Детакто - Дамир Майкенов

Передвижной центр детактоскомии спустя полчаса покинул пределы тюрьмы. Он унесся за холм, поднимая в воздух клубы пыли. Снайпер-надсмотрщик проводил его равнодушным взглядом, затем снова прилип к оптическому прицелу винтовки, направив оружие чуть в сторону от дороги.

На сторожевую вышку в этот момент поднялся его напарник-сменщик. При нем тоже была винтовка с оптическим прицелом, из которой, правда, он пока ни разу ни в кого не выстрелил. Еще не подвернулся такой случай. За короткое время его работы здесь попыток побега или проникновения никто не предпринимал.

– Охренеть, – буркнул надсмотрщик, не отлипая от прицела винтовки.

– Что такое? – спросил его сменщик.

– О, привет, салага!

Они пожали друг другу руки, и надсмотрщик снова прилип к прицелу.

– Я слышал, здесь был целый спектакль, – сказал Салага.

– Ага, сейчас второй акт. Сам глянь. На десять часов, двести двадцать метров.

Салага снял винтовку с плеча, направил ее в указанную сторону и тоже вгляделся в оптический прицел. В перекрестии его он увидел: Бродяга сидел на коленях спиной к тюрьме и, склонившись почти до земли, что-то жадно ел. Вокруг него медленно растекались ручейки крови.

– Что он делает? – спросил Салага.

– Завтракает. – Надсмотрщик злорадно хихикнул. – Угадай, что у него сегодня в меню?

Салага опустил винтовку.

– Не знаю. Кого он поймал?

– Кого он мог поймать парализованными руками?

Салага задумался, затем его лицо вытянулось от шока.

– Ты мне гонишь сейчас?

– Не-а. Сам смотри.

Надсмотрщик ловко повесил винтовку на плечо, сложил ладони рупором и во всю глотку заорал:

– Приятного аппетита, шизоид!

Салага вскинул винтовку и внимательно вгляделся в прицел. В перекрестии его Бродяга обернулся и начал испуганно озираться. Его кисти и предплечья были разодраны чуть ли не до костей, подбородок выпачкан в крови. Заметив на сторожевой вышке двоих наблюдающих за ним снайперов, Бродяга начал душераздирающе выть от унижения и отчаяния.

– Бедняга, – посочувствовал Салага. – Даже врагу такого не пожелаешь. Может, ему помочь как-то?

– У нас приказ игнорировать его, – ответил надсмотрщик и начал торопливо спускаться с вышки. – Я его выполнил. Тебе желаю удачи сдержаться. Ладно, пост сдал.

– Давай, счастливо, – ответил Салага, все еще не отрываясь от прицела. Затем вздохнул: – Господи боже.

* * *

Андрей без сознания лежал на своей шконке. У него были туго забинтованы шея, плечи и руки до самых кончиков пальцев. Наган сидел напротив и бросал частые взгляды на сокамерника, ожидая его пробуждения.

– Знаешь, кто ты после этого? – тихо сказал он. – Дурень, прошедший процедуру, называется процедурень! Вот так вот. Новое слово в честь тебя, сам только что придумал. Так и буду теперь тебя называть. Процедурень.

Андрей не реагировал.

Наган взял с тумбы стопку писем сокамерника и начал от скуки рассматривать лицевые стороны конвертов.

– Улица Барсова, дом тридцать, – прочел он вслух.

* * *

Именно на улице Барсова два года назад все и произошло. На дворе была такая же холодная и влажная осень. В тот злосчастный вечер, когда уже стемнело, Андрей подъехал к своему дому и немного криво припарковался. У него был спортивный «джип гранд чероки», который позже пришлось продать вместе с сетью магазинов, чтобы оплатить услуги самого лучшего в области адвоката, дать кое-кому на лапу и возместить стоимость судебного делопроизводства.

Как показало время, адвокат с пометкой «лучший» со своей работой не справился. Вернее, не хотел справляться. Невиновность клиента его не волновала, так как параллельно он занимался более прибыльным уголовным делом, связанным с какой-то коррупционной схемой.

Пользы от взяток было еще меньше. Владельцы пригретых лап отнеслись к Андрею как к дойной корове, которую после судебного вердикта они планировали больше никогда не увидеть.

Андрей быстро вышел из «джипа», активировал сигнализацию и направился к двери подъезда. Он жил в новом высотном доме, в просторной двухкомнатной квартире на седьмом этаже, которую купил еще до свадьбы с Леной. Последние пять лет они вдвоем жили в ней и, в первую очередь благодаря предприимчивости Андрея, не знали нужды. В ближайшем будущем он планировал приобрести за городом участок и начать строительство двухэтажного дома.

Детей они заводить не торопились.

И это оказалось к лучшему, как позже понял Андрей.

Не доходя до двери подъезда, он поднял взгляд на окна седьмого этажа. На фоне фасада из темного кирпича окна его квартиры зияли чернотой.

Лены, видимо, не было дома, поскольку спать в это время она обычно не ложилась.

Андрей достал из кармана смартфон и набрал ее номер.

Лена долго не брала трубку, пока наконец…

– Да, Андрей, ты уже дома? – Ее голос звучал на фоне громкой музыки.

– Ты где шляешься? – грубо спросил ее Андрей.

– Я у Ирины.

– Опять? Ты задолбала, Лена! Может, ты к ней переедешь…

– Подожди, здесь шумно, – перебила его жена.

Андрей обернулся на старую пятиэтажку напротив. В одной из квартир на третьем этаже проходила шумная вечеринка: играла цветомузыка, в окнах мелькали людские силуэты.

На балкон вышла Лена. Это была чуть пышная, но миловидная женщина с упругими формами и длинными, доходящими почти до ягодиц каштановыми волосами. Она говорила по сотовому телефону и махала Андрею рукой.

– Видишь меня? – спросила Лена.

– Вижу. Шуруй домой, я жрать хочу.

– Приходи сюда, здесь покушаешь. У нее юбилей.

– Да плевать я хотел на ее юбилей, – вспылил Андрей. Он терпеть не мог Ирину, грубую, прямолинейную и бестактную подругу Лены. Он всегда считал ее пожизненной неудачницей, которая никак не могла соответствовать его уровню.

– Не ругайся, Андрюша, – заканючила Лена. – Она ведь моя лучшая подруга. Не позорь меня, пожалуйста, зайди на минуту, хотя бы символически пригуби, поздравь ее.

– Ладно, сейчас, – вздохнул Андрей и медленно направился к пятиэтажке. – Заходить не буду, поздравлю, и все. Пить тоже не буду, завтра утром у меня дела. А ты извинись перед ней и собирайся домой.