Маска для злодея - Юрий Ситников

– Глебыч, я пас, у меня до субботы всё забито. Ну, клянусь, ни минуты свободной. Завтра после уроков в Истру переться, вечером в Сокольниках с «Затупило» встречаюсь. Послезавтра три встречи, а ещё контру по физике переписывать. Не, сейчас никак не могу.

Я посмотрел на Люську.

– Нет, нет, даже не уговаривай. Я уже сплю стоя, мне бы со своими делами разобраться.

– По ходу, вам наплевать на Миху. Ясно же, он куда-то вляпался, надо действовать сплоченно, в вы всё на нас с Алиской перекладываете.

Алиса закашляла.

– Глеб, – произнесла она виновато. – Ты не обижайся, но я тоже не смогу с тобой пойти.

А это уже удар ниже пояса.

– Только не говори, что ты зарегистрировалась на сайте.

– Нет, конечно! Но у меня с завтрашнего дня начинаются занятия в школе актёрского мастерства.

Блин, как я мог забыть, что Алиска грезит стать великой актрисой. Ведь ещё летом она брала у Дианы уроки актёрского мастерства, а в сентябре прошла конкурс и была принята в школу. Занятия начинаются в декабре. Я все забыл.

– Выходит, мне одному это надо?

– Глеб, мы тебе поможем, – заверила меня Люська. – По-возможности, разумеется. А пока ты сам там пошуруй, разведай, что к чему, а мы… – Очередной телефонный звонок заставил Люську умолкнуть.

Не переставая тараторить в трубку, она подбежала к ноутбуку, потыкала по клавиатуре, крикнула несколько раз «Стопудово! Я их всех сделаю! », потом громко рассмеялась, бросила телефон на стол и повернулась к нам.

– Ещё одна сделка наметилась. Слушайте, никто не в курсе, реально где-нибудь достать дизельный генератор? Его согласны обменять на тракторный прицеп, а тот можно сплавить за военную каску Первой мировой войны.

– А давай мы тебя вместо дизельного генератора на что-нибудь обменяем? Лучше не зли меня. И об обменах больше ни слова. Когда твой шкаф заберут, три дня назад ты говорила, должны приехать люди. Где они? !

– Произошёл форс-мажор.

– Сколько он будет стоять в коридоре?

– Недолго.

– Конкретней?

– Я постараюсь его обменять.

– Ты уже его обменяла.

– Не ори на меня, сказала же, произошёл форс-мажор. Те неадекваты, которые хотели его забрать, передумали. Теперь шкаф наш.

– Наш? !

– Он антикварный. Ему больше восьмидесяти лет. Артефакт. Дай мне неделю-две, максимум месяц-полтора, и я обменяю его на шикарную вещицу.

Полтора месяца жить бок о бок с этим чудовищем – это слишком. От шкафа несёт плесенью и лекарствами. Не знаю, кому он принадлежал раньше, но видеть его каждый день (и натыкаться в темноте ночью) было невыносимо.

Новый звонок всполошил Люську не на шутку. Заорав: «Выезжаю немедленно! », она сунула ноги в сапоги, схватила дублёнку, сумочку и, выскочив из квартиры, крикнула:

– Я в Химки к «Звёздной отрыжке» за детской коляской. Надо опередить «Злую Клизму». Такая стерва! Не первый раз мне палки в колёса ставит.

Наша соседка по этажу Тамара Филипповна как раз выносила мусорное ведро. После Люськиных слов её всегда спокойное лицо несколько перекосилось, левый глаз задёргался, брови поползли вверх.

– Глеб, – обратилась она ко мне. – Что сейчас сказала Люся? Куда она поехала?

– Люся сошла с ума! – сказал я, хлопнув дверью.

***

Бросили меня все. Кинули, короче говоря. У двоих в голове идиотские сделки, у Алиски актёрское мастерство, хореография, техника речи и прочая суета. Ладно, вызов принят, один так один. Ничего, справлюсь, главное, суметь раздобыть информацию, а там наверняка поможет удача. Удача меня любит – надеюсь, и на этот раз она не отвернётся.

…Мы сидели в Михиной комнате, и Дмитрий Евгеньевич то и дело поправлял на его столе вещи. То ручку с места на место переложит, то тетрадь из одной стопки в другую; потом взял серебряную цепочку с подвеской в виде кобры с раздутым капюшоном.

– Несчастный случай произошёл, Глеб, здесь даже сомневаться нечего. Миша часто перед открытым окном стоял, говорил, воздуха ему не хватает. Наверняка голова закружилась, перегнулся и упал.

– И давно ему воздуха не хватало?

Дмитрий Евгеньевич вновь стал теребить в руках цепочку.

– Месяца два, как я это заметил. Советовал в поликлинику сходить, да разве вы нас слушаете. Всё ведь по-своему сделаете, а когда и назло нам. Ты не подумай, я не обвиняю, возраст ваш такой. Трудный возраст.

– Миха сильно изменился за последний год.

– Да, – с нескрываемой гордостью ответил Дмитрий Евгеньевич. – Спортом увлёкся, секции регулярно посещал, даже подрос на пять сантиметров, физически окреп. Возмужал парень.

– В какие секции он ходил?

– Тебе видней, в вашей же школе секции.

Так-так, вот и первая ложь. У нас в школе есть, конечно, секции, но Миха ни в одой из них никогда не появлялся.

– Как он сейчас, что говорят врачи?

– Врачи руками разводят. Второй день Михаил в трансе.

– Как в трансе? !

– Перестал реагировать на речь и раздражители. Лежит, как неживой. Невропатологи его смотрели, психиатр, говорят всему виной сильнейший нервный стресс, острая травма психики.

– И что теперь?

– Надо ждать. Они ничего сделать не могут.

– Стрессом могло послужить падение из окна?

– Скорее всего, так и было, хотя психиатр тщательно обследовал Михаила, у него возникли подозрения, что психическая травма произошла давно. Какой-то вулканический аффект, психологические процессы. Глеб, они сыпали терминами, от которых я далёк. Жить Миша будет, опасность миновала, но когда придёт в себя, и придёт ли вообще, этого никто сказать не может.

– Они же врачи, они должны помочь.

– Врачи не боги, выше собственной головы не перепрыгнут. Но я верю, что Мишка оклемается, он у меня сильный, он сможет. Я верю. – Дмитрий Евгеньевич посмотрел на цепочку и потеряно прошептал: – Вот, цепочку зачем-то с себя снял.

– Это Махина?

– Его. Носил её, не снимая, а в тот день я её на полу в комнате нашёл. Замок вроде цел, получается, сам снял. А зачем – непонятно.

Попросив разрешения рассмотреть подвеску, я взял цепочку в руки.