– Вы с ума сошли, Борис Андреевич? – Поразилась медсестра и тут же замолкла: в палате резко стало тихо и Борис тут же начал стучать в дверь, но никто так и не открыл.

Как раз в этот момент Арсен сидел перед Лерой и внимательно смотрел в её глаза, но не находил в них ни капельки понимания.

– Лера, милая, я знаю, что тебя сейчас очень плохо. И этот взгляд я очень хорошо помню. Но я не могу тебе помочь, пока ты сама этого не захочешь… Ты можешь плакать, ты можешь кричать, только не держи всё в себе.

Сзади, за плечо Леру держала жена Арсена, но за эмоциональным мужем ей оставалось только вздыхать и придерживать Леру, отгораживая от грозного крика.

– Детка, я сейчас смотрю в твои глаза и понимаю, что ты меня не услышала, и вижу, что услышать ещё не готова, но я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я не могу тебя сейчас переубедить, но я могу тебя уберечь, и поэтому ты поедешь в наш дом, к нашим детям. И ты будешь помогать Маше, заниматься мальчишками, будешь помогать с Наирой до тех пор, пока не поймёшь, что кроме твоего малыша тебе в жизни больше ничего и не надо. Хорошо?

– Я не могу… я не могу и не хочу. Мне очень плохо.

– Я знаю. – Очень нежно и проникновенно говорил он, держа Леру за руки. – Но вместе мы справимся.

– Правда, Лера, поехали, ты сейчас неправа. Пожалей свои уши и моего мужа, знаешь ведь, что не успокоится, пока своего не добьётся.

– Маша, я буду вам только мешать и…

– Глупости не говори! Тем более, для групповой поддержки, Арсен Вовку с Вадькой вызвал. – Ещё решительнее, чем минуту назад муж, проговорила она и сама Леру одёрнула.

– Так, всё, одевайся!

Скомандовал Арсен и тут же снял с вешалки платье.

– Арсен, выйди…

– Я сейчас тебе выйду! – Он, играючи, замахнулся и тут же бросил платье Лере в руки, она даже улыбнуться сумела на его порыв.

– Маш, уйми своего мужа. – Лера надула губы, но послушно переодевалась.

– Ой, не знаю, после твоих выходок это просто невозможно. – Улыбнулась та и потянула руки, чтобы застегнуть молнию на платье.

– Молнию должен застёгивать только мужчина. – Быстро проговорил Арсен, и свои слова подтвердил решительными движениями. – Машунь, давай, с Леркой иди, а я тут вещи её соберу.

Женщины открыли двери и тут же разинули рты, увидев перед собой толпу страждущих. На самом деле, пока Арсен кричал, она действительно не слышали, что кто-то стучит в дверь, а под его гипнотизирующим взглядом, который в такие моменты становился темнее ночи, не слышали ничего, даже когда он смолк. Лера окинула взглядом толпу и среди незнакомых лиц увидела Бориса.

– Лера, что это было? – Тихо спросил он.

– Дружеское внушение, – улыбнулась она, – такое конкретное внушение, чтобы мозги на место встали.

– Лер, я не понял, это все вещи?

Из палаты вышел улыбчивый Арсен и вряд ли кто-то из присутствующих женщин мог подумать, что такой симпатяга всего минуту назад своим криком собрал весь этаж. Он смотрел на Леру, а все остальные смотрели на него. У Арсена в руках была небольшая дорожная сумка, он так же окинул всех взглядом и тут же растеряно, но очень уж заботливо добавил:

– Я там из тумбочки всё достал, в шкафу вообще ничего не было…

– Я всего на один день собиралась. – Улыбнулась Лера и своей тёплой улыбкой по отношению к этому деспоту всех окончательно запутала.

– Так, расходитесь, всё в порядке.

Требовательным тоном заговорил Борис, когда на него уставилось несколько пар глаз одновременно, а когда в коридоре стало пусто, Синицкого заметили. Лера изменилась в лице, Арсен проследил за её взглядом и так же потемнел лицом, понимая, кто стоит перед ними. Маша тут же схватила мужа за руку, а Лера и вовсе стала на его пути, почувствовав, как сгущается напряжение.

Он стоял в стороне и не мог на неё насмотреться. Как только Лера вышла из-за двери, он увидел её худощавое бледное лицо, без лишней косметики она выглядела всё такой же девчонкой, которой он её запомнил. Милой, нежной, которой она всегда была рядом с ним. Только взгляд был другим, словно неживой, без блеска, без присущего ей азарта. И синяк… сердце сжалось от такого вида. Хрупкие плечи неуверенно ссутулены, красивые длинные пальцы, которые ловко заправляют в причёску выбившуюся прядь волос. А уже через секунду она меняется, её улыбка, искренняя и открытая, её глаза оживают и теперь она держит за руку мужчину… это ему предназначен её счастливый взгляд. А потом он ловит её взгляд, и этой улыбки больше нет.

– Лера, поехали домой. – Тихо проговорил Арсен и из-за её спины вышел.

Она не ответила, но готова была поддаться и пойти за ним, Синицкой не отпускал её взгляда, стоял спокойно и молчал, но напряжение между ними чувствовалось и на расстоянии.

– Арсен, им нужно поговорить.

– Лера, пойдём… Я ему не доверяю.

Арсен себя сдерживал, Синицкого ему уважать было не за что, в отличие от Маши, тот в подробностях знал эту историю, и с каждой секундой его терпение накалялось всё сильнее.

– Лера, нам нужно поговорить. – Наконец, сделал шаг вперёд Синицкий, но Арсен сделал ответный шаг ему навстречу.

– Арсен, не надо, я поговорю с ним.

