Пробуждение вайлорда (страница 11)
Внезапно крик стих, из окна вылетел грайм. Он был прямо надо мной: огромная черная тыква-горлянка с подобиями рук и ног, с бездонным ртом и глазами… Э? Синего цвета?
Злобный дух мгновенно бросился ко мне с вполне ясными намерениями. Я ушел с линии его стремительной атаки, развернувшись вполоборота. Грайм пролетел мимо и, заложив петлю, вновь полетел на меня, выставив вперед тонкие ручки и распахнув страшный рот.
Резко перенеся вес тела, я прыгнул вперед, сделал перекат, из которого тут же вышел в положение стоя и со всех ног побежал дальше, не забывая глядеть по сторонам. Дух и не думал оставлять меня в покое, поэтому я продолжал судорожно искать пути решения возникшей проблемы.
Когда грайм движется, можно расслышать слабые завывания, похожие не то на гул самолетных турбин в миниатюре, не то на шум ветра в вентиляции. В один момент я перестал слышать эти звуки – противник пропал.
«Твою мать», – мысленно выругался я, остановившись и приготовившись уклоняться от атаки, с какой бы стороны она ни последовала.
Грайм исчез. А если точнее, покинул наш мир, вернувшись в свое пространство. Оптимист подумал бы, что дух наелся и пошел домой. Я же предположил, что этот противник чуть сильнее того, с которым я столкнулся в квартире Миши и что он способен использовать пространственные переходы для неожиданных атак.
Ну? Откуда явится?
Тихий гул завибрировал слева от меня, я инстинктивно прыгнул вперед, сделал перекат и развернулся…
– А-р-х… – прохрипел я, когда мои ноги оторвались от земли.
– Ау-ч-ч… – выдохнул, врезавшись затылком в мусорный контейнер. По инерции мое тело продолжило движение, контейнер перевернулся, и я от локтя до кончиков пальцев ободрал левую руку.
Злобный дух успел развернуться и снова летел на меня. Ссадина кровоточила и горела, правый бок, в который в прошлый раз врезался грайм, онемел. Хорошо хоть я сумел увернуться от его распахнутого рта.
Я схватил бутылку, вывалившуюся из перевернутого мусорного контейнера. Вместе с ней прыгнул в сторону – пролетевший мимо грайм задел мою ногу. Из-за онемения уклоняться будет еще сложнее.
Сорвав этикету, я бросил пластиковую бутылку на асфальт, и тут же начал рисовать символы кровью с ободранной руки. Мгновенно нарисовал равнобедренный треугольник с узким основанием и один закрученный круг над ним. Больше не успел – грайм с распахнутой пастью был в паре метров от меня. Еще немного и…
– Пика вайлорда. Явись! – я произнес заклинание, разорвал этикетку и перекрестным шагом ушел в сторону.
Две части этикетки вспыхнули и исчезли в пламени, когда из-под земли вырвалась полупрозрачная красная пирамида с узким прямоугольником в основании. Она пронзила грайма насквозь.
Но не убила. Более того, злобный дух так отчаянно дергался, что был готов в любой момент сорваться со своего кола. Он был разозлен, и если атакует сейчас, я вряд ли выживу. Грайм отбросит попытки «приготовить» меня и попытается сразу сожрать.
Я рванул обратно к мусорному контейнеру и подобрал заранее приглянувшуюся бутылку. Одним движением разбив ее, сорвал этикетку, нарисовал цепь из шести звеньев и пять закрученных кругов вокруг нее.
– Цепи вайлорда пять. Явитесь!
Пятикратного связывания оказалось более чем достаточно, чтобы совладать с этим граймом. Он совершенно перестал двигаться. Пожалуй, и тройки, как в прошлый раз, хватило бы. Но я не стал рисковать.
Выдохнув, подобрал еще одну бутылку, на этот раз из-под молока, и создал третий за этот час амулет. Нарисовал восьмерку и провел через нее две вертикальные и две горизонтальные линии, напоминающие решетку. Вокруг же поместил три закрученных круга. В прошлый раз этого было достаточно. Сейчас мой противник полностью обездвижен, так что тоже должно хватить. Для надежности можно поднять уровень… Но такой тип одноразовых амулетов утомляет слишком сильно, а меня учили не тратить силы попусту.
– Разлом, соединяющий грязь миров, три. За-хлопнись, – спокойно произнес я, приложив амулет к скованному грайму.
Раздался хлопок, сигнализирующий о том, что злой дух изгнан из нашего мира.
– Проклятье… – устало выругался я, наклонившись за камнем душ. Так и замер, согнувшись под девяносто градусов с протянутой рукой. Камень отличался от обычных: был не ярко-зеленым, а слегка голубоватым. Я невольно вспомнил странные синие глаза побежденного грайма.
Несколько секунд внутри меня боролись друг с другом три головы Змея Горыныча: одна громко кричала, что я хочу жить обычной жизнью, так что камень мне не нужен; другая рычала, что я ободрал руку и, возможно, безвозвратно испортил штаны и рубашку, а раз доброе дело сделано (грайм изгнан), то я вправе взять плату; третья же менторским тоном напоминала мне о ценности камней душ в обществе. У третьей головы были хомячьи щеки и пейсы. Она и выиграла – я подобрал камень.