Улыбающийся человек - Джозеф Нокс

С суперинтендантом Паррсом всегда приходилось ждать.

Он был пауком, неутомимо плетущим сеть, вершителем судеб, для которого люди – пешки в его игре. Стратег и манипулятор, он мог как разрушить чужую жизнь, так и спасти ее. С моей он уже проделал и то и другое, а потом сослал меня в ночную смену, мол, либо сдохнет, либо уволится. Наверное, я удивлял его тем, что до сих пор жив и никуда не ушел. А удивить Паррса – худшее, что можно было сделать. С моим «ни туда ни сюда» он не получал закономерного итога. Паррс просчитывал свои ходы на несколько месяцев вперед и мою живучесть расценивал как предательство.

Водитель выехал с парковки, и «БМВ» плавно влился в поток машин.

Двигатель работал так тихо, что я слышал, как дышу. Думаю. Жду.

Паррс молчал, и я радовался, что не нужно поворачиваться к нему. Смотреть в непроницаемые красные глаза на землистом лице. Я видел только его руки. Длинные, тонкие пальцы, узловатые серо-голубые вены. Он сжал кулаки, разжал, потом со вздохом подался вперед:

– Пристегнись.

Я украдкой покосился на него. Он смотрел в окно; на его лице блуждало подобие улыбки.

– Мы же не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я застегнул ремень безопасности, и мы поехали дальше.

– Над твоей головой сгущаются тучи, Эйдан. Немногие на твоем месте продержались бы столько месяцев.

– Спасибо, сэр.

– Это не комплимент, и помолчи, когда тебя не спрашивают.

Я проглотил грубость и опустил голову.

– Надо же, учишься держать язык за зубами. До меня дошли сведения, что ты сработался с инспектором Сатклиффом… – Паррс помолчал. – Как тебе удается ладить с этой слоновьей задницей?

– Запросто.

Он шумно выдохнул носом.

– Не умничай. Тебе задали вопрос.

– Нас не дружить вместе поставили, сэр.

– С чего ты так решил?

– Я обвинил его в подтасовке улик, а он собирался свидетельствовать против меня.

– И ты затаил обиду…

– Нет, просто не забыл.

С минуту мы ехали молча, потом Паррс снова заговорил:

– С тех пор немало воды утекло.

«И эта вода унесла с собой несколько трупов», – подумал я. Неожиданно он взглянул на меня, будто прочел мои мысли.

Я тоже посмотрел на него.

Костлявый острый подбородок дернулся вверх, потом опустился, как нож гильотины.

– Нечего тут лыбиться. Смотри, сдеру ухмылочку с твоей физиономии. Не забывай, что ты еще дышишь и получаешь зарплату только потому, что я такой добрый.

Я снова уставился перед собой, кивнул:

– Почему вы хотели видеть меня, сэр?

– Не я хотел, а тебе полезно посмотреть на меня. Снова проверяешь границы дозволенного. Лезешь куда не следует.

Я ничего не сказал.

– Дежурство у тебя нынче интересное выдалось. Рассказывай.

Я сглотнул.

– В час ночи нас с детективом-инспектором Сатклиффом вызвали в «Палас-отель». Сработала сигнализация, охраны на месте не было. Мы обыскали здание и обнаружили охранника без сознания. На него напали. Ударили огнетушителем по голове. Я заметил, как кто-то пытается ускользнуть из здания. Следовал за предполагаемым преступником до пятого этажа, но ему удалось скрыться через пожарный выход. Я вернулся в коридор. Дверь одного из номеров была открыта. Я обыскал помещение и обнаружил труп.

– Продолжай.

– У покойника не было документов. И этикеток на одежде.

– В неработающем отеле… – задумчиво произнес Паррс. – Бродяга?

– Нет, сэр. Прилично одет.

– И что ты об этом думаешь? – спросил Паррс чуть более заинтересованно.

– Сторож очнулся утром. Говорит, слышал, как кто-то с кем-то ругался. Полагаю, взломщиков было двое и один почему-то убил второго.

– Причина смерти?

– Слишком рано для выводов.

– Естественная. Или самоубийство… – Последнее, похоже, представлялось Паррсу меньшим из двух зол.

– Возможно, но как он там оказался? А второй взломщик? Я точно кого-то видел.

Паррс озадаченно хмыкнул.

– Сейчас ищем другого сторожа, дневного. Маркуса Кольера.

– Может, он и есть второй взломщик, – предположил Паррс.

Я кивнул.

– А что хозяева отеля?

– Пытаются от него избавиться. Вчера мы общались с юристом, которая занимается продажей.

Паррс подумал.

– Поговори с ними. Если умерший имеет какое-то отношение к отелю, они могут его знать. Инспектора Сатклиффа в это не посвящай.

– Не уверен, что мне это нравится, сэр.

– А я не уверен, что меня это волнует. Сатти предпочитает вести расследование ректальным зондированием. Толстосумам такой подход может не понравиться. Кстати, время смерти известно?

– Около полуночи.

– С дневной сменой сотрудничаешь?

– Помогаю детективу-сержанту Латтимеру с опросом свидетелей, сэр.

Паррс фыркнул:

– В общем, нашел что порасследовать. Дельце увлекательное, но, говоря про любопытную ночь, я имел в виду твою стычку с мистером Оливером Картрайтом.

Я недоуменно посмотрел на него. Наткнулся на непроницаемый взгляд красных глаз.

– Я бы не назвал это стычкой.

– А как бы ты это назвал?

– Разговором.

– Полуночным? Из-за того, что какая-то девчонка чего-то себе навоображала?

– Картрайт провел с ней ночь…

– По обоюдному согласию. Продолжай.

– И сделал видеозапись. Намекнул, что выложит ее в интернет, если девушка не согласится на повторное рандеву.

– Не кажется ли тебе, что она драматизирует ситуацию?

Я начал говорить, но Паррс меня оборвал:

– Возврат к прошлогодней проблеме?

– Вы о чем, сэр?

– Может, всему этому имеется невинное объяснение?

Я молчал, обдумывая его слова.

Тишина становилась невыносимой.

– Нет. Я видел запись.

– Девушка написала заявление?

– Дело очень личное. Не хочет неприятностей. Вот я и проявил понимание. Картрайту же лучше, если все ограничится разговором с глазу на глаз и газетчики не прознают.

– Но если девчонка не заявила на него официально, то дело нас не касается.

– Вы знаете, что она этого не сделает.

– Тогда вопрос закрыт, черт побери.