Небесные всадники - Кети Бри

Специально для этой вылазки для Лейлы пошили одежду багрийской горожанки: жёлтое льняное платье, перевязанное в талии широким чёрным поясом, украшенную бисером шапочку, тоже чёрную, и белое кисейное покрывало, волнами ложившееся на плечи.

Сама княгиня Этери была одета, как гатенская крестьянка: в довольно узкое шерстяное платье в черную, коричневую, красную и синюю полоску, вышитое красным и белым бисером. Волосы она заплела во множество тонких косичек, уложенных в сложную прическу, голову княгиня не покрыла, только надела шерстяной же ободок, вышитый красной нитью. А на боку у неё висел самый настоящий кинжал.

Одежда гатенских горцев разительно отличалась от того, что носили багрийцы-горожане. Пёстрые шерстяные ткани против батиста, шелка, муслина, бархата, парчи и льна.

С девушками увязались и двое из гелиатских принцев, Валериан и Константин. Они на совещаниях были совершенно не нужны, как выразился младший из принцев: «Не пришей собаке хвост». Лейла страшно их стеснялась и больше молчала. Валериан отлично говорил по-камайнски и переводил для Лейлы разговор, ведшийся на гелиатском.

– Расскажите легенду, Этери, – попросил принц Валериан. – Вы обещали, прекрасная княгиня.

Он предложил ей руку, помогая перебраться через канаву. Княгиня улыбнулась, покачала головой и легко перепрыгнула сама. Обернулась, приложила палец к губам, укоризненно сказала:

– Ваше высочество! Мы здесь инкогнито, прочь галантность!

И погрозила пальцем.

Лейла спросила, оглядываясь:

– А его величество и его высочество не участвуют в прогулке?

Обоих братьев Лейла видела за завтраком и обедом. Оба были по-своему красивые и высокие – Лейла им была едва ли по плечо. Царь выглядел выше, так как был очень худ, зато у младшего, Амирана, плечи были гораздо шире. Амиран Лейле очень нравился – когда-то давно, гадая с подругами, она нагадала себе вот такого возлюбленного: со светлыми, как лён, волосами и серыми глазами, похожими на грозовые тучи. Среди камайнцев таких редко встретишь…

Этери только фыркнула и объяснила:

– Амиран на прошлой неделе отвязал на ярмарке лошадей от коновязи и чуть не сжёг трактир. А его величество не любит такие прогулки, хотя, видит небо, я старалась!

Дорога от ворот замка до главной площади заняла почти полчаса, так что госпоже Этери хватило времени рассказать легенду.

– Верить или не верить в это – дело каждого, – так она начала рассказ. – Как образованный, современный человек, я не могу верить в собственное небесное происхождение. Но я багрийка, более того – я гатенская княгиня, и всё своё детство провела в местах, где в эту легенду верят безоговорочно.

Они шли по самому центру улицы, и толпа расступалась перед ними. Лейла поняла, что весь маскарад был затеян исключительно ради увеселения, и что каждый уличный торговец пирожками и каждый попрошайка знает, кто они.

– Так вот, – продолжала Этери. – Всё началось или закончилось, как вам будет угодно считать, ровно триста двадцать семь лет назад, когда тогдашний гатенский князь достаточно ловко – с помощью подкупов, угроз и уговоров собрал под свою руку огромное количество мелких княжеств, создав таким образом то, что после его смерти стало багрийским царством. При нём неотступно пребывала странная женщина – не жена, не наложница и не подруга. Одни говорят, что она была молода и красива, а другие – что она была уродлива и к тому же горбунья… Или была трёхметрового роста и необычайной силы. Не суть важно. Важно то, что она давала князю советы, водила его войска в бой. Князь и правитель, прислушиваясь к ней, объединил разрозненные племена, которые рано или поздно стали бы либо частью Гелиата, либо частью Камайна. Эта женщина родила двоих сыновей, и старший стал царем новообразованной Багры, а младший – гатенским князем.

– И что же в этой легенде мистическое и невообразимое, прекрасная княгиня? – спросил принц Константин. – Разве это единственная воительница в истории или единственная женщина, родившая достигших вершины власти сыновей, не находясь при этом в браке?

– Ничего мистического, – согласилась Этери. – Не считая того, что её считают падшей Небесной Всадницей, покровительницей воинов и проточных вод. Версий её появления две: либо она сама избрала гатенского князя для некой миссии и сама пришла к нему, либо он каким-то образом сумел пленить её и поставить себе на службу. Она умерла, помогая сыну избавиться от кочевников, набегавших на южные границы новообразованного царства. Просто вырвала из груди сердце и бросила его в гущу вражеского войска. Всю долину, в которой происходило сражение, будто бы накрыло темным покрывалом, не пропускающим ни звуки, ни свет. А когда тьма рассеялась, багрийские воины увидели на месте вражеских войск только трупы…

– Откуда такие подробности? – удивился Валериан, а Константин добавил:

– А я не верю в существование Небесных всадников. Наши дирижабли поднимаются выше облаков, – туда, где кончается воздух, пригодный для дыхания. И что-то никто не нашёл ни летающих городов, ни рассветных садов, в которых живут души праведников, – ничего из того, о чём нам талдычат жрецы.

– Аргумент весьма поверхностен, светлый принц Константин, – ответила ему княгиня. – Что до подробностей, то на поле боя было немало магов, доживших до наших дней. Спросите их.

– И все же я считаю, что под Небесными Всадниками подразумеваются древние и сильные маги, и молиться им бессмысленно – им нет дела до наших просьб.

– Более чем уверена в вашей правоте, Константин, – склонив голову, ответила Этери.

Какое-то время они шли молча, а затем оказались, наконец, среди ярмарочных рядов, и весь этот разговор тут же вылетел у Лейлы из головы. Они окунулись в ярмарочную толчею. Госпожа Этери уже яростно торговалась, присмотрев красивое медное блюдо, но не забывала посматривать и на Лейлу.

Их зазывали к своим товарам: торговец шелковой тканью крикнул, обращаясь к княгине:

– Подходи сюда, красавица! Продам тебе отрез ткани на платье, да такой красоты, что самой княгине гатенской не стыдно надеть будет, а уж она-то известная модница.

Княгиня засмеялась и принялась со знанием дела выбирать ткани…

Лейла так увлеклась воспоминаниями, что не заметила, как на дорожке, усыпанной мелкими цветными камушками, появилась ватага юношей в дорогих одеждах. Впереди шел цесаревич Амиран, который был не старше Салахада, – светлоглазый, светловолосый, высокий и широкоплечий. Он остановился как вкопанный, разглядывая трёх девушек в ярких одеждах.