Путь к золоту Рюрика - Виктория Лисовская

Княгиня, жеманно оттопырив мизинец, отпила горячий чай из блюдечка.

Глафира застыла в дверях, как мраморное изваяние.

Надежда Яковлевна пила чай, и было видно, что ей смертельно скучно.

– Ваша светлость, попробуйте, пожалуйста, варенье, сама варила, очень вкусное, – решилась подать голос Глаша.

– Спасибо, э… Глафира? Правильно, да? А скажите, когда Аристарх Венедиктович пожалует?

– Он скоро будет, не волнуйтесь, – поспешно ответила служанка.

– А вы не знаете случайно, он сейчас занимается моим делом? Это как-то связано со старым дневником Яновского?

– Ах, ваша светлость, мое дело маленькое – щи варить и рубашки стирать, со мной Аристарх Венедиктович дела не обсуждает, – Глафира развела руками.

– Не знаю, какие у вас щи, но варенье – просто объеденье. – Надежда даже облизнула серебряную десертную ложечку. – Очень жаль, что вы не слышали, просто иногда служанки все и вся знают о своих хозяевах.

– Разные бывают служанки и разные хозяева, – покачала головой Глаша.

– Да, разные, – кивнула Мильфорд. – А скажите, действительно господин Свистунов такой хороший сыщик, как о нем говорят?

– Аристарх Венедиктович хороший человек, великолепный хозяин и необыкновенный сыщик, – быстро проговорила Глаша.

– И он сам распутал столько сложных дел?

– Ну да, конечно.

Обе девушки помолчали, потом служанка подала голос:

– Ваша светлость, а можно мне задать вопрос?

– Да, можешь. Спрашивай, – великодушно ответила княгиня.

– А почему в прошлый раз вы были в темной вуали и сели в дальнее кресло? – выпалила на одном дыхании Глаша.

Княгиня Мильфорд от души расхохоталась.

– Ах вот вы о чем!

Она смеялась очень задорно и так заливисто, что невольно и Глафира заулыбалась.

– Другому бы никому не сказала, а тебе – можно. Подойди сюда, смотри. – Надежда Яковлевна притянула девушку к себе. – Видишь?

– Что? Что я должна увидеть? – удивилась Глафира.

– Ну вот здесь, на щеке, видишь, до сих пор след остался? Вот здесь, – княгиня с юношеской непосредственностью продемонстрировала Глаше свою правую щеку.

Видя замешательство Глафиры, Надежда Мильфорд воскликнула:

– C’est un bouton.

– Простите?

– Как там по-русски, это «прысчик», вот на щеке, до сих пор след остался.

– Прыщик? Вы из-за прыщика вуаль надели? – от души удивилась Глафира.

– Конечно, я иду на встречу к известному сыщику. Я не могла предстать перед ним с таким уродством, excusez-moi s'il vous pla? t, – в ужасе замахала руками княгиня.

– Гран пардон муа, – Глафира энергично закивала.

– Я почему тебе рассказала, ты сама девушка, меня поймешь. И так сильно нервничала, а еще и этот «прысчик». Пришлось даже в дальнее кресло сесть, спиной к окну, чтобы не было видно. Вот такая оказия произошла, – развела руками Надежда Яковлевна.

– Как же все просто, – согласилась служанка.

В этот момент в прихожей раздались шаги, и на пороге кабинета появился господин Свистунов Аристарх Венедиктович.

– А вот и я. Милая княгиня, Надежда Яковлевна, вы, надеюсь, не скучали. Глафира предложила вам чаю? Вот и славненько. Глашенька, дорогая, неси и мне свои пироги, проголодался, сил нет. – От предвкушения второго завтрака у сыщика затрясся подбородок. Он сложил пухлые маленькие ручки на объемном животе и приготовился слушать свою клиентку.

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

Никита Котов упер свой грязный палец прямо в грудь Майи и снова повторил:

– Это она уперла рукопись, это она вчера вечером слонялась здесь поблизости, а выйдя из палатки, что-то рассматривала в своем телефоне! Это она!

Майя застыла от неожиданности и негодования:

– Я? Да ты что, с дуба рухнул? Это же вчера было! Рукопись украли сегодня! При чем здесь я?

– А при том, что вчера вечером ты увидела рукопись, присмотрелась, что да как, а сегодня ее украла! – кричал разъяренный Котов.

– Что за бред! – в ответ закричала Майя.

– А вот и не бред! Ты такая довольная что-то в телефоне смотрела!

– Мало ли что у нее в телефоне может быть! – кинулась на помощь подружке Стефания.

– А ну, Виноградова, покажи, что у тебя там! – требовательно протянула руку к телефону девушки Марина Кузнецова. – И почему ты не сказала, что вчера была в главной палатке?

– Так то же вчера было! Вы про сегодняшнее утро спрашивали, а не про вчера! – огрызнулась Майя.

– Я спрашивала про рукопись, ты ее видела, может быть, одной из последних и никому об этом не сказала! Вот о чем речь! Давай телефон сюда, Виноградова! Не заставляй меня принимать чрезвычайные меры!

Еще немного попрепиравшись, Майя нехотя протянула свой мобильник под восторженные вопли Котова и раскрытые от удивления рты других студентов, которые смотрели на представшую перед ними сценку как на цирковое представление.

Немного покопавшись в смартфоне (Майя сто тысяч раз успела пожалеть, что в свое время не запаролила мобильник), Марина Эдуардовна издала негодующий вопль и, ткнув в фото на экране, заверещала:

– Я так и знала! Вот он!

Она подлетела с телефоном к изумленному Апраксину и принялась тихо на ухо что-то ему объяснять.

Почесав седую голову, тот предложил:

– Марина Эдуардовна, давайте перенесем нашу дискуссию в другое, более тихое место. Виноградова, Котов, за мной. Остальные студенты пока свободны.

Майя с понурой головой, ухмыляющийся гопник Котов и прикрывавшая сзади их отступление Марина Кузнецова – все направились к главной палатке, штабу экспедиции, где совсем недавно произошла «кража века».

– И что я тебе такого сделала? – зашипела сквозь зубы на Никиту Майя.

– А ты и не помнишь, сколько раз я просил у тебя реферат по зарубежке, ни разу не дала, жмотяра, вот теперь и выпутывайся, – показал гнилые зубы в гнусной улыбке студент.

Когда все зашли в палатку, Апраксин выжидающе посмотрел на притихших ребят:

– Виноградова, вы ничего не хотите сказать? Откуда у вас в телефоне фотография похищенной рукописи?

– Сергей Юрьевич, я все объясню!