Каббала - Артур Эдвард Уэйт

Сначала разберемся с предлагаемыми внешними свидетельствами. В 1566 г. в Константинополе вышла на иврите книга Сефер Йохасин, или Книга родословий (генеалогий) рабби Моше Авраама бен Шмуэля Закуто, жившего во второй половине XV в. [178 - Имеется в виду эпоха царствования Фердинанда и Изабеллы, когда еврей из Саламанки был учителем в Сарагосе. После выхода эдикта об изгнании евреев из Испании он перебрался в Португалию и был назначен королем Эммануилом придворным историографом. Трактат Сефер Йохасин охватывает период от Сотворения мира до 1500 г. Книга имела высокую репутацию у латинских библиографов Каббалы и неоднократно упоминается Бартолоччи. ] По мнению этого автора, величие Зогара заключается в том, что он является истинным светочем мира. В нем кроются глубочайшие тайны Торы и скрытой Традиции Израиля. Зогар согласуется с истиной писаного и устного Закона; в нем изложены речения рабби, известного под именем Шимона бар Йохая, учителя мудрости эпохи императора Антонина, но на самом деле его учеников. Наконец, Зогар стал известен только после смерти рабби Моше бен Нахмана, т. е. во второй половине XIII в. [179 - Рабби Моше бен Нахман Геронди, испанский талмудист из Героны, известный также как рабби Моше бен Нахман, прозванный Рамбан и Нахманид, умер в Палестине около 1270 г. ] Таким образом, рабби Авраама не следует относить к числу противников Зогара, как пытаются это сделать ряд современных критиков.

Представляется странным, что в книге, где превозносится Зогар, содержится рассказ, в котором он представлен как фальсификация некоего рабби Моше де Леона, или иначе Моше бен Шем Това, выполненная им в целях наживы. Тем не менее на первый взгляд дело обстоит именно так, и так поняли его противники Зогара. В действительности это имеет простое объяснение: рассказ, о котором идет речь, представляет собой незавершенный фрагмент. Доказательством того, что в отсутствующей концовке удостоверяется подлинность Зогара и оправдывается переписчик этой рукописи, служит тот факт, что человек, о приключениях которого идет речь в рассказе, в конечном итоге лично убедился в том, что Зогар – не великолепная подделка, поскольку в одном из своих трактатов приводит цитаты из него. Даже такой убежденный противник подлинности древнего происхождения Зогара, как Грец, признает убедительным этот факт.

В рассказе речь идет о приключениях некоего Ицхака из Акко – ученика рабби Моше бен Нахмана, который, как утверждали, творил чудеса, комбинируя буквы древнееврейского алфавита по системе, которую он узнал от ангелов, т. е. он был визионером, если обойтись без жесткой критики. Иными словами, он находился в Новаре в Италии в 1293 г. , когда услышал, что некий испанский раввин обладает изводной рукописью Зогара. Охваченный стремлением ознакомиться с ней, он отправляется в Испанию. Там до него доходят слухи, что ученый мудрец рабби Моше бен Нахман послал книгу своему сыну в Каталонию из Палестины [180 - Удивительно, что ученик узнал о том, что учитель имеет такое сокровище, по слухам, дошедшим издалека. ], но корабль, на котором была отправлена рукопись, бурей прибило не то в Арагонию [181 - Речь, видимо, идет об Аликанте, поскольку Арагон далеко от побережья. ], не то в Каталонию, и драгоценная рукопись оказалась у Моше де Леона. В Вальядолиде Ицхак из Акко встретился с Моше де Леоном, и тот клялся, что действительно владеет «древней книгой», которая находится у него дома в Авиле, и он покажет ее Ицхаку, когда тот придет к нему. После этого «пошел этот рабби Моше в город Аревало, возвращаясь к себе домой в Авилу, и заболел в Аревало и умер» [182 - Пока в этой истории рабби Моше де Леон представлен вполне честным человеком. ]. Придя в Авилу, рабби Ицхак стал расспрашивать близких скончавшегося. Один из них, по имени рабби Давид де-Панкорбо, сообщил, что Моше де Леон «был большим мотом», извлекал выгоду из своих писаний [183 - За этим заявлением явно ничего не скрывается. ], и «оставил он своих жену и дочь в полной нищете, в голоде и жажде, и в лютой нужде» [184 - Существуют противоположные свидетельства раввина из синагоги Авилы, утверждавшего, что Моше де Леон был столь беден, что: 1) не мог даже оплатить путешествие; 2) заработки его не позволяли ему прокормить семью. См. : Finn J. Sephardim, History of the Jews in Spain and Portugal. 1841. P. 303, 304. ]. Что же касается Зогара, то он его писал «из собственной головы».

