Каббала - Артур Эдвард Уэйт

Предисловие

Всем образованным людям, особенно тем, кто интересуется духовными вопросами, которым адресовано данное исследование, известно, что Каббала является определенной формой эзотерической философии и притязает на глубокие тайны. Большинство тех, кто ею интересуется, считают такие притязания обоснованными. Вряд ли им нужно разъяснять, что так называемая каббалистическая литература возникла в среде еврейства в христианскую эру, последовавшей за рассеянием евреев и разрушением Святого града. Данная литература резко контрастирует со Священными Писаниями Израиля, ясными и красивыми, в то время как каббалистические тексты иногда являются непонятными и их восприятие требует огромного напряжения. Библия ориентируется на человека, Каббала вообще не обращается к человеческим чувствам, и, чтобы рассмотреть перспективу мира Каббалы, необходимо, в сущности, полностью поменять нашу интеллектуальную оптику.

Со всех точек зрения значение Каббалы трудно переоценить. Она связана с подпадающими под рубрику мистических текстами, и по уже сложившейся Традиции существуют все основания считать их вершиной этого явления. Каббала выступает как элемент истории философии и в этом качестве давно уже вошла в европейскую мысль. В своем низшем проявлении она обусловила появление той причудливой смеси символики и процедур, свойственных ритуальной и философской магии XIV–XVII столетий.

В сравнительно более поздний период Каббала была включена в историю алхимии; ею окрашены многие странные обычаи и верования, которые мы, не совсем отдавая себе в том отчет, называем предрассудками. Во всяком случае, одежды, в которых часто предстает это явление, по своему покрою во многом каббалистические. Если считать, что магия, алхимия и астрология содержат некое сокровенное объективное знание, то это объясняет особый пиетет, с которым, по меньшей мере, гипотетически, относятся к Каббале их приверженцы, потому что, по их мнению, лишь через эту открыто сверхчувственную литературу пролегает дорога к тайне. Однако это так с теософской позиции. Применительно к жизни и сознанию ее вклад в мысль прошлого, ее притягательность признаются и в настоящее время.

Задачами данной работы является всесторонний анализ общего содержания и истории Каббалы, установление связи с другими формами сокровенной Традиции, рассмотрение ее влияния и значения с разных точек зрения и ее вклада в эзотерическую науку о душе. При этом следует учитывать ограниченность и требования английских читателей, не знающих мертвые и живые языки, на которых, за редким исключением, в настоящее время доступна каббалистическая литература. Современный читатель не имеет и не может иметь опыта восприятия данной темы, которая относится к эзотерическим учениям и, соответственно, излагалась ранними толкователями непонятным языком. Причем необходимо помнить, что этот труд предпринят христианским мистиком и рассчитан в основном на мистически ориентированных людей. Предлагая этот материал на их суд, автор выделяет те направления умозаключений, волнующие его в наименьшей степени, причем сознательно акцентирует некоторые из них. В Англии непосредственно по этой теме были изданы лишь две книги. Одна – общий, но вполне удобочитаемый очерк доктора Гинсбурга [3 - Cinsburg C. D. The Kabbala. By C. D. Ginsburg. London, 1865. ] носящий, скорее, критический, чем дескриптивный характер и написанный с откровенно враждебной позиции. Вторая книга принадлежит перу С. Л. Макгрегора Мазерса [4 - The Kabbala Untitled содержит следующие книги Зогара: 1) Книга Сокровенной Тайны; 2) Большое Собрание; 3) Малое Собрание; перевод с латинской версии Кнорра фон Розенрота с сопоставлением с оригинальным халдейским и древнееврейским текстом С. Л. Макгрегора Мазерса, Лондон, 1887. Комментарии Розенрота и переводчика. Новое изд. 1926 г. Насколько нам известно, в Америке вышло эссе доктора Гинсбурга. ], но она представляет собой преимущественно перевод латинских источников с комментариями и охватывает лишь незначительную часть обширной каббалистической литературы. В данном исследовании ставится определенная цель – показать в широкой перспективе общую картину Каббалы не только мистикам, но и всем интересующимся философией и историей, а также тем, кого привлекают неторные пути в мир литературы, в который Дизраэли-старший, несмотря на право первородства, не отважился вступить.

