Я тебя никому никогда не отдам - Лина Градова

– Мы будем смотреть карту России, и я покажу тебе, где находится Пошехонье.

– Ладно, давай деду рыб купим, он любит.

– Давай. Какую рыбу?

–Вот этих маленьких рыбок: «Ки-л-к-а», – прочитала она.

Тут Алла увидела в промежутке между стеллажами голубую джинсовку.

– Подожди-ка, малыш…

Несколько шагов, и она могла наблюдать, как водитель из БМВ аккуратно укладывал в тележку овощи и зелень поверх ряда йогуртов и пачек крабового мяса. «Заботится о здоровье, надо быть в форме с такой работенкой», – подумала Алла и внутри похолодело.

– Маам, а рыбок? – показалась из-за прилавков Дарька. – Килку не купили…

– Иду-иду…

«Джинсовый» во все глаза смотрел на них. Алла сгребла дочку, прижала к ноге и шагнула за спасительную перегородку. Наскоро затарив тележку, двинулась к кассам. Иван нервно посматривал по сторонам.

– Куда вы запропастились, я не знал, за кем смотреть. Тот, из БМВ, еще не выходил. Не оборачивайтесь, вышел… К нам идет.

«Джинсовый» подкатил свою тележку и встал прямо за ними.

– Ну что, купила свою килку? – обратился он к Дарьке с акцентом, кажется, прибалтийским.

– Нет, мама спешила, и мы ушли.

– А я тебя послушал и купил.

– А у нас дедушка их любит. Мы сейчас к нему едем.

Алла дернула дочурку за руку.

– Маленькая, сколько раз я тебе говорила: нельзя разговаривать с незнакомцами!

– Мам, я же с тобой! И Ваня с нами!

– Все равно нельзя.

– Всегда слушай маму, – назидательно произнес «джинсовый», шутливо погрозив пальцем и подмигнув Дарьке.

Алле стало жутко страшно. Всегда собранная, она заволновалась, руки задрожали, она еле достала из карманчика портмоне карту. Иван старался закрыть ее от «джинсового», но тот то и дело выглядывал у него из-за плеча и смотрел на Аллу.

Подкатывая тележку к машине, Иван явно не торопился. Он долго рылся в карманах, якобы разыскивая ключи, потом они с Аллой, не сговариваясь, долго раскладывали по пакетам купленную снедь. «Джинсовый» открыл багажник, поставил туда пакеты и уехал в сторону Родино.

– Может, просто совпадение? – с надеждой проговорила Алла.

– Ага, только что-то много в последнее время совпадений. Он уже примелькался. А на парковке у офиса чуть мне крыло не задел.

– Может, это и не он был.

– Он, я номер запомнил. Я память тренирую, опосредованное запоминание развиваю.

– Какое-какое?

– Опосредованное. У него числовой ряд последовательный, 369, а буквы С РА.

– Ну, Иван, ты меня удивил.

– Правда, хорошо помогает для памяти. Вот у этого автобуса обратная прогрессия – 321, а буквы я в один слог складываю, прикольно получается, я тут несколько машин видел с буковками, обхохочешься: Т АЮ, П РУ, Х РЕ, даже один раз БЛ… видел, – покосившись на Дарьку, Иван осекся. Так вот этот СРА нас ведет не первый день. Помните, у почты, когда к деду Щукину ездили.

Когда они убедились, что черный БМВ скрылся вдали, поехали не торопясь и с оглядкой, но ничего подозрительного не наблюдалось, все их обгоняли, и до Родино они доехали без происшествий.

Отец встретил веселый и немного постаревший.

– Роднульки мои приехали!

– Дедушка, мама опять всякой ерунды накупила, а килки не купила, – заябедничала Дарька.

– Вот и будете все сами есть. И пока не съедите, не отпущу! – пошутил отец.

Алле вспомнился Щукин, седой и несчастный (ведь так и не позвонила в собес! ). Да что там Щукин. Отец стареет не по дням… Сколько-то ему еще осталось?

У Аллы пересохло во рту, надо сахар измерить. Диабет дело привычное, и все-таки.

– Пап, давай на кладбище сходим?

– Сейчас, что ли? Давай, только вот сейчас склад твой продовольственный определю куда-нибудь. В холодильник-то все и не влезет!

Во дворе пахло прелой прошлогодней травой, детством и грустью. Каким большим был сенной сарай! Просто дворец, другая страна! А сейчас покосился, почернел, изменившись до неузнаваемости. Как же было здорово пробраться рано утром в окошечко под крыльцом и найти там свежее, еще теплое белое яичко! А потом бабушка кричала:

– Алефтина! Завтрекать!

И Алла вбегала в дом, где вкусно-вкусно пахло разваристой пшенной кашей со сливочным деревенским маслом, приготовленной на керосиновой плитке, от которой тоже шел неповторимый запах. Зачем так хотелось скорее повзрослеть?

Иван вернулся из дома за второй партией пакетов, Дарька уже трепала «египетского» Васю и тот не сопротивлялся нисколько, хотя вряд ли ему нравилось висеть в такой немыслимой позе…

– Дашенька, не целуй его, у него наверняка опять какие-нибудь сопли, а этот птичий грипп опять всюду ходит!

– Ну, ма-ам! Он же соскучивается больше меня! И какая он тебе птица? У него же крыльев нет!

– Не смотри, что он без крыльев, зато хвост какой! Вася у нас орел просто! И своих крыс всех перетаскал, и соседских. Егоровна вчера ему рыбы принесла. Ходила рыбачить с утра, мелюзги наудила, говорит, свою дармоедку кормить не будет, – сказал отец.

– Иван, мы тут на все выходные останемся, я позвоню, когда нас забрать. – Отошла в сторону Алла.

– Хорошо, а в агентство мне позвонить или вы сами?

Безмятежная улыбка слетела с Аллиных губ.

– Конечно, я сама. В офисе, пожалуйста, усильте контроль. Все ключи от сейфов сдайте под охрану. Все! И сервер отключите на выходные. Ничего страшного не случится за два дня, меньше спама.

– Ладно! Может мне остаться? – с надеждой на отказ проговорил Иван: они с Натальей, Аллиной маникюршей договорились поехать на пикник на озеро, Алла об этом уже знала. И она, конечно, его надежды оправдала.

– Не думаю, что в этом есть необходимость.

«Тойота» скрылась в облаке пыли. Пригретая солнцем дорога в момент просохла, на пригорках раскрылись звездочки мать-и-мачехи, и думать об опасностях не хотелось. Но и «подумать об этом завтра», как Скарлетт, тоже было нельзя. Сейчас они сходят на кладбище, и Алла все решит.

– Рота, подъем! Стройся! – скомандовал отец.

– Айнс, цвай, драй! – зашагала Дарька. – Песню запевай!