Аполлон и Стикс - Ирина Алеева

– От чего спасать? – Вася презрительно хмыкнула. – Меня не от чего спасать. У меня все отлично. Я юбку купила, между прочим. И английским стала заниматься с репетитором. Крутой чувак, кстати.

– МГУ закончил? – пошутил Алекс.

Вася показала ему длинный язык.

– Лингвистический университет. В вашем МГУ…

– Я знаю, знаю, – закивал Алекс. – Одни идиоты. Только он не мой. Я выходец из Первого меда.

– Ну, вот, я же говорю, нормальный человек МГУ стороной обходит. – Вася умела донести свою точку зрения до окружающих.

– А ты сама-то куда собралась? – попробовал он вернуть разговор в конструктивное русло.

– В Лингвистический университет пойду, – сказала Вася. – Или в Первый мед.

– Ну, чтобы идти в Первый мед, репетитора-то лучше по биологии найти, – заметил он.

– А вы сможете меня репетировать? – словно загоревшись новой идеей, спросила Вася.

– Ты пьеса Горького “На дне”, что ли, чтобы тебя репетировать? – спросил он.

– Ой, подумаешь, – обиделась Вася. – Все время вы к словам привязываетесь. Сможете со мной биологией заниматься?

– Вась, – внушительно сказал Алекс, – я твой психотерапевт. Я лечу твою душу. Привилегия издеваться над твоим мозгом принадлежит другим людям.

– А вы можете, леча мою душу, одновременно рассказывать мне что-нибудь по биологии? Или по химии? – У Васи блестели глаза.

– И еще сказки Андерсена читать с выражением, – пообещал Алекс. – У тебя какая любимая?

– У Андерсена? Фиг знает. – Вася задумалась. – Может быть, про Русалочку? ..

– А о чем “Русалочка”? – спросил Алекс. – Как ты ее помнишь?

– Ну, о такой странной девушке, которая спасла жизнь принцу, но он этого не оценил, – невинно сообщила Вася, но потом одернула себя и посмотрела на него с подозрением. – Вы мне зубы не заговаривайте. Будете со мной биологией заниматься?

– Не буду, Вась, – сказал он.

– Почему? – нахмурилась девочка.

– Это не входит в сферу моей компетенции, – сказал он.

– Почему? – повторила Вася. – Вы же врач.

– Вот именно, – согласился он. – А не преподаватель биологии.

– Какая разница? – удивилась Вася.

– Разница в том, что у нас разные профессии, – сказал он.

– Но вы же знаете биологию, – упрямилась Вася.

– Но у меня нет права ее преподавать, – не уступал он.

– Как-то вы примитивно мыслите! – воскликнула Вася, покрываясь краской гнева.

– Ну, извини, – попросил он.

– Я даю вам это право! – торжественно заявила Вася.

– Это право могут дать только те люди, у которых есть право давать такое право, – сказал Алекс. – Университетские преподаватели, руководство вузов, Министерство образования.

– Тьфу, тоска какая, – расстроилась Вася.

– Это называется структура общества, принципы мироустройства, вертикаль власти, иерархия социальных ролей, – сказал он.

– Дребедень это называется, – уточнила Вася.

– Тебя сегодня все огорчает, правда? – предположил он.

Вася вздохнула.

– Жизнь любит меня огорчать, – философски заметила она. – У меня отец идиот, психотерапевт зануда…

– И ты сердишься на обоих, – закончил он ее мысль.

Вася поднялась из кресла и махнула на него рукой.

– Да ну вас с вашим лечением души, – проворчала она. – Я на английский опаздываю.

Сегодня Вася вломилась в его офис, едва Кирилл, уходя, открыл дверь на улицу. С улицы потянуло холодом, звуками далеких автомобилей, запахом сырого февральского ветра. На Васе были надеты высокие бежевые ботинки на толстой гофрированной подошве, широкая, зеленая и сильно мятая юбка, серый джемпер с довольно громким V-образным вырезом, распахнутый темно-синий пуховик длиной почти до пола и белая шапка с кошачьими ушами. В целом, Вася напоминала чрезвычайно крупного пупса, нашедшего шкаф с женской одеждой, но пока не сумевшего вникнуть в вопросы сочетаемости форм, тканей и стилей.

Она послушно подождала десять минут на диване в прихожей, а потом медленно поплелась по коридору в кабинет, оставляя за собой широкий мокрый след на полу.

Настроение у Васи было паршивое. Едва опустившись в кресло, она сообщила, что ее “достало абсолютно все”, сопроводив свое заявление сдавленными стонами и закатыванием глаз к потолку.

– Абсолютно все? – переспросил Алекс.

– Больше, чем абсолютно все, – уточнила Вася. – Как назвать то, что больше, чем абсолютно все?

– Надо придумать ему имя, – предложил Алекс. – Кого оно тебе напоминает?

Вася облокотилась о колени и положила подбородок на крепко сжатые кулаки.

– Маму, – сказала она. – “Больше, чем абсолютно все” напоминает мне маму.

– Верно ли будет предположить, что тебя достала мама? – спросил Алекс.

Вася протяжно застонала.

– Вы не представляете, насколько верно.

– Буду пытаться, – пообещал Алекс. – А что в маме самое ужасное?

– Самое ужасное в ней то, что она ведьма, – мрачно произнесла Вася, не меняя позы.

– Ведьма? – впечатлился Алекс. – Но ведьмы колдуют.

– Моя тоже колдует, – заверила его Вася. – Она насылает чары, произносит заклинания и накладывает заклятья.

– Кого она заколдовала? – спросил Алекс.

– Меня, конечно! – воскликнула Вася, то ли сердясь на его непонятливость, то ли возмущаясь ролью заколдованной жертвы.

– И что с тобой случилось? – поинтересовался Алекс.

– Я превратилась в тупую страшную толстую корову!

Вася разжала кулаки и упала вглубь кресла.

– А как мама это делает? – серьезно спросил Алекс.

– Сначала она превращается в прекрасную принцессу и очаровывает всех вокруг, – устроившись в глубине кресла поудобнее, охотно объяснила Вася. – Все вокруг говорят: “Боже, какая у тебя мама! Молодая, красивая, умная, успешная, такая стройная, так хорошо одевается, с ней так приятно общаться, она столько делает для людей, у нее большое сердце, она такая сильная, такой уникальный человек и столько всего пережила! ” И ты поддаешься чарам и думаешь: “Боже, какая у меня мама! Как мне повезло! Я буду любить ее вечно! Я сделаю ради нее все! ” Потом она поворачивается к тебе и произносит заклинание “Петрификус Тоталус! ” – Вася драматично вскинула правую руку вверх, словно взмахивая невидимой волшебной палочкой, и потом деловито пояснила: – Оно вызывает полный паралич жертвы. В качестве этого заклинания, – продолжала Вася обзорную лекцию по маминым злодействам, – она использует выражения, типа: “Вася, что это на тебе? Могу я этого больше никогда не видеть? ” или “Василиса, ты когда уже станешь Прекрасной? Сегодня что-то опять не получилось”. И когда я впадаю в паралич, и моя воля начинает целиком контролироваться ею, она накладывает окончательное заклятие. Она говорит: “Вырастешь тупой страшной толстой коровой, не говори, что я не предупреждала, ладно? ”. И после этого уезжает в командировку. Зарабатывать деньги на все те стильные вещи, которые я никогда не научусь носить.