Упоминания о великой литературе, которая якобы существовала ex hypothesi с незапамятных времен в еврейском мире, впервые появились в XV в. , когда Пико делла Мирандоле совершенно случайно посчастливилось купить у безымянного еврея необычные манускрипты. Это ценное свидетельство прошлого могло бы остаться незамеченным, если бы не попало в руки этого человека и не привлекло его внимание. Этот поборник «примирения философов» посвятил несколько судьбоносных лет исследованиям своего приобретения, исколесил ради этого всю Европу, и его старания были не напрасны. Сам Пико делла Мирандола приобщился к еврейской теософии благодаря Элиасу дел Медиго, трудившемуся на кафедре в Падуанском университете. По просьбе Мирандолы Элиас дел Медиго подготовил два трактата о Разуме и о Пророках (1481–1482), которые были написаны на еврейском языке, но, по-видимому, так и не вышли в свет. Его трактат также на еврейском языке De Substantia Orbis (1485) был опубликован в Базеле лишь в 1629 г. и был переиздан в Вене в 1833 г. с комментариями Исаака Реджио.

Пико делла Мирандола в свое время был известен как человек с критическим мышлением: так, он указывал на ложные притязания астрологии. Однако следует отметить, эта эпоха отличалась некритическим подходом к аутентичности произведений, которые имели сложившуюся, но не подтвержденную репутацию древних, еще меньшее внимание уделялось в то время проблеме авторства. Представляется, что мы уже отмечали ту опасность, которая подстерегала каждого, вступившего в эту область исследования. По нашему мнению, сомнение в том, что Зогар является, несомненно, главным каббалистическим кодексом, включает подлинные высказывания рабби Шимона бар Йохая, фактически означало, что возникает вопрос об авторстве Пятикнижия, т. е. открывало широкий простор для спекуляций.

Однако вскоре наступило время, когда сокровище Пико делла Мирандолы подверглось критическому анализу и была предпринята попытка отличить поддельный Зогар от подлинного. Первый представлял собой творение некоего Моше де Леона, появившееся в XIII столетии. Возраст и ценность второго, подлинного Зогара не установлены. Это различение является чисто умозрительным, так как никто никогда не видел второго Зогара. Возможно, это не имеет смысла упоминать, но отметим вскользь, что приобретенные Пико делла Мирандолой манускрипты – именно то творение, которое на протяжении свыше шести веков было известно как Сефер ха-Зогар. В 1651 г. французским библиографом Гаффарелем [5 - Gaffarel J. Codicum Cabbalista eorum manuscriptorum quibus est usus Joannes Picus. Comes Mirandulanus, Index, 1651. ] был издан каталог собранных им кодексов, и в единственном переводе текста Зогара на живой язык [6 - Sepher Ha Zogar (La Livre de la Splendour) Doctrine Esotericum des Israelites. Traduit pour la premiere fois sur le text chaldaique… par Jean de Pauly. 6 vols. 1906–1911. ] к каждому разделу составлены приложения в виде примечаний. Там приводится много ошибочных ссылок, но этот каталог в целом отражает текст: то, что в одном разделе опущено, иногда включено в другой. Хотя результаты усилий Гаффареля никоим образом нельзя считать репрезентативными в качестве некоего краткого резюме текста Зогара, не подлежит сомнению, что приобретение Пико делла Мирандолы является именно тем, что известно под названием Зогар. Тем более что альтернативный текст отсутствует, а приведенное выше предположение никого не может ввести в заблуждение [7 - Интересно, что это сообщение дошло до нас через Ришара Симона, известного автора Hist. Critique du Vieux Testament. См. также: Sommer G. G. Specimen Theologia Soharicae. Не исключено, разумеется, что это утверждение не ставит под сомнение текст, изданный позднее в Мантуе и Кремоне, и свидетельствует лишь о том, что имелся некий поддельный Зогар, распространяемый Моше де Леоном и, по-видимому, сейчас неизвестный. ].