Охотники на мамонтов - Джин М. Ауэл

Джондалар перевернулся на живот и обнял ее.

– И я хочу того же, только сейчас – неподходящее время. Нам предстоит долгое путешествие. Пройдет год, а то и больше, прежде чем мы доберемся до моего дома. И этот путь будет вдвойне опасен, если в тебе начнет расти ребенок.

– А разве мы не можем просто вернуться на время в мою долину? – предложила она.

Такое предложение встревожило Джондалара. Он подумал, что если они вернутся в ее долину, чтобы она могла спокойно родить ребенка, то уже не уйдут оттуда никогда.

– Нет, Эйла, мне кажется, что это неразумно. Там нас будет всего двое. И я не смогу помочь тебе. Нужно, чтобы рядом были женщины. Порой роды проходят трудно, и женщина может даже умереть, – сказал он искаженным от боли голосом. Не так давно он был свидетелем такого случая.

Эйла понимала, что он прав. Она сама едва не умерла, рожая сына. Если бы не Иза, возможно, она и не выжила бы. Похоже, действительно сейчас не время заводить детей, даже от Джондалара.

– Видимо, ты прав, – сказала Эйла, испытывая горькое разочарование. – Возможны разные осложнения… Я… мне хотелось бы, чтобы рядом были женщины, – согласилась она.

Джондалар вновь надолго умолк.

– Эйла, тогда, может быть… – начал он нерешительно, срывающимся от напряжения голосом, – может быть, нам не следует спать с тобой в одной постели… ведь мы… Хотя, с другой стороны, деля дары Радости, мы воздаем честь Великой Матери, – с тяжелым вздохом пробурчал он.

Эйла не могла объяснить ему, почему они могут и дальше делить с ним дары Радости. Иза велела ей никому не рассказывать о тайном снадобье, и в особенности мужчинам.

– Мне кажется, тебе не надо беспокоиться об этом, – сказала она. – Ведь я не уверена, что именно мужчина помогает зачать ребенка, а если выбор остается за Великой Матерью, то Она может сделать его в любое время, разве не так?

– Да, именно это и тревожит меня. Однако, если мы будем пренебрегать Ее дарами, Она может разгневаться. Мы должны всячески почитать Ее.

– Джондалар, раз уж наша судьба в Ее руках, то пусть Она и решает ее. Мы найдем какой-нибудь выход, если Она остановит свой выбор на нас. Я не хочу обижать Ее, отказываясь от даров Радости.

– Действительно, ты права, Эйла, – с некоторым облегчением произнес Джондалар.

С глубоким сожалением Эйла решила, что ей придется продолжить прием снадобья, предотвращающего зачатие, однако этой ночью ей снилось, что у нее родилось много детей: одни – светловолосые и голубоглазые, а другие – похожие на Ридага и Дарка. И только под утро ее сон вдруг стал совершенно иным, зловещим и исполненным какого-то таинственного духовного смысла.

Она увидела во сне двух своих сыновей, двух братьев, которые даже не подозревали о том, что они братья. Один был высокий и белокурый, как Джондалар, а в другом она узнала Дарка, хотя его лица ей не удалось разглядеть. Два брата шли навстречу друг другу по бескрайней, голой и продуваемой ветрами степи. Она почувствовала безотчетную тревогу, должно было случиться нечто ужасное, нечто такое, чего она не могла предотвратить. Затем она с ужасом поняла, что один из ее сыновей может убить другого. Видя, что они сошлись совсем близко, она попыталась добежать до них, но вдруг на пути ее выросла густая и вязкая стена. Там, за туманной пеленой, они уже стояли друг против друга, угрожающе подняв руки. Эйла отчаянно закричала…

– Эйла! Эйла! Что с тобой? – спрашивал Джондалар, тряся ее за плечи.

Внезапно рядом с ними появился Мамут.

– Проснись, дитя! Просыпайся! – воскликнул он. – Это всего лишь знак… Некое послание свыше. Проснись, Эйла!

– Но один из них умрет! – в отчаянии кричала она, продолжая пребывать под впечатлением сна.

– Значение твоего сна может быть совсем другим, Эйла, – успокаивающе сказал Мамут. – Совсем не обязательно, что… один из братьев будет убит. Ты должна научиться понимать истинный смысл своих снов. У тебя есть священный дар. Он очень велик, но тебе недостает знаний.

Сознание Эйлы прояснилось, и она увидела двух высоких мужчин, склонившихся над ней, два озабоченных лица: одно – молодое и красивое, а второе – старое и мудрое. Джондалар держал разожженный факел, полагая, что свет скорее вернет ее в реальный мир. Она приподнялась на локтях и попыталась улыбнуться.

– Ну что, все в порядке? – спросил Мамут.

– Да, да… Мне жаль, что я разбудила вас, – произнесла Эйла на языке зеландонии, забыв, что шаман не сможет понять ее.

– Не волнуйся, мы поговорим обо всем позже, – с мягкой улыбкой сказал Мамут и направился к своей лежанке.

Джондалар предложил ей тоже еще немного поспать, и, забираясь под покрывало, Эйла успела заметить, что приоткрывшиеся было пологи у других лежанок вновь плотно закрыты. Испытывая смущение оттого, что стала причиной ночного переполоха, она прижалась к боку Джондалара, положив голову на его предплечье. «Как хорошо, что он так любит меня, что он здесь, рядом со мной», – успокоенно думала Эйла, вновь погружаясь в сон, как вдруг глаза ее удивленно раскрылись.

– Джондалар, – прошептала она, – как Мамут узнал, что мне снилось, будто мои сыновья встретились и один из них может убить другого? ..

Но Джондалар уже крепко спал.

Глава 5

Внезапно что-то разбудило Эйлу; продолжая неподвижно лежать под покрывалом, она напряженно прислушивалась к тишине. И вдруг отчетливо услышала чьи-то громкие стенания. Казалось, кто-то стонет от невыносимой боли. Обеспокоенная, она приподняла край занавеса и взглянула в ту сторону, откуда доносились стоны. В проходе шестого очага с воздетыми вверх руками стояла Крози, всем своим видом показывая, как она несчастна, и явно рассчитывая вызвать сочувствие.

– Он разобьет мое сердце! Он убьет меня! Этот негодяй настраивает против меня мою собственную дочь! – прижимая руки к сердцу, вопила Крози, точно она уже умирала. Несколько человек обернулись и посмотрели на нее. – О-о-о! Я отдала ему свою собственную плоть… Мою плоть и кровь…

– Отдала! .. Да ты пока еще ничего не дала мне! – орал Фребек. – А вот я отдал тебе Брачный выкуп за Фрали.