не понял даже, что произошло.

Через час только успокоилась. Всё ещё судорожно всхлипывала, правда, уже редко, но приходила в чувства. Даже взгляд на Аркаше остановила.

– Ты на машине?

– Конечно.

Он подошёл ближе и взял за руку. Руку Эля тут же одёрнула, решительно встала и окончательно пришла в себя.

– Там, в спальне, – устало рукой махнула, – забери чемоданы. Потом вернёшься и возьмёшь этого зайца. – Кивнула в сторону плюшевого верзилы.

Сделала шаг, а потом остановилась, напоследок оглядывая квартиру и вспоминая свою, уже прошлую, жизнь. Аркаша справился с вещами за два захода, и остановился, глядя на неё, но спугнуть боялся, ждал, пока сама опомнится. А когда она, наконец, вздохнула, медленно, растягивая эти мгновения, швырнула на журнальный столик связку ключей, туда же отправила пластиковую карточку и телефон, понял, что это конец. Взглядом Эля нашла букет, подобрала его, прижимая к себе, и решительно шагнула к выходу, у самой двери обернулась, Аркаше показалось, что ещё раз тихонько всхлипнула и захлопнула за собой дверь.

Уже в машине, когда её к родительскому дому привёз, посмотрела на него.

– Не попадайся ему на глаза… по крайней мере, пока.

Больше не проронила ни слова, даже не попрощалась, захлопнула дверь перед его носом и на этом всё. На этом всё…

– Руслан Валерьевич, к вам Логинов. – Сообщила Ира официальным тоном.

Он только кивнул в ответ, приглашая гостя войти, настроение было ни к чёрту, впрочем, как и последние два месяца.

– Ну, привет. – Бодро улыбнулся Никита.

– Привет. – Взглянул мельком. – Уезжаешь?

– Да. Завтра. Анька уже дождаться не может, на чемоданах сидит. Всё-таки московская суета прилично утомляет.

– Согласен.

Руслан был сам не свой: хмурый, угрюмый, вечно чем-то недовольный. Вот и теперь к появлению Логинова отнёсся без особого воодушевления. Встречались они за последнее время очень часто, совместный проект занимал много времени, а теперь и он уезжает, в работе намечается перерыв, а для бешеной собаки это смерти подобно. Он устало постукивал костяшками пальцев по подлокотнику своего кресла, смотрел куда-то в сторону, думал о своём.

– У тебя всё в порядке? Ты последнее время странный. – Вдруг оборвал его мысли Логинов и Руслан головой встряхнул.

– Ерунда. Что-то ещё? – Уточнил, надеясь, что на этом встречу можно считать завершённой и нахмурился, когда Никита улыбнулся.

– Я тут подумал. – Логинов лениво почесал затылок, прищурился. – Надо бы отметить мой отъезд, как думаешь?

– Давай отметим. – Отозвался без особого энтузиазма, на самом деле давно хотелось напиться. Так, чтобы себя не помнить. Так, чтобы всё забыть.

– Соберёмся вчетвером, поужинаем. Как Эля? Согласится?

Руслан мгновенно на Никиту взгляд перевёл, того даже передёрнуло от неожиданности, так быстро Кабаев оживился. Но через пару секунд тот опомнился и нервно отвернулся в сторону.

– Мы расстались. – Пояснил кратко.

– Как?

– А вот так!

– О-о… Короче говоря, планы меняются, нам лучше с тобой наедине встретится. – Глянул исподлобья, оценивая, как Руслан занервничал.

– Как хочешь.

– Ну, давай, тогда, я вечером позвоню. Сейчас просто никак.

– Хорошо.

Договорились выпить в баре. К десяти вечера каждый уже освободился, и они смогли встретиться. Руслан был не в духе, то ли на фоне всех происходящих событий, то ли понимая, что откровений в тот вечер не избежать. Сразу заказал порцию виски, а когда Никита появился, заказ повторил, причём порцию попросил удвоить.

– Решил набраться до беспамятства? – Не удержался Логинов, хлопая по плечу, уселся рядом и кивнул бармену добавить ещё бокал.

– Давно пора.

– Рассказывай.

– Да… что тут говорить, избалованная папина дочка… Сука! – Неприятно ухмыльнулся. – Как и все вокруг.

– С каждым твоим словом, всё интереснее. Что произошло-то?

