Нацисты в белых халатах - Александр Тамоников

Штеллер вышел на крыльцо, неторопливо приблизился к шеренге, стал прохаживаться вдоль нее. Многие украдкой поднимали глаза, потом опять утыкались в землю. В принципе, Альфред мог бы выбрать себе материал для следующего эксперимента. Не все так плохо. Можно обойтись и без традиционных двадцати подопытных. Достаточно дюжины. Но принципиальный разговор с оберштурмбаннфюрером Зольтке – главой администрации Оршанского гетто – он обязан провести.

В небе что-то рокотало, глухо, далеко, с какими-то трескучими раскатами. Штеллер поежился, в горле у него вдруг пересохло. Он невольно остановился, навострил уши. Узники тоже насторожились, стали прислушиваться.

У Альфреда возникло жгучее желание дать в рожу молодому парню, синеющие губы которого разъехались в усмешку. Эти-то чего радуются, им осталось всего ничего.

«Рокотать мог гром. С востока приближается темная облачность, – подумал Штеллер. – Почему же погодные явления ассоциируются у меня с чем-то другим? Этого не может быть! Еще рано. Я должен закончить работу. Германские войска не пустят в Белоруссию дикие большевистские орды».

Глава 2

Крупными успехами в осеннюю кампанию сорок третьего года Западный фронт похвастаться не мог. Он очистил от войск противника Смоленщину, а в восточных районах Белоруссии наступление стало стопориться. Войска продвигались неравномерно, где-то вгрызались в оборону противника на полтора десятка километров, где-то – на три-четыре.

Части вермахта упорно сопротивлялись, отступали неохотно, переходили в контратаки. Достижения были скромными, потери – чрезмерными. Зарядили проливные дожди, дороги раскисли, растянулись обозы и резервы. Матерящаяся пехота месила грязь, в ней застревали орудия и машины.

В зоне ответственности гвардейской армии дело шло веселее. Работала артиллерия, танковые роты совершали глубокие охваты, били по флангам противника. Местность тут была умеренно лесистая, много полей, проселочных дорог.

К утру 29 сентября прекратился дождь, выглянуло солнце. Части и подразделения гвардейской стрелковой дивизии к рассвету вышли к опушке Кудринского леса.

У городка Буровичи немцы возвели основательный укрепрайон. Они несколько месяцев сгоняли сюда население и заставляли рыть рвы, стягивали резервы – части усиления СС, полицейские подразделения.

Немецкое командование готовилось к отражению удара русских, и все же он стал для него полной неожиданностью. Несколько минут гвардейские реактивные минометы «БМ-13» перепахивали вражеские позиции, крушили боевую технику, сжигали личный состав. Сигнал к атаке был дан сразу за последним залпом. Танковые колонны по заранее разминированным дорогам устремились в долину через поле. За ними в дело пошла пехота, сначала на грузовиках, потом спешивалась, растягивалась в ломаную цепь.

К ударам советских «катюш» немцы так и не привыкли. Наладить организованное сопротивление им не удалось. Танки «Т-34» ворвались в укрепрайон, за ними хлынула пехота. Немцы отступали на броневиках, пешим порядком. Упорно сопротивлялись лишь подразделения СС, которым нечего было терять. Но их подавляли минометным и артиллерийским огнем.

В течение часа моторизованная пехота взяла Буровичи, райцентр, в котором до войны проживало 12 тысяч населения. Войска развивали наступление, растекались по полям и перелескам.

Уже через два часа они вплотную подошли к Злотову, второму по величине населенному пункту района. Здесь сходились стратегически важные дороги, работала переправа через реку Земан.

Этот населенный пункт штурмовал стрелковый полк. Остальные части пошли по другим направлениям. Городишко был растянут, дома карабкались на холмы.

Сильной обороны здесь не было. Злотов защищали мотопехотный батальон и недоукомплектованная рота ваффен СС. Из Подгорья, которое часом ранее захватила Красная армия, подошел потрепанный танковый батальон. Мощные «Тигры» занимали позиции на восточных околицах.

Из штаба генерала пехоты Курта фон Типпельскирха летели истеричные депеши. Держаться любой ценой, подкрепления уже в пути! Но немцы выдавали желаемое за действительное. Эшелон из Витебска с тяжелыми орудиями, высланный на усиление местных частей, днем ранее партизаны пустили под откос. Гарнизон мог рассчитывать только на себя.

Танковая дуэль продолжалась недолго. На поле чадно дымили несколько «тридцатьчетверок», но и половина «Тигров» оказалась выведена из строя. Артиллерия, установленная на прямую наводку, кучной стрельбой проделала брешь в обороне.

Поднялась пехота, с ревом устремилась на вражеские позиции. Бойцы валились под плотным пулеметным огнем, но тех, которые выжили, это только злило. Окопы противника забрасывали гранатами, бросались врукопашную. Немец не выдержал, начал откатываться.

Через город с востока на запад шли две основные улицы – Замковая и Сухарная. В советские годы их так и не удосужились переименовать во что-то «революционное». Обе на другом конце города выходили к Земану, сравнительно полноводной речушке, протекающей с юга на север. Вдоль нее пролегала центральная Троицкая улица. На севере она смыкалась с Замковой, на юге – с Сухарной.

Здесь, с видом на живописные берега Земана, располагались основные учреждения оккупационной администрации. Бежать на запад немцам было удобно. Единственный мост располагался под боком. На Сухарной и Замковой еще шел бой, солдаты вермахта медленно отступали, цеплялись за каждый клочок городской земли, а переправа через Земан уже работала. Уходили штабные машины, грузовики с ранеными.

Северо-восточнее Злотова, в пригородном поселке Калинки, тоже шел бой. На правом фланге полка находился батальон майора Белякова.

Поселок был крохотный, с единственной достопримечательностью. До лета сорок первого здесь дислоцировалась воинская часть. Сохранились склады, мастерские, военный городок, который немцы использовали для своих нужд. Там располагалась и кирпичная гауптвахта, обнесенная вместе с караулкой бетонным забором.

Приказ держаться командир немецкой мотопехотной роты воспринял буквально и погиб в первые же минуты стремительной атаки. Танки ворвались на территорию поселка, повалили ограду воинской части. Очаги сопротивления были разрозненными, их подавляли один за другим. Поселок окружили, вырваться удалось немногим. Солдаты вермахта бросали оружие, поднимали руки.

Группа фанатиков заперлась на гауптвахте, не хотела сдаваться. Толстые двери выдерживали взрывы гранат. Немцы отстреливались из узких зарешеченных окон.

Помогла солдатская смекалка. Несколько бойцов забрались на крышу двухэтажной кирпичной глыбы, стали бросать горящие тряпки в вентиляционные отдушины, лили туда бензин из канистр, для пущего эффекта швырнули пару лимонок. Немцы вываливались из подвалов с вытаращенными глазами, задирали руки.

Майор Беляков бодро доложил по рации в штаб:

– Калинки наши, немцы сдаются, идем на Земан!

К полудню сопротивление в Злотове было подавлено. Начиналось паническое бегство. Немцев выдавили с Сухарной и Замковой. Они рассыпались по прибрежным оврагам, пробирались к воде, бежали по Троицкой улице к мосту.

Мост был основательный, бетонный. К северу от него, за тальником, располагались лодочная станция и небольшая пристань.