Господин мертвец. Том 1 - Константин Соловьёв
- Автор: Константин Соловьёв
- Серия: Новый фантастический боевик (Эксмо), Господа магильеры
- Жанр: боевое фэнтези, героическое фэнтези, историческое фэнтези
- Размещение: фрагмент
- Теги: боевая магия, живые мертвецы, зомби, мистические боевики, Первая мировая война
- Год: 2013
Господин мертвец. Том 1
Так и «Веселые Висельники», набранные в разные годы на самых разных полях сражений, в некоторых чертах своего характера незримо походили на мейстера Бергера. Слишком очевидное сходство, чтобы быть случайным.
«Мы его дети, – невесело подумал Дирк, пересчитывая гранаты. – Вместе с жизнью он вдохнул в нас частичку себя. Не столь большую, чтобы превратить нас в его копии, но достаточную, чтобы мы стали родственниками. В этой роте двести шестьдесят четыре Бергера, но двести шестьдесят три из них предпочитают об этом не задумываться».
И еще он подумал, что им повезло с мейстером.
Бергер был собран, всегда спокоен, молчалив и уверен в себе. Этими же качествами отличались и его мертвецы. Они не нервничали перед боем, они не впадали в кровавую ярость, они приходили и делали свою работу. Сосредоточенно, планомерно, даже размеренно. Иногда Дирк задумывался, сколько в нем самом осталось от того Дирка, в чьем теле он живет, а какую часть разума занимает невидимый Бергер. Мысли эти были неприятны, но избавиться от них было трудно. Они появлялись, как непрошеные гости, и заседали в мозгу маленькими острыми занозами, которые невозможно выковырять.
Все могло бы быть хуже. Бергер мог быть безумным психопатом, помешанным на убийствах или великой роли Германии в новом мире. Значит ли это, что и они все, все двести шестьдесят четыре человека, сделались бы безумны? .. Дирк не был уверен, что хотел бы знать ответ. В конце концов, тоттмейстер Бергер был далеко не худшим представителем своего ордена. А пожалуй, насколько Дирку приходилось встречаться с коллегами мейстера, и лучше многих. Спокойный, ироничный, умеющий слушать, но по-своему самолюбивый, производящий впечатление равнодушного и даже замкнутого, Бергер был хорошим примером для подражания. Даже если это подражание принимало неосознанную форму.
– Эй, «висельники»! – Дирку пришлось постараться, чтоб его голос разнесся от одного края взвода до другого. – Тому, кто первый срубит француза в траншее, даю талер!
Это объявление вызвало радостные смешки и пересуды.
– Можете сразу отдать его мне, господин унтер, – сказал Жареный Курт, – потому что я отправлю в грязь пятерых, еще прежде чем эти увальни добегут до траншеи.
Жареный Курт еще не успел надеть свой шлем-череп, и Дирк хорошо видел его лицо, осклабившееся в недоброй улыбке. То, что осталось от его лица. Увидь эту улыбку французы – поседели бы в минуту.
– Не спеши, красавчик, – отозвался Эшман, – и убери свои лапы от моего талера!
Вокруг раздались саркастичные смешки и подначки. Мало кто из «висельников» мог рассчитывать на выигрыш там, где за дело брался Жареный Курт. Опытный боец, воевавший в Чумном Легионе не первый год, в рукопашном бою он был настоящим кошмаром для французов. Не человек, а фабричный станок для превращения солдат в французской форме в начинку для мясного пирога. Он с равной легкостью орудовал что топором, что булавой, а траншейный кинжал в его руках омывался кровью так часто, что даже постоянная чистка и полировка не могли спасти его от мелких пятен ржавчины. Но все же среди «Веселых Висельников» были те, кто мог с ним поспорить.
Франк Зиверс по прозвищу Шкуродер встретил слова Жареного Курта одобрительным кивком, как бы принимая вызов. Эти двое часто соревновались в успехах, и, справедливости ради, позиции Зиверса можно было назвать весьма устойчивыми. В сутолоке траншейного боя он орудовал не так безрассудно и дерзко, как Жареный Курт, но бил всегда единожды и наверняка. Один удар – один труп. Расчетливо и ловко, как опытный забойщик скота. Его прозвище пристало к нему не случайно. Однажды какой-то английский пехотинец улучил подходящий момент и всадил свой игольчатый штык ему в спину, в одно из сочленений доспеха. Удар был что надо, он раздробил Зиверсу пару ребер и пронзил насквозь, до самой грудины. Мертвецы не способны чувствовать боль, но внешний вид Зиверса был непоправимо испорчен – вряд ли теперь у него появилось бы желание предстать перед кем бы то ни было с обнаженным торсом. Одним движением мертвец сломал английскую винтовку пополам, а потом добрался и до ее хозяина. Он мог бы сломать ему шею двумя пальцами, как двухнедельному цыпленку, но тогда его вряд ли прозвали бы Шкуродером. Он достал свой нож и срезал с несчастного томми всю шкуру, как срезают ее с животных на живодерне. Заживо. Говорят, бедняга был еще жив, когда Зиверс закончил свою работу. Свой отвратительный трофей Зиверс с гордостью принес в расположение части и даже собирался надлежащим образом обработать, чтобы набить из него чучело. Но Дирк в категорической форме приказал избавиться от него. Не хватало еще приумножать запах мертвой плоти, и так следовавший за ними по пятам.