Ухмыльнулся, а потом ещё и брови приподнял, всматриваясь Руслану в лицо, наблюдая, как тот неторопливо глотает напиток, цедит его сквозь зубы, оттягивая момент истины, как кривится, а потом вдруг усмехнулся.

– Понимаешь… – Рукой махнул, словно Логинов не мог ничего понять. – Мне казалось, она другая… Не такая как все. – Руслан даже шею в плечи втянул, демонстрируя свою растерянность. – Она так смотрела, кажется, сейчас душу из меня вытянет, вот… вот где была, вся… как на ладони, – пальцы растопырил на ладонь же и смотрел, а потом сплюнул, – а сама…

– Я так понимаю, вы уже давно не вместе. Это как раз и причина твоего плохого настроения.

– Два месяца уже. – Выдохнул Руслан. Салфетку зло скомкал и на барную стойку швырнул.

– И что же она такое натворила?

– Да… Прихожу домой, а она под мужиком стонет…

– Что? Прямо в постели застал? – Никита не просто удивился, его лицо вытянулось, и рот открылся, брови взлетели вверх, а ухмылочка такая, словно его разводят.

– Да не в постели, не успели, наверно… – Вдруг спину выпрямил и как-то оживился. – И, главное, я не понимаю: мы только из отпуска приехали, она так смотрела на меня, такими глазами, словно себя готова отдать… Сама меня на обед пригласила, я, правда, отказался, но всё равно приехал, а она… Лучшее платье одела, причёска, макияж, все дела, – остановился отдышаться и сделать ещё один глоток, – с цветами, как дурак последний! А она с ним.

– Этого не может быть.

– Это ты мне сейчас говоришь? Если бы я своими глазами не видел, я бы тоже не поверил! В морду любому дал бы, не задумываясь! – Руслан руки в кулаки зажал, гнев пережидая. – Смотрел на них, думал, как только меня заметят, убью обоих. И она заметила, застыла сразу, заткнулась. Смотрит и молчит, и ведь даже не оправдывается, понимаешь? Словно это я не туда попал, а не она в мою квартиру кого-то притащила.

– Руслан, я, конечно, не знаю… но Эля не такая.

– А какая?! – Вызверился, скалясь. – Скажи, ты ведь давно её знаешь. Какая она?!

Никита глянул недовольно, дыхание перевёл, выпил для храбрости, потому что под тяжёлым взглядом и сам усомнился.

– Она никогда не могла делать то, что хотела. Ты, наверно, знаешь, что её мама там из какой-то семейки, вроде как, аристократической. Так вот она Элю всегда попрекала: то она не так сидит, то не так говорит, не правильно смотрит, или свои эмоции проявляет. В общем, ограничивала во всём. Мне всегда казалось, что именно поэтому она танцами и занялась, чтобы не сгореть, чтобы хоть куда-нибудь свои эмоции выплеснуть. Ты видел, как она танцует? – Ответа Никита не ждал. – Да она просто живёт на сцене, всё, что сказать хочет и без слов понятно. А в жизни была холодной, даже ледяной, во взгляде ничего живого. Смотрит и этим своим холодом окатывает. Я всегда был в неё влюблён, а она мне ничего не могла дать. Вообще ничего. А потом её с тобой увидел: красивую, счастливую, настоящую. У неё просто искры из глаз летели, да она только с тобой и ожила. Поэтому я и говорю, что этого не может быть! – Так крикнул, доказывая, что даже вены на шее выступили от напряжения. – Я смотрел на неё и понимал: она ведь сама всегда верила, что стала бесчувственной, бездушной, думала, что рядом с тобой страсть играет, но это не так – она просто не осознавала, что вот такая и есть, как в танце: горячая и страстная, живая. – Громко ладонью по барной стойке хлопнул, так, что другие посетители обернулись. – И я точно знаю, что она никогда не могла изменить. И молчи, ничего не говори, я не о тебе сейчас, а про неё, в принципе. Она не такой человек, который изменять будет. Эля… она или любит, или нет, и если почувствовала, что не любит, то ни дня не проведёт с этим человеком.

– Да она с ним и раньше встречалась, вроде как он у неё первым был, вот и вспомнила…

– О ком ты сейчас, что-то я не понял? – Никита так выставил вперёд грудь, что Руслан опешил. – Если хочешь знать, то единственным, с кем Эля до тебя встречалась, был я. И больше у неё никогда и никого не было, точно знаю.