– Лера…

– Но он ведь пришёл…

Арсен выругался на непонятном многим языке, но руку её отпустил, на всякий случай, напомнив, что будет за дверью.

– Лера, ты беременна от меня? – Нерешительно начал Синицкий, как только закрыл за собой дверь.

– Давай пока остановимся на том, что я просто беременна.

– Ты ничего мне не сказала.

– Ну, почему же, – она колко улыбнулась и гордо вскинула подбородок, – я сказала, а ты мне ответил. Или ты не помнишь, что конкретно ответил мне два дня назад. Напомнить?

– Лера, что происходит?

Она как раз хотела присесть, но остановилась, понимая, что его слова нужно выслушать стоя, слишком уж решительно тот начал, даже как-то неожиданно.

– Ты что-то конкретное имеешь в виду?

– Не играй со мной. Хватит, наигрались так, что дальше некуда. Мне не нужны твои шипы, я просто хочу поговорить.

– Говори.

– Борис сказал… Лера, это правда… ты знала, что он не может иметь детей?

– Правда. – Она произнесла это с такой лёгкостью, что Синицкий не сразу и вспомнил, будто нужно что-то ответить. Неуверенно моргал и не понимал, что всё это значит.

– И-и это всё, что ты хочешь сказать?

– Давай конкретнее, я устала и хочу отдохнуть.

– А я, значит, тебя задерживаю? – Лера взглянула на него, намекая, что сейчас уйдёт и он продолжил. – Хорошо, давай по-другому. Почему ты мне об этом не сказала?

– Я сказала, что ребёнок от тебя, что ещё ты хотел услышать?

– Сказала? Лера, да ты тогда сама себе не верила. Ты твердила, что ребёнок от меня, но я чувствовал твою неуверенность, твой страх, ты сама себе не верила. Сама себя ненавидела в тот момент, сама себя мучила. Но я сейчас не о том. Что произошло в промежутке времени, когда ты вышла от Бориса, но ещё не дошла домой. Я ведь правильно понимаю, что-то произошло именно тогда?

– Правильно понимаешь.

– И что?

– Ничего, просто я поняла, что будет правильнее сделать так, как ты сказал.

– Ты сейчас врёшь.

– Глупости. Я говорю чистую правду.

– Он сказал, что ты обрадовалась, что хотела поделиться этим со мной, что к отцу его на приём пошла и всё было хорошо.

– Да.

– Но мне ты ничего этого не сказала, почему?

Лера отошла ближе к окну и попыталась всматриваться вдаль, только чтобы не заплакать, потому что уже чувствовала, что проигрывает. Ногтями до боли впивалась в свои ладони, закусила губу, чтобы хоть как-то отвлечь ту боль, которая скопилась внутри, попыталась спокойно вздохнуть, но получился порывистый, шумный всхлип.

– А что ты мне сказал, в тот вечер, когда я вернулась домой, ты помнишь?

– Помню. – Он поджал губы и сделал шаг вперёд. – Но ты уже тогда приняла решение, ведь так?

– Так.

– Что произошло?

– Ничего особенного, просто один человек открыл мне глаза.

Она тяжело вздохнула, губы уже начинали дрожать, но пока слёзы можно было сдерживать.

– И кто этот добрый человек?

– Случайный прохожий.

– Ты издеваешься?

– Что ты, как я могу. Это действительно был обычный прохожий мужчина. Я сидела в парке, перед детской площадкой, а он пришёл туда со своими детьми. Два мальчика и маленькая девочка. – Голос Леры задрожал, и первая слеза покатилась по лицу, она ловко её сбила и старалась улыбаться. – Они весело играли, он ещё заботливо так, за мальчишками приглядывал, колготки им подтягивал, сопли вытирал… Они резвились на горке, на качелях, бегали, просто ураган какой-то, а не дети, а он только приговаривал, чтобы осторожнее были. Девочка была немного младше и не могла за ними угнаться, а он над ней только посмеивался. Мы разговорились, он начал рассказывать про них, хвалить, и знаешь, с таким теплом отзывался о детях, никаких различий между ними не делал, он всех их любил одинаково. Он их просто любил, без всяких «но». Я ещё тогда подумала, что и ты так же будешь любить наших детей… я ведь думала, что их будет много. – Лера со смехом выдохнула и сдержанно улыбнулась, стараясь скрыть слёзы. – А потом появился мужчина, обычный, ничем не примечательный, он тихо подошёл к мальчикам, взял их за руки и повёл в сторону. Я тогда крикнула ему, но он улыбнулся и сказал, что это его сыновья. Я не поняла, а тот, с кем я разговаривала, пояснил, что это дети жены от первого брака, а родная ему только дочь. Он сказал, что любит их, потому что это дети его любимой женщины. Да, абсолютно нормальный ответ, согласись. Вскоре он ушёл, а я осталась и вдруг подумала: неужели ты любишь меня меньше, чем этот человек любит свою жену? Ведь ты говорил такие слова, смотрел, а потом вот так просто отказался от меня, от того, что было для меня важно…

– Лера, ты неправа. Я не отказывался от тебя. Ты просто не знаешь, что тогда творилось в твоей голове.

– Конечно. – Усмехнулась она.

– Ты каждый день приходила и смотрела на меня, ты хотела, чтобы я принял какое-то решение, ты советовалась, но мой ответ тебя вроде как не устраивал. Ты твердила, что ребёнок от меня, а на самом деле просто хотела в это верить, хотела, но и сама не верила. Тебе было больно и обидно, я понимаю, но ты не готова была тогда родить, Лера. И ты хотела, чтобы именно я принял это решение… и я его принял