Не совсем ясно, какое впечатление все эти свидетельства произвели на рабби Ицхака, но он обратился к богатому еврею рабби Йосефу из Авилы, который знал вдову и дочь Моше. Рабби Ицхак предложил дочери Моше выйти замуж за своего сына, пообещав приличное содержание при условии, что ему отдадут оригинальную рукопись Зогара. Вдова и дочь Моше пребывали в страшной нищете и, нет сомнений, что с радостью отдали бы ему рукопись. Однако обе уверяли рабби, что не было никакой рукописи и Моше писал все «из собственной головы» и своей рукой [185 - Следовательно, Леон не привлекал помощников для переписывания рукописи, а значит, сколько бы ему не платили за рукописи, он не мог делать их в большом количестве. Такой труд требовал немалого усердия, и на мотовство не оставалось бы времени. Если же Леон вел бы праздный образ жизни, у него не осталось бы денег. Кроме того, он должен был иметь копию своего собственного произведения, с которой можно было делать списки, причем она должна была находиться у него дома, чтобы можно было ее показывать и в нее заглядывать. ]. Не сумев ничего выяснить, рабби Ицхак отправился из Авилы в Талаверу, где встретился с рабби Йосефом Леви, «сыном каббалиста рабби Тодроса» и Иаковом, учеником Моше. На его расспросы они оба ответили, что у рабби Моше де Леона имелся подлинник Зогара, они сами в этом убедились, проведя некое испытание. Сущность этого испытания не совсем понятна, а запись Ицхака обрывается на середине предложения, в котором рассказывается, что в Толедо он узнал о старце рабби Йакове, который «клялся, призывая в свидетели небо и землю, что книга Зогар составлена рабби Шимоном бен Йохаем…».

Мы сознательно опускаем в своем изложении ряд мелких деталей, которые могут заставить усомниться в правдивости этого рассказа, чтобы не вносить лишнюю путаницу. Отметим только, что он завершается торжественным свидетельством в пользу подлинности древнего происхождения Зогара. Судя по произошедшему в дальнейшем, рабби Ицхак признал истинным это свидетельство. Если признать данный рассказ подлинным, то его беспристрастная и нелицеприятная критика не позволяет принять свидетельство, отвергаемое как несостоятельное, записавшей его личностью. Иное возможно только тогда, когда такая личность руководствуется другими соображениями. Итак, нельзя считать, что в рассказе в Сефер Йохасин содержится доказательство того факта, что рабби Моше де Леон писал Зогар «из собственной головы» [186 - За исключением этого рассказа, насколько нам известно, отсутствуют доказательства даже того, что Леон имел какое-либо отношение к нему в качестве переписчика. Если же он действительно был его переписчиком, редактором и кодификатором, необходимо отметить, что это не является основанием для того, чтобы сомневаться в древности Зогара. Наконец, констатируем, что Сефер Йохасин представляет собой единственный авторитетный источник, который позволяет точно определить год смерти рабби Моше де Леона. Остается вопрос, кем был рабби Моше де Леон, которому рабби Шмуэль, сын Ицхака, переписывал копию Море в 1452 г. , которая сегодня хранится в библиотеке Гюнлунг в Париже под номером 771, о чем упомянуто в предисловии Фридландера к третьему тому Маймонида (с. XIV). ]. Рабби Моше Авраам отмечает, что тот писал его «с помощью Пишущего Имени», т. е. по откровению свыше, однако мы не считаем, что эту тему следует обсуждать.