Читать похожие на «Господин мертвец. Том 1» книги
Заплутавший во время зимней вьюги фермер находит в лесу нечто, похожее на труп человека и сообщает об этом в милицию. Оперативный сотрудник уголовного розыска Алексей Артемов выезжает на место происшествия, но не обнаруживает ни трупа, ни следов, указывающих о совершенном преступлении. Сыщик оказывается перед трудной дилеммой — было ли здесь совершено убийство, или же все это пригрезилось умирающему от холода фермеру. Несмотря на скепсис своих коллег, он продолжает целенаправленно искать
На Амруме, маленьком северном острове, найден мертвым директор детского дома. Местная полиция предполагает естественную причину смерти, но вскрытие показало, что он был убит. Главный инспектор Лена Лоренцен удивлена, что ее начальник Варнке передает это дело именно ей, ведь ранее он вывел ее из состава специальной комиссии по расследованиям и подал прошение о понижении ее в должности. Лена, родившаяся и выросшая на Амруме и покинувшая остров четырнадцать лет назад, вынуждена окунуться в
Гримберт, маркграф Туринский, многими недоброжелателями прозванный Пауком, с детства отличался склонностями к политическим интригам, мнил себя талантливым манипулятором, всегда достигающим поставленной цели. В какой-то момент он сделал роковую ошибку, сам сделавшись целью заговора, и этот момент перечеркнул все, что у него было. Больше нет ни титула, ни почёта, ни уважения, к которому он привык. Есть только потрепанный рыцарский доспех, пара устаревших пушек и малопочетное ремесло раубриттера.
Судьба не очень ласково обошлась с маркграфом Гримбертом, прозванным недругами Туринским Пауком. Погрязший в паутине интриг, он в какой-то миг утратил осторожность – и очень об этом пожалел. Подвергнутый императорской опале, оклеветанный, низложенный, Гримберт потерял всё, что прежде имел и чем дорожил. Свои фамильные владения, цветущую Туринскую марку. Свой рыцарский доспех, блистательный «Золотой Тур», исполинскую боевую машину, равной которой не было в восточных землях. Титул, вассалов,
Сильный повелевает слабым – так устроен мир. Бесправный крестьянин трепещет перед жадным бароном. Барон дрожит перед всесильным герцогом. Герцог заискивает перед императором. И даже император не чувствует себя в безопасности, ведь где-то высоко, сквозь выжженное радиацией небо, вниз посматривает Господь со своими ангелами… И неважно, что барон носит моторизированную экзо-броню, а герцог латает слабую плоть генетическими снадобьями. Главный закон мира всегда неизменен. Сильный будет повелевать
Конец XIX века, время непростое. Сознание Андрея Степанова не вселяется ни в императора, ни в цесаревича, ни в великого князя, ни даже в захудалого графа. А вселяется оно в обычного молодого человека, который даже не дворянин, а неудавшийся юрист, да еще купеческого рода. «Вселенец» не спецназовец, не снайпер, не владеет единоборствами, песен про поручиков и кавалергардов «сочинять» не хочет. Дед его – купец первой гильдии, но отказал всем от дома, и к нему еще предстоит найти подход. По
Фландрия, 1919 год. Оказавшаяся на пороге поражения в самой страшной войне человеческой истории Германия все еще отказывается капитулировать. Больше нет надежды на танки и дирижабли, бесполезны дальнобойные орудия и подводные лодки. Единственный ресурс в распоряжении армии, который, кажется, еще способен отсрочить неизбежное, – это мертвецы. «Кайзерские консервы», «Некрозные марионетки», «Гнилье в форме». Один раз уже отдавшие жизни за свою страну. Возвращенные к жизни против воли фронтовыми
Тиффани Болен и не думала танцевать – но ноги сами понесли её в пляс! Холодной осенней ночью она станцевала на лесной поляне танец, приветствующий наступление зимы… и обратила на себя внимание Зимовея. Он – снега, льды и лютая стужа. Он – стихия, вдруг влюбившаяся в смертную девушку. И теперь Зимовей дарит Тиффани ледяные розы, создает в её честь снежинки и айсберги, пишет её имя инеем на стёклах. Ради неё он хочет сам сделаться человеком. И готов преподнести возлюбленной королевский подарок –
Юношу из бедной мещанской семьи принимают в магическую академию Великого княжества Пронского. Рядом с другими кадетами, потомственными магами из семей родовитых дворян или богатых купцов, его простое происхождение становится еще более очевидным. Но природная смекалка Петра Птахина в сочетании с его храбростью и предприимчивостью изменяют отношение к нему как сокурсников, так и преподавателей. А двухмесячная магическая практика, завершающая каждый год обучения в академии, и вовсе делает его
Открылся магический талант и впереди ждет магическая академия и светлое будущее? В теории – да. А вот на практике в сословном обществе, во многом аналогичном России второй половины XIX века, все не так радужно. Да и занятия в академии такие, что основная задача – просто выжить. А ведь хочется еще и жить нормально. Так что герою – мальчику из простой семьи – придется покрутиться. И кое-что у